Терри поразилась. Ее глубоко тронуло такое проявление терпимости и доброты.
– Да, я поняла, о чем вы, – ответила она. – Но у меня совсем другая болезнь.
– Вы уверены?
Она улыбнулась сквозь слезы.
– Да.
– Вы только не бойтесь… Я сам старый греховодник. Меня ничем не напугаешь.
Она поглядела на него с удивлением, а потом покачала головой.
– Уверяю вас – честное слово – я ничем таким не болела.
– Но вы же были больны?
– Да. Я пролежала три месяца в больнице с ревматической лихорадкой.
– И это все? Тогда на что же вы жалуетесь?
– Но я подорвала здоровье… У меня совсем не осталось сил! Я больше не могу танцевать… Я даже ходить не могу!
– Танцевать?
Терри немного помолчала, пытаясь справиться с чувствами.
– Да. Я была балериной.
– Ха! – рассмеялся Кальверо. – А я-то думал, что вы… Так значит, вы балерина!
Терри улыбнулась:
– Да. Я выступала в балетной труппе театра “Эмпайр”.
– Я так и знал, что в вас есть что-то утонченное! Я ведь часто видел, как вы выходите из дома или входите, и пытался угадать: кто вы?
– А я точно так же гадала про вас.
– Прошу прощения, мы ведь так и не познакомились как следует. Как вас зовут?
– Терри Эмброуз.
– Эмброуз? – Кальверо вопросительно поднял голову. – А я не мог слышать ваше имя раньше?
– Не думаю. У меня было сценическое имя – Тереза.
– Тереза… ну конечно! Я видел вас пару лет назад в роли Леды – в “Лебеде”.
– Это была Жене[18].
– Да, верно, – ответил Кальверо с глуповатым видом.
– А я была ее дублершей.
– Правда?
Терри улыбнулась.
Кальверо встрепенулся, разволновался, рассыпался в невнятных обрывках фраз и извинениях.
– Ну вот, послушайте… Я мало что могу вам предложить, но если вам некуда идти, ради бога, оставайтесь здесь. Если, конечно… вы согласны побыть еще немного миссис Кальверо. Только не поймите меня превратно… только на словах, – сказал он шутливо.
– Но я точно не буду вас стеснять?
– Нисколько. У меня уже было пять жен. Одной больше, одной меньше – какая разница?
– Вы очень добры.
Кальверо внимательно на нее посмотрел.
– Я вижу, вы очень красивая. И очень ранимая – слишком ранимая. Но уверяю вас: я в таком возрасте, что могу просто платонически дружить с женщиной – и оставаться на самом высоком моральном уровне… Вы когда-нибудь слышали о Кальверо?
– Да, конечно, – ответила Терри.
– Ну так вот, он – это я.
– Вы?
– Во всяком случае, я им был. А потом я тоже попал в полосу неудач. Но не будем сейчас об этом. Давайте лучше займемся этим отличным горячим куриным бульоном, – сказал он и начал накрывать на стол.
Вскоре после ужина Терри опять уснула, а Кальверо тихо сидел рядом и читал вечернюю газету.
Закрывая перегородку между комнатами, Кальверо бормотал себе под нос: “Ну и ну, балерина”.
На улице трио изгоев опять играло мелодию “Жимолость и пчела”.
Разуваясь, Кальверо принялся тихонько насвистывать тот же мотив. В голове у него, как колесо рулетки, носились по кругу идеи: он задумал сочинить комедийную сценку с участием балерины. Три раза он переставал раздеваться, придерживал брюки и делал пометки. Чтобы сделать последнюю запись, ему пришлось вылезти из постели. А потом он заснул.
Неожиданно в дверь постучали, а потом кто-то крикнул: “Мистер Кальверо, поторопитесь! А не то опоздаете!”
Кальверо мигом проснулся и выскочил из постели. Не зная, за что хвататься, он стал одновременно умываться и одеваться, а тот же голос продолжал поторапливать его. Тогда в отчаянии Кальверо распахнул дверь и выбежал.
Он очутился в каком-то лабиринте и, пробежав по одному коридору, попадал в другой, отчаянно силясь добежать до сцены. Наконец он открыл дверь и оказался посреди оживленной улицы – голым. Он быстро шмыгнул назад и теперь уже оказался на сцене, все еще неодетый, перед большим зрительным залом. Публика радостно хлопала. В отчаянии он снова было бросился прочь, но на пути у него возникло множество разных декораций и люков, которые мешали ему убраться со сцены.
