В своё третье плаванье в Кембридже она встретила Ханну. Они почувствовали друг друга в воде. Мэй ощутила, что Ханна как будто бы пытается её избежать. Она мельком увидела, как сестра плывёт с закрытыми глазами, словно погрузившись в волшебный сон или, возможно, плача. Хвостовой плавник появился и завис, а потом медленно наклонился, словно смакуя каждый завиток течения. Ужасная мысль пронзила Мэй. Ханна, что, прощается с морем? Неужели она решилась? Мэй нагнала Ханну, и они обе вскарабкались на риф, известный как Халф-Тайд-Рок, на внешней кромке Бостонской гавани. С тех пор, как они последний раз виделись, прошло почти два месяца. И Этти сетовала, что та теперь сама не своя. В действительности всё оказалось ещё хуже. Ханна склонила голову, будто избегая смотреть Мэй в глаза, и не давала прямых ответов ни на один из вопросов сестры.
– Этти сказала, вы обручились со Стэннишем.
– Ну… эм… да.
– И когда вы поженитесь?
– В Италии.
– Я же спросила когда, а не где.
– Эм… У него множество заказов в Лондоне и, знаешь…
– Нет, не знаю, Ханна. Я ничего не знаю, кроме того, что Стэнниш не хотел, чтобы ты плавала, а вот теперь ты плаваешь. – Она не стала дожидаться ответа. – Он знает об этом? Или ты лжёшь?
– Не совсем лгу.
– Как это – не совсем?
– Думаю, я нарушаю правила.
– Ханна, не может быть никаких правил. Он должен уважать то, какая ты есть. И… и что случилось с твоими волосами? Они выглядят по-другому.
– Это… краска.
– Зачем ты красишь волосы? Нет, не говори мне. Это Стэнниш придумал, – со вздохом сказала Мэй. Ей было больно видеть сестру такой.
Они договорились встретиться снова. Мэй полагала, что после первой встречи они обе поняли, что худшее позади, и что теперь смогут сосредоточиться не на Стэннише или Ханнином цвете волос, но на Люси. Вернувшись к Гилбертам, Мэй была рада обнаружить записку от Хью, сообщающую, что он сделал ей читательский билет в библиотеку Музея сравнительной зоологии.
Это была особая библиотека, одна из тех, что не выдаёт книг на дом, сугубо исследовательская. И Мэй занялась исследованием, хоть и с тяжёлой душой. Она чувствовала себя виноватой за каждый час, проведённый в библиотеке, потому что не помогала Люси. Однако, если тот родственник действительно существует, лучший способ найти его – через библиотеку, и тогда он поможет Люси. Она рассказала Хью о записке. Парень уже посетил, по крайней мере, трёх новых юристов, каждый из которых сомневался, что решение суда может быть признано неправильным, и отказывался вести дело. Они хотели вознаграждение, но у Хью не хватало денег. Мэй надеялась, однако, что Этти больше повезёт с её дядюшками. Эттины дядюшки слыли очень богатыми, как и все остальные члены её семьи.
Зоологическая библиотека была удобной, потому что располагалась гораздо ближе к дому Гилбертов, но далеко не такой красивой, как библиотека Гора. Мэй начала своё собственное исследование докладов о мифических морских существах в библиотеке Гора – красивом здании в готическом стиле на Гарвардской площади. Говорили, что оно было копией Капеллы королевского колледжа английского Кембриджского университета пятнадцатого века. Статью о человеке по имени Лоуренс и его исследованиях фантастических морских существ, о которой рассказывал ей Хью, он нашёл именно там.
Библиотека Гора казалась почти волшебным местом. Там были забитые книгами галереи и ниши. Казалось, сам воздух был напоён ароматом старых переплётов. Мэй прочитала найденную Хью статью так много раз, что, казалось, та выгравировалась в её памяти. Это была весьма короткая заметка, говорящая о «безумной» научной теории, заявлявшей об обнаружении ископаемых свидетельств существования «мифологических морских существ, обладающих человеческими характеристиками». Не сумев подкрепить теорию убедительными доказательствами, учёный по фамилии Лоуренс (имя не приводилось) был исключён из научного сообщества. Но имя Лоуренса пронзило Мэй, как электрический разряд. Капитана «Решительного» звали Уолтер Лоуренс. Имел ли он отношение к «безумному» учёному?
