И они меня убедили.
Эпилог
Через два года я сидел в своем «мерседесе» на автостоянке за городским рынком и ждал Лену.
Лена — это моя в некотором роде любовница. «В некотором роде» потому, что на самом деле она — моя жена. Но об этом знаем только мы. Лена опаздывала, но я знал, что она обязательно придет, и от нечего делать читал газету. А в ней была опубликована маленькая, но очень любопытная заметка. Она называлась «Миллион долларов за белую горячку». И вот что в ней было написано:
«Феноменальная личность проживает в Мытищах. Пьянченко Е. М., фамилия которого как нарочно самым красноречивым образом говорит о склонностях этого человека, имел восьмилетнее образование и работал грузчиком в овощном магазине. Пагубное пристрастие к веселящим напиткам довели его до белой горячки, во время которой Пьянченко Е. М. мерещился столь любимый им зеленый змий. В ходе принудительного лечения американский психиатр Джон Майнуотер, работавший в Москве, не только полностью излечил гражданина Пьянченко от алкоголизма, но и пробудил в нем гениальные способности. Через полгода Пьянченко Е. М. сдал экстерном весь курс обучения в Московском физико-техническом институте и получил диплом о высшем образовании. Еще через год он защитил диссертацию на звание кандидата технических наук. Но самое невероятное было впереди. Издательство „Бослен“ выпустило книгу, автором которой был Пьянченко. В ней он подробно описал змия, привидевшегося ему в бреду белой горячки. И вот недавно Американское Общество Любителей Динозавров присудило Пьянченко Е. М. премию в размере одного миллиона долларов, как автору самой достоверной книги о динозаврах».
Еще бы ей быть не достоверной, если мы с Леной целых полгода прожили там, изучая жизнь этих доисторических животных.
КОМПАНИЯ МИХАЛЫЧА
С чего начинается день бизнесмена? У каждого на этот счет свои привычки. Один начинает рабочий день с чашечки кофе, другой — с просмотра утренних газет, третий, уткнувшись в монитор, раскладывает пасьянс. А я подсматриваю за своей секретаршей Катей. Только не подумайте, что я какой-нибудь извращенец. Просто если другие секретарши — в зависимости от привычек своих боссов — начинают рабочий день с того, что или готовят кофе, или красятся, то предугадать, с чего начнет рабочий день Катя, невозможно. Однажды она маникюрными ножницами препарировала умершего хомячка, и это занятие было прервано сердечным приступом главного бухгалтера Раи, которая зашла подписать у меня чек. В другой раз Катя, подражая Клинту Иствуду, лихо крутила на указательном пальце газовый пистолет RECK AGENT девятого калибра, который выстрелил, и мы полдня гуляли на морозе возле офиса, дожидаясь пока выветрится газ, а оставшиеся полдня мерзли в выстуженном помещении, чихали и терли глаза. В свете сказанного, столь недостойное занятие, каковым является подглядывание за девушкой, становится не только соблазнительным, но и просто необходимым.
А в тот день Катя вела себя достаточно безобидно. Она стояла возле стола, напряженно сжав кулачки и слегка согнув ноги в коленях, и негромко считала:
— Раз, два…
На счет «три» она совершила неожиданный прыжок на месте с разворотом на сто восемьдесят градусов. При этом у нее был такой сосредоточенный взгляд, как будто она рассчитывала застать кого-то врасплох. Я даже невольно отпрянул от щели между дверью и косяком и подумал: «Это что-то новенькое». Впрочем, именно так я думал каждый день. Катин прыжок, видимо, не достиг преследуемой цели, и она повторила его еще несколько раз. Я дождался, пока она смахнула со стола новую галогенную лампу, и открыл дверь, будто бы привлеченный шумом.
— Что случилось? — спросил я.
— Доброе утро, Юрий Михайлович, — Катя собирала скрепки, сидя на корточках. — Да вот лампу случайно опрокинула.
«Как же это произошло?» — хотел спросить я, но не успел, — в приемную вошла Рая. Вернее, попыталась войти. Потому что когда она наполовину остановилась в дверном проеме, чтобы ногой закрыть за собой дверь, кто-то — как выяснилось Гена Мельников, — наш менеджер по сбыту, шедший за Раей следом, — открыл эту дверь, и Рая растянулась на пороге, чуть не сделав шпагат.
— С мягкой посадкой, — поздоровался я с нею и приказал перешагивающему через Раю и извиняющемуся Гене: — Помог упасть, помоги и подняться.
Жалобно постанывая, Рая поднялась и покосилась на торчащую из-за стола туго обтянутую в цветастые лосины круглую попу Кати, уползавшей то ли вдогонку за скрепками, то ли для того, чтобы отсмеяться над главным бухгалтером.
