Специфика обобщений
Рассмотрение особенностей практической деятельности приводит к выводу, что для описания особенностей практического мышления правомерно выделение линии дифференциации свойств объектов по оси «адекватные – неадекватные» целям деятельности, а не по оси «существенные – несущественные». Важными оказываются свойства объекта, выделенные с точки зрения требования целей деятельности, существенных в данный момент времени в силу определенной связи данного объекта с другими объектами. Правомерность такого выделения отмечается многими исследователями, поскольку практический и теоретический виды мышления исходят из разных целей.
Практическое мышление не стремится выделить «существенные» свойства, в смысле «надситуативные», присущие объекту вне зависимости от ситуации. Субъект практического мышления использует те свойства, которые ему необходимы в данной конкретной ситуации. Процесс мышления в этом случае должен быть направлен на выделение не существенных свойств, а свойств, необходимых для реализации целей деятельности. Такое рассмотрение свойств объектов делает понятие существенного относительным и позволяет говорить о том, что результатом практического мышления не может являться теоретическое понятие (и даже эмпирическое). Результатом, формой фиксации результата практического мышления должна являться форма, отражающая некую «ситуативную ценность» свойств объектов. Другими словами, обобщения практика будут ситуативными в отличие от обобщений теоретика. Эти обобщения, если учитывать особенности практической деятельности, будут, кроме того, еще и «индивидуализированными» (как предлагал их называть А. В. Брушлинский, 2006), «личностными», т. е. обобщениями конкретного индивида.
Но каким образом, с помощью каких структур практик может осуществлять перенос знаний из одной ситуации в другую? Механизм переноса в этом случае заключается в том, что в понятии фиксируются существенные свойства объектов, которые проявляются независимо от ситуации. Однако выход за пределы ситуации (Монпелье, 1973, с. 126) связан с формированием трех типов структур: когнитивных, сенсомоторных и кинестетических. Исследователи не связывают эти структуры однозначно с понятийной формой знания. Существуют данные, которые говорят о том, что у взрослых испытуемых вербальное обозначение стимула однозначно не ведет к улучшению реакции различения перцептивных стимулов. Существуют формы фиксации знания, не связанные с вербальной.
В экспериментальных исследованиях А. А. Васищева (2004) и А. В. Варенова (2004) было показано, что при решении «неопределенных задач» испытуемый ищет информацию, чтобы построить некую картину, модель искомого. При этом для теоретического мышления прежде всего характерно стремление отнести ситуацию к какому-либо классу, категории. Поэтому «теоретик» задает вопросы, касающиеся отношений между объектами, анализа понятий. Для «практика» же оказываются более естественными вопросы о том, что происходит, чтобы найти реальный способ разрешения проблемы, который бы воплощался в реальном действии с наименьшими затратами. Поэтому у него преобладают вопросы, направленные на анализ действий, событий, происходивших в ситуации. Авторы делают выводы о том, что: 1) процесс анализа проблемной ситуации испытуемым-теоретиком направлен на анализ структуры ситуации, что соответствует его познавательной модели; 2) процесс анализа проблемной ситуации испытуемым-практиком, детерминированный соответствующей познавательной моделью, направлен на анализ событийного пласта проблемной ситуации.
В современной литературе мы встречаем некоторые представления об изменяющихся ситуациях, об обобщениях, так или иначе их отражающих. Так, Й. Хоффман говорит о событийности понятий, соответствующих практическому знанию. В них заключены знания о переходе от одной ситуации к другой (Hoffmann, 1986). Событийность характерна для «поведенческих» понятий, которые могут иметь признаки как объектных, так и контекстуальных понятий. Поведенческие понятия подчиняют произвол нашего мышления, что создает возможность строить новые виды поведения. Близкими нам представляются взгляды Ж.-Ф. Ришара: «знания организованы, исходя из целей и процедур; схема является не только действием, совершаемым с объектом, но она есть и способ для обнаружения этих свойств объекта» (Ришар, 1998). Рассуждения о «процедурном» знании вообще становятся весьма распространенными. Но само введение этого понятия мало что объясняет.