Наконец он оказался посреди сцены в костюме бродяги. Он исполнял припев “Песни о сардинке”.
Как хорошо сардинкой бытьИ плавать в глубине!Вот эта жизнь – по мне!И не страшны ни бури, ни удочки, ни сети!Там весело и мокро – мокрей всего на свете!Как хорошо сардинкой бытьИ плавать в глубине!
Вдруг, посреди припева, его отрывает от пения ярко наряженная субретка (это – Терри) с очень глубоким декольте. Она расхаживает перед ним взад-вперед, держа в руках розовый зонтик от солнца. Кальверо проводит рукой по лицу, как будто ему докучает муха. Он начинает декламировать:
Сардинка на краешке банки сидела,Но вот чей-то голос воскликнул: “Консервы!”Ах, вот здесь какое задумали дело!Злодею вскричала в сердцах: “Браконьер вы!”…Лежала она внутри банки под крышкой,И в масле тонули такие мыслишки:“Вчера еще все было так интересно,А завтра… так празднично… деликатесно!”
Пока он декламирует, девушка снова проходит, а потом наклоняется, чтобы завязать шнурок на башмаке. Кальверо обращается к дирижеру оркестра.
бродяга
Извините, у вас случайно нет мухобойки?
девушка
(поднимаясь и возмущенно на него глядя)
Прошу прощения!
бродяга
Попрошайничать здесь запрещено. Мне что – вызвать полицию?
девушка
Повторяю: прошу прощения.
бродяга
А мне какое дело, что вы повторяете? Или что вы сегодня ели?
девушка
Я ничего не ела.
бродяга
Ах, бедняжка! Купите себе сэндвич.
(дает ей монетку)
девушка
Мне не нужен сэндвич.
бродяга
Что же вам нужно?
девушка
Услышать ваши извинения.
бродяга
Извинения? Но я же вас совсем не знаю. И не хочу знать. Кто вы? Из какой семьи? Ваше общественное положение?
девушка
Моя фамилия – Смит.
бродяга
Смит? Никогда про таких не слышал.
девушка
Ну, значит, вы осел.
бродяга
Нужно было надеть длинное пальто. А вот вы оборвали меня посередине сонета.
девушка
Да? А что такое сонет?
бродяга
Ха-ха! Такая высокообразованная девушка –
и, конечно, знать ничего не знает про поэзию.
девушка
(презрительно)
Какая чушь! Сардина, сидящая в банке. Во-первых,
сардина и сидеть-то не умеет.
бродяга
Просто вы плохо разбираетесь в анатомии. Когда вы покупаете банку сардин – они же туда тесно набиты, так?
девушка
Конечно.
бродяга
Значит, они там – соседи?
девушка
Ну конечно!
бродяга
Ну вот! Соседи – это те, кто сидит рядом.
девушка
Все равно бессмыслица какая-то.
бродяга
(с выражением)
А зачем стихам обязательно смысл?
(с чувством)
Разве вы не знаете, что это такое – поэтическая вольность?
(обнимает ее за талию)
девушка
Кажется, я начинаю догадываться.
(пытается высвободиться)
Но вы же не поэт, а я вам никаких вольностей не позволяла.
бродяга
Нет-нет-нет – не надо! Ведь это нечто большее,
чем мы сами!
(вполголоса)
Только сейчас я начинаю понимать смысл жизни.
(сжимает ее талию)
О, что это за живая мощь! Что это за космический порыв? Что это за сила, которая заставляет вечность длиться?
девушка
(настроившись на его лад)
Вы правы. Чего же мы хотим? Чего ищем?
бродяга
Чего бы вы ни искали – у меня в кармане его нет. Так
что уберите оттуда свою руку.
девушка
(удивленно)
Как она туда попала?
(Звучит мелодия танго – и оба начинают танцевать
под нее)
девушка
Почему вы настроены против меня?
бродяга
К чему серьезные разговоры?
девушка
Но как же мне узнать вас поближе?
бродяга
Вам нужно почитать мои мемуары… в “Полицейской газете”.
девушка
Вы такой смешной.
бродяга
Почему?
девушка
Ну, так забавно рассуждаете про сардинок.
бродяга
Сегодня ночью мне приснилось, что я влюбился в сардинку.
девушка
(недоверчиво)
Влюбился – в сардинку?