— Катерина, ты опять крыс режешь? — грозно спросила Рая.
В ответ донеслось что-то нечленораздельное.
— Ты предупреждай заранее, что готовить — валидол или противогаз.
— Вазелин, — ответила Катя, вылезая из-за стола.
— Что? — возмутилась Рая.
— В понедельник проверка из налоговой инспекции, — пояснила секретарша.
— Правда? — всплеснула руками Рая.
— Да, звонили вчера вечером, когда ты ушла, — ответила Катя.
— Юрий Михайлович, — запричитала главбух, — нам придется посидеть с вами в выходные — дела в порядок привести.
— Я тебе зарплату плачу за то, чтоб они всегда были в порядке, — перебил я Раю.
— Но вы же сами вечно теряете то накладные, то договора! — возмутилась она.
— Надо — сама и сиди, — отрезал я.
— Да уж лучше два дня посидеть, чем два года, — произнесла Рая.
— Типун тебе на язык! — воскликнул я. — Чтоб я больше этого не слышал! А сейчас в банк поедешь. Катя, — я повернулся к секретарше.
Она извлекла из папки и протянула мне два листочка. Это было заявление с просьбой произвести погашение кредита досрочно. Я подписал оба экземпляра и подвинул один Рае, а второй оставил Кате.
— Рая, аккредитив вчера раскрыли. Сегодня деньги должны быть на расчетном счете. Отвезешь это в банк: пусть спишут в погашение кредита.
— Я поеду на Гене, — то ли спросила, то ли сообщила Рая, закрывая за собой дверь и утаскивая Гену, пытавшегося что-то сказать, наверняка, опять о крокодилах.
Я вернулся в свой кабинет и едва сел за стол, как из приемной послышался стук каблуков. Катя возобновила свои прыжки. Через некоторое время донесся страшный грохот, и я понял, что недооценил сегодняшний эксперимент по части его безопасности. Я выскочил в приемную и увидел, что на этот раз свалился монитор компьютера. Причем на ногу Кате и она корчилась в кресле от боли, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
— Ремонт — за твой счет, — злобно прорычал я.
— Но мне же ногу отдавило! — всхлипывая, возразила девушка.
— И лечение тоже.
Зазвонил телефон, судя по звонкам — межгород. Катя сняла трубку и хорошо поставленным голосом произнесла:
— «Компания Михалыча». Добрый день. — Ей что-то ответили, иона, сказав в трубку: «Секундочку», прикрыла ее ладошкой и простонала: — Юрий Михайлович, это вас, Петербург.
— Я возьму у себя в кабинете.
— Михалыч, — услышал я хрипловатый голос своего бывшего одноклассника, а ныне президента Торгового Дома ВДВ, Мучковского, — хорошо, что я тебя застал. У нас тут неприятности…
«Плевал я на твои неприятности. Твои люди товар забрали, аккредитив банк раскрыл и сегодня я погашу кредит», — но это я только подумал, а вслух спросил:
— Что случилось, Коля? Надеюсь, ничего страшного.
— Да на Матвеева хулиганы напали. Огрели чем-то по голове и дипломат забрали. Я-то думал, что он к тебе за товаром уехал, и к Верке, жене его, вчера вечером сунулся. А он, как ни в чем не бывало, дома сидит с проломленным черепом. Ты уж спирт-то попридержи — я его выкуплю обязательно.
— Минуточку, — насторожился я. — Но вчера здесь был твой представитель, который забрал весь спирт и раскрыл аккредитив.
— Как это, как это? — закудахтал Мучковский. — Михалыч, ты меня не пугай. Я в Москву посылал Матвеева и никого больше.
— Странно, — я забеспокоился. — Коля, это какое-то недоразумение. Но вчера здесь был человек с печатью твоей фирмы.
— Я печать из своих рук никогда не выпускаю, а мои люди действуют по доверенности, — раздалось в ответ.
— Коля, обожди. Я все выясню и перезвоню тебе.
— Ответь сначала: товар у тебя или нет?
— Нет, — вздохнув, произнес я.
— Тогда я отзываю аккредитив, и ты заплатишь мне штраф.
— Коля, аккредитив уже раскрыт.
— Да ты что, издеваешься?! — заорал он. — Срочно верни мне деньги!
— Как же я их верну, если я отдал за них товар. К тому же деньги ушли на погашение кредита, — объяснил я.
— Слушай ты, козел, — зашипел в ответ Мучковский. — Я тебя из-под земли достану, и для твоего здоровья будет лучше, если к этому времени ты будешь держать в зубах сорок миллионов и один процент штрафа за каждый день с того момента, как я выставил аккредитив.