Между тем в отечественной литературе мы встречаем ряд работ, где достаточно глубоко обсуждается вопрос о природе знаний о преобразовании, о возможном строении знания, позволяющего строить обобщения, не теряя ситуативности и событийности. Так, С. Л. Рубинштейн и В. В. Давыдов обсуждают вопрос об удивительной способности понятия отражать и всеобщее, и частное, единичное. С. Л. Рубинштейн прямо отмечает возможность существования понятия в действии – основы, корня и прототипа собственно понятия как осознанного обобщения (Рубинштейн, 1946, с. 356). В. В. Давыдов считает, что «единство всеобщего и единичного выступает в мышлении не как „единство“ понятия и образа-представления, а как переход от всеобщего к особенному, осуществляющийся именно в форме понятия. Понятие характеризуется не по признаку „отвлеченности“, а по наличию у человека всеобщего способа воспроизведения и построения соответствующего предмета» (Давыдов, 1972, с. 213–214). Понятие выступает у В. В. Давыдова и как обобщение, и как процесс, осуществляющий упомянутый переход. Точно так же можно предположить, что обобщения практического мышления содержат в себе способ перехода к конкретной ситуации взаимодействия или к воспроизведению события – преобразования, внесения изменений в объект. Таким образом, обобщения теоретического и практического мышления, имея одинаковое строение, обладают разным содержанием перехода – в соответствии со спецификой целей этих обобщений.
Полученную в ходе экспериментального исследования концептуальную систему описывает В. Н. Пушкин (1978). Эта система «благодаря своей ситуативности является конкретной и одновременно, по способу кодирования признаков элементов, выступает как абстрактная» (там же, с. 109). «Понятие „ситуативный концепт“ показалось нам вполне приемлемым. Это понятие говорит о некоторых абстрактных свойствах объекта и о возможности использования системы данных свойств в конкретной ситуации. Как раз такими особенностями характеризуется та абстрактно-динамическая схема, о возникновении которой в процессе решения задач свидетельствуют результаты наших исследований» (там же, с. 110).
Многократно пишет об особенностях обобщений практического мышления Б. М. Теплов. По его данным, успешный полководец стремится «преодолеть хаос войны», упорядочить бесформенную массу фактов и свойств. При этом упорядочение производится на основе специфических синтезов, в основе которых лежит тот или иной вариант действий. Опытные полководцы много знают, но часто эти знания отличаются особой готовностью. Они готовы к реализации, они адекватны действованию. В своей работе автор описывает особую форму упражнений, когда полководец в разных ситуациях конкретизирует свои знания (Теплов, 1961). Так на разном конкретном материале отрабатывается переход имеющихся знаний в готовую форму.
Взаимодействующая система
В ходе обсуждения нашей проблемы мы имели дело с различными элементами, условиями, обстоятельствами, так или иначе участвующими в преобразовании. Практическое мышление, направленное на преобразование объекта, не может абстрагироваться от этих обстоятельств взаимодействия, от орудия и способов преобразования, оно должно учитывать и актуальные в этом взаимодействии свойства самого субъекта и т. п. Попробуем учесть основные элементы этого взаимодействия.
Итак, к элементам взаимодействия относятся активный действующий субъект и преобразуемый объект. Кроме того – представление о преобразованном объекте, т. е. цель преобразования, само преобразующее действие и хотя бы самые предварительные мысли о пути преобразования, иными словами, о переходе объекта из одного состояния в другое. Существенными также оказываются условия этого преобразования, его средства, способы.
Этот комплекс элементов мы обозначили как взаимодействующая система. Она определяется ситуацией и условиями осуществления деятельности, но несводима к ним. Существенную роль во взаимодействующей системе играют мотивы субъекта труда и образ цели, формирующийся у него, а также культурно опосредованные способы и приемы осуществления деятельности.
