– И будешь есть и пить, как все: шашлык по-Карски и вот это.
– Что это? Это Наполеон, я его не люблю.
Впрочем, ладно, я вас сам сниму, – сказал Миша Маленький. – Если согласитесь сыграть Нотхауса, но талантливого, как Варлам Шаламов писателя.
– Может лучше поэта? – сказал Электрик, и потянул к себе Карского.
– Вижу, вы согласны, – сказал Миша.
– Нет еще, – сказал Электрик-Олигарх, – но я на правильном пути.
– А что у вас камень с тремя надписями появился на распутье? – участливо спросил Штрассе.
– Они считают, что не пройдут фейс-контроль, или как это у них, Электриков, это называется: кастинг-г.
– И вот вы, – приезжий кивнул на последнее высказывание Германна, – совершенно правы. Посмотрите сначала мой Кастинг.
И вынул кирпич, как говорят некоторые писатели и не семь на девять, а буквально натюрлих огромную пачку фото в формате А4. Как фотограф-оператор и писатель-самиздатель в одном лице. Можно сказать: человек из будущего:
– Что хочу – то и делаю.
– Вот из ит? Кто это делал? – рявкнул Михаил.
– Итс ми, – как говорит Мэрилин Монро.
– Всё еще говорит? – спросил Германн удивленно, – а я думал она замуж вышла.
– У нас да, при муже болтать особенно не будешь, – поддержал товарища Ле-Штрассе.
– А что он сделает, если я скажу ему всю правду: да, было и более того: много, много раз. Оставит без наследства? У меня его и так нет. Впрочем, извольте, я скажу всю правду, – Электрик отодвинул съеденного Карского прямо перед нос Штрассе, – это Скриншоты.
– Вы сами снимали, но как?!
– Новая технология, придуманная Стивеном Спилб, но я ее украл, так как знаю сошлют меня на Поселение, точнее соглашусь сам добровольно, пока не послали принудительно, а там режиссеров нет, снимать некому, операторы тоже – не из того ведомства. А здесь всё сам. – И этот Электрик-Олигарх продемонстрировал своё умение для здесь в Грибе.
– Мил человек, – ляпнул он прошмыгнувшему было мимо официанту с большим пивным, как футбольная игра для детей среднего школьного возраста, подносом зеленого цвета:
– Огромного краба и бочонок пива с золотым краном, как было раньше у Чаушеску, три, нет, четыре кружки пива, ибо.
Ибо и я, наконец, вступаю в ряды мушкетеров, хотя и не знаю пока точного, кого:
– Его преосвященства или Его величества.
Официант остановил свой стремительный бег, как Луна, заинтересовавшись незнакомым Облаком, всё записал, но не сделал никакого резюме, кроме гримасничанья, что, мол, я думаю:
– Вам ясно и так, что это будет стоить-ь-ь.
Разумеется, не как для Чаушеску, но тоже:
– Не кончилось бы плохо.
И пока ребята еще не раскрыли рты, Эл предложил им это сделать, а именно:
Ребята, действительно, только что под стол не полезли:
– В розданных А4 снимках во всех цветах радуги пред ним был омарище и золотой бочок с надписью:
– Парт, Ато и Арам – мушкетерам Ди.
Ужаснулись, правда, не все, Германн поднял скатерть, высунул оттель взлохмаченную башку, и резюмировал:
– Ты это сделал заранее по сговору, возможно, не только с официантом, но и директором Гриба.
– Я приезжий, и никого здесь не знаю, – ответил, как пришлось его назвать – Американец.
Поверили и вылезли.
– Пока еще бочонок с золотым краном не принесли, можно я попробую? – попросил Штрассе.
– Что значит, попробую? – спросил Американец.
– Ну-у, тоже, так сказать, сделаю Скриншот своих мыслей.
– Не получится, и знаете почему?
– Надо сначала шарики вот здесь заменить, – Миша потрогал Кота за ухо.
– И ролики вот здесь, – сказал Германн, обняв Мишу, – дайте мне, я сыграю Лапшина или Лопахина в Вишневом саде, как эта ключница Аннушка приходит ко мне иногда на ночь, и не понимает, почему мы никогда не женимся:
– Ан и в девяносто девять лет ее не отпустит.
Не отпустит, несмотря на то, что она прикидывается готовой на всё Сетью Кулинарной. Примерно, как Лютик Обыкновенный, живущий на Рублевке – правда не один – но правда и то, что на участке в семь га, что Поз никогда его не запугает своими скриншотами, что здесь будут когда-нибудь расти только:
– Вишни. – Подделывает все фотографии, ибо ни к каким скриншотам, кроме американско-английских его голова не аппаратирует.
