и случайно задел рамку. Портрет неудачно упал на пол, а оторванный угол оторвался ещё больше. Нам это так понравилось, что мой приятель взял рамку, отодрал угол совсем и предложил мне пролезть в образовавшееся отверстие. Что я и сделал. Затем — наоборот. Разумеется, нас «сдали». Приглашённые с родителями к директору, мы слушали речь ещё более пафосную и зловещую. Из неё я запомнил одно: что при Сталине нас бы за это расстреляли. Выучив из идеологических установок своего детства, я не воспринял всерьёз слова директора, бессовестно поливавшего крамолою Советскую Власть, да ещё (как я считал) самый светлый и героически-увлекательный её период. Эх, не довелось мне стрелять из пулемёта во вражеских захватчиков, скукота — да и только! Наш директор тот ещё придурок был, теперь эта злюка мне что-то за правду втирает. Вон — её Гоги вышагивает. Вся грудь в орденах, пускай и картонных. Конечно, и книжку призовую под мышкой уже тащит. То же мне — святоши…
— Хлудов, ты что — в окно смотришь?! Совсем меня слушать не хочешь? Выкинешь ещё подобный номер и, честное слово — я подключу все свои связи, для того чтобы тебя взяли на учёт в детской комнате милиции. Там тебя точно приведут в чувства… Нина Егоровна, сейчас приедет фотограф для коллективного снимка. Как обычно. Чтоб эти трое, в обязательном порядке, одели на съёмку парадную форму. В галстуках и белых рубашках.
Нового ничего не произошло. Жаль, только Модерн Токинг нормально послушать не дали. И так редко включают. Вон — опять завели «Яблоки на снегу». Воротит уже. Фотографировались на память кто в чём хотел. В этом году разрешили так. Кроме нас. Мы, как дураки, в галстуках стояли. Наказание такое, видите ли. Вернувшись в павильон, мы сели на кровати, обсуждая — чем теперь заняться в свободное время. Мои друзья решили после завтрашней репетиции к родительскому дню пойти что-нибудь помастерить в «Умелые руки». Я же намеревался отправиться в лес собирать землянику, а заодно — поискать заброшенный дом лесника. В прошлый раз мне довелось случайно набрести на него, но тогда я чего-то испугался и убежал назад — в лагерь. Видимо, страшные истории оказали своё влияние. В следующий раз этот позорный момент нужно обязательно исправить.
Глава 11. Заблудился
Пятничное утро не принесло неприятных моментов. Разве что — у Милды отёк прошёл. Губа ещё чуть-чуть оставалась припухлой, но это явно — тоже ненадолго. Моё злорадство сменилось тревогой. Нужно было быть настороже, не иначе эта противная девка ещё выкинет какую-нибудь пакость.
После обеда мои друзья собирались пойти в кружок-мастерскую. К Пьеру и Лёхе навязался в компанию Митяй. За всей командой присматривал Мишка Коровин, наш барабанщик. Оказавшись в хорошей компании добропорядочного пионера, эта группа не вызывала никаких подозрений. Тем более — что главный «аллерген» для руководства, то есть — я там отсутствовал. Взрослые успокоились и ослабили свой контроль за проблемными детьми. Естественно, как только выдалось свободное время, я убежал в лес собирать ягоды.
От нашего павильона на север шла протоптанная дорожка. Шла она на север вглубь леса далеко за территорию лагеря. Далеко не все ребята осмеливались разгуливать за оградой, потому — места там были немноголюдные. Можно без опаски отдыхать от тесного коллектива в одиночестве. Если пройти этим путём метров пятьсот, то в стороне можно легко было обнаружить заброшенную землянку. Кто и когда её сделал — никто не знал точно. Говорили, что якобы выкопали её в войну на случай — если нашу территорию займут фашисты и придётся местным коммунистам партизанить. По всей области нарыли такие вот убежища, наложили в них необходимый скарб: консервы, боеприпасы и прочее, а после войны — вытащили за ненадобностью, но сами склады рушить не стали. Вот в такой землянке мы временами и отдыхали. Немного благоустроили да очистили от грязи. На пол набросали свежих еловых веток вместо паласа. Поблизости росло много земляники. Какие-то ягоды уже поспели, другие — висели зелёными. Я собрал в кулёк пригоршню лакомства, залез в древний схрон и насладился бесплатным угощением лесного массива. Затем — вспомнив про наполовину разрушенный дом лесника, не торопясь покинул укромное место. Мой путь лежал в глубину леса, где было темно даже днём. Находясь в одной футболке, тело покрылось мурашками от холода. Я раздвигал еловые ветки, пролезал через колючие кусты, непрерывно вступая в огромные муравейники. Полуразвалившаяся избушка должна быть где-то тут неподалёку.
Побродив по чаще ещё с полчаса, я вдруг понял — что заблудился. Повсюду стояли высокие ели. Солнце тонкими лучами едва проникало к поверхности земли. На каждом шагу меня встречала паутина. Насекомые нагло лезли ко мне за шиворот. Стало жутковато. Что делать? Где вообще я нахожусь? Из курса природоведения я знал, как определять азимут. Солнце уходит на Восток, значит — Север слева, Юг справа. Мой путь шёл примерно на Северо-Восток, значит — нужно идти за Солнцем, так должен выйти к лагерю. Путь домой пролегал через всё те же заросли кустарника с мелкими кусачими букашками и паутиной. Пришлось лезть почти везде напролом. Ни одной тропинки, только трава, мох да всякая грязь. Минут через двадцать что-то послышалось знакомое. Я напряг слух… Да, точно — это был голос нашей вожатой Рады, она пела под аккомпанемент гитары. Видимо, отряд опять сидит на скамейке, слушая и подпевая одарённой студентке. Пройдя ещё немного в том направлении, звуки усилились. Теперь можно было чётко различить приятное сопрано, с едва различимой хрипотцой и слова песни:
«…У Двойры кушали
В живот, иль в душу ли…
Шкварки с печеночкою — о, Халоймес!
Привоз как в праздники,
А мы, проказники –
Гуляй, губерния! Пляши уезд!
Планета кружится
И моря лужица
К закату катится там, за бортом…
Одесса сказкою,
Бублики связкою…
Домой с опаскою летим… поем:
«Купите бублики,
Горячи бублики,
Купите бублики, да поскорей!
Гоните рублики
За эти бублики -
Меня несчастную ты пожалей!»
Обрадовавшись совсем, я ускорил шаг. Очень быстро показался символический заборчик — указатель разрешённой для нас территории. Ура, я вышел! Отряхнувши с одежды землю, сняв с головы паутину, я старался сделать вид, что ничего не произошло. Вот — и павильон. Допевши песенку, ребята обступили вожатую, назойливо задавая вопросы, особенно — девочки.
— Рада, а ты умеешь гадать? Может — погадаешь нам.
— Конечно, вы все считаете: что если