Доказательства признали «подложными», но подробности были фрагментарными, и природа его доказательств не указывалась, не приводилось и название учреждения, где он работал. Первый раз прочитав эти слова – безумный и подложные – Мэй с отвращением шлёпнула журнальный столик.
Теперь, прочитав их бесчисленное количество раз, она лишь пробормотала себе под нос: «Я вам покажу “подложные”». Как бы ей хотелось вплыть прямо в их дурацкие лаборатории или где они там занимались своими так называемыми научными изысканиями, и отправить на тот свет мощным хвостом. Но, несмотря на испытываемое презрение, девушка была рада. Ведь где-то там был кто-то, кто верил в неё. Верил в Мэй и её сестёр.
Мэй никак не могла оторваться от других сокровищ библиотеки Гора, которые будто бы светились в ореолах янтарного света, что заливал комнаты. Библиотекари были очень услужливыми, особенно усатый джентльмен, который подсказал, что стоит попытать удачу в Зоологической библиотеке.
Там не оказалось ни деревянной обшивки, ни уютных ниш. Библиотека находилась в подвале музея, там же располагалось множество витрин с чучелами животных, либо подготавливаемых для показа на верху, либо, возможно, навсегда убранных из выставочных залов. Полы были бетонными, освещение – резким. Уютных уголков или отсеков для индивидуальной работы, предусмотренных в библиотеке Гора, не наблюдалось. Мэй почувствовала себя уязвлённой, прочитав статью, в которой академики нещадно набрасывались на «мнимого учёного»:
Доктор Лоуренс утверждает, что слизистая оболочка кишечника этих мнимых русалок воздействует на секрецию просвета канальцев, способствуя передаче натрия, что обеспечивает реабсорбцию глюкозы и калия и поддержание их концентрации на нужном уровне.
Они не сильно отличаются, как он утверждает, от дельфинов или морских свиней, или других млекопитающих обитателей глубин, таких как киты и тюлени.
Мэй попросила у библиотекаря медицинский словарь и смогла хотя бы начать переводить всё то, что казалось, с одной стороны, тарабарщиной, но, с другой, – таинственным образом находило отклик в глубинах её души. Профессор Гилберт был физиологом, и мог бы помочь ей многое понять, но, опять же, как объяснить свою заинтересованность к этой теме?
Тем вечером, когда все дети были уложены по кроватям, девушка робко постучала в дверь профессорского кабинета.
– Заходите! Заходите, моя дорогая. Что я могу для вас сделать?
– Я надеялась, что вы могли бы ответить на некоторые мои вопросы. – Лицо Мэй вспыхнула, и она начала путаться в словах.
– Ох, моя дорогая. Вас что-то беспокоит? Вы тоскуете по дому? Я понимаю, здесь всё не так, как вы привыкли. Дети очарованы вашими рассказами о жизни на маяке.
– О, я не сильно скучаю по дому. Мне здесь нравится. Миссис Гилберт так очаровательна, а дети – столь прекрасны. И здесь так много книг! В вашем доме, в библиотеках, везде!
– Мне кажется, сегодня я видел вас, выходящей из библиотеки МСЗ.
– Да, это как раз то, о чём я пришла вас спросить.
Всё вдруг стало так легко. Она должна была догадаться, что в этом гарвардском университетском городке никто никогда не заподозрит любознательную молодую девушку, задающую вопросы. Она стала рассказывать о прочитанной статье.
– Ах, да. Вы, должно быть, прочитали статью Алтона Ингрэма о клинической нефрологии.
– Да, это имя её автора. Он жестоко нападал на другого учёного. Кого-то по имени… – сказала она, замирая. В её воображении это имя так тесно сплелось с её секретной историей, что она не решалась произнести его вслух.
– На Лоуренса? – спросил профессор Гилберт, глядя на её сердечным и пытливым взглядом.
– Да, правильно. На Лоуренса.
– Ах, Н.В. Лоуренс – «чёрная овца» учёного сообщества. Изгнан из научных кругов. У него были кой-какие дикие идеи.