Несмотря на то, что сам немец, и живет в Германии. Ибо:
– Был бы француз – снимал бы картины Ван Гога, Пикассо и Тулуз Лотрека, когда они еще не были написаны – вот бы прославился, ибо так и назвал бы свою новую на 30 авторских листов книгу:
– Я там был еще до перестройки. – Или даже лучше:
– Я всё знал еще до поворота опять назад к 17-му году.
Длинно? Пожалуйста, коротко:
– Я Там Был. – Где?
Везде. Как говорится:
– И более того, вместе с Кантом. – Ванюшка У за Канта не пройдет, ибо совершенно не знает субъективного материализма.
– Я думаю, это не он, – сказал Германн, когда принесли омара и десяти-ведерную – думали будет пяти – бочку с натуральным золотым краном. Хотя проверить? Пилить? При всех неудобно.
– Не выпьем, – сказал Кот-Штрассе.
– Действительно, может поспорим? – сказал Германн.
– На что?
– Что я один ее выпью.
– Это невозможно проверить, – сказал Михаил, и знаешь почему?
– Остальным будет нечего делать, – сказал Олигарх. Как решили его звать, потому что, во-первых, стало ясно, что это не Электрик, так как Артист, ибо такие вещи может откалывать только Раскольников, или только в:
– Кино. – А еще точнее:
– Раскольников и откалывал свои номера В кино. – Почему?
– Просто потому, – ответил на этот замысловатый вопрос Ле-Штрассе, – Артист, которого вообще лучше звать:
– Мистер Голливуд, – а здесь только по командировкам, – разъяснил нам сейчас, как написал на воде вилами:
– Всё кино!
После завершения половины бочонка – наливали всем официантам, которых по сигналу Штрассе брал в свои руки такой смех, что метр не мог остановить, а чем больше старался – тем больше начинал сам смеяться. Хотя был натуральным гусаком, которому в кино если играть, то обязательно предводителя племени людоедов – ну. если это Робинзон Крузо, где они всегда существовали, а так вообще:
– Кто их видел? – Никто. Вот только эти официанты и официантки, если.
Глава 10
Вербовка и транспортное средство
– Меня хотят съесть? – спросил наконец захмелевший от своего пива мистер Голливуд. – Ибо точно: это людоеды, – он обвел лапой ликующий в страшной пляске зал. Хотя ничего особенного не было. Только все смеялись, периодически изгибаясь в разные стороны. То вперед, то назад, то в бок. Все думали, сейчас скажет:
– Над кем смеетесь? Надо собой смеетесь! – Но только промяукал, как Леон Иль на представлении Вишневого Сада с участием в главной роли соблазнителя не Домика, который в сей пиесе работал простым энд-директором Хреческим, а Михаилом Маленьким, присутствующим здесь собственной персоной:
– Это всё по-настоящему?
– Где мой СкриПшот? – спросил Артист Голливуда, которого Электрик, похоже, нарочно прислал вместо себя. Проверить, как там иво Мотя:
– Кино-то про новую электрификацию, сымает?
И да, пусть знает, я не сбежал ишшо в Америку, а так только:
– Задержался по нужде.
– Нет, ты точно не Электрик? – неожиданно спросил Ле-Штрассе.
– Прежде чем ответить на этот закономерный вопрос, дайте скажу просто:
– Почему они смеются? – и он мысленно, в Скриншоте, сгреб всех этим работников подноса и бабла в один круг, но связать и бросить в море – не было сил.
– Ты накормил и напоил всех, а значит, что не сможешь расплатиться, – сказал Германн.
– Хотят продать тебя в публичный дом, – сказал Миша.
– Я похож на Сильвестра Сталлоне?
– Да, в принципе, да, такой же, как он принципиальный простой мужик, можно сказать:
– Ма-ши-ни-ст, – провел, как отрезал, резюме Штрассе.
Парень нашел свой Скриншот, сделал его, и сказал, что:
– Такого конца не заслуживает.
– Плохо? – ласково спросил Миша.
– Нет, немка хорошая породистая лошадь. Но я краем уха заметил, что вы в итоге выводите меня на Нотхауса.
– В этом нет ничего плохого, – сказал Штрассе, – Данте тоже не только мучился от этого, но и До Этого побывал в аду, а там было интересн-но.
– Пушкин умер, и только царь смог заплатить за него символический долг: 144 000 тысячи, – сказал Германн.
– У вас только деньги на уме, которые вы проиграли Чаплицкому в девятку, несмотря на то, что сами приехали к нему в гости во Францию. Поэтому не надо, хотя бы нули лишние не ставьте, все рано не найдется тот Дядя Степа с мешком Норникеля за спиной, который вас купит, как биатлон. Получите, в лучшем случае новый рабочий костюм, в котором, между прочим:
