вместе, не сговариваясь, увидели две полосы, отливающие золотом металла.
Господи, как же мальчишкам хотелось закричать, запрыгать от радости, всем вчетвером пережить момент счастья, чтобы руки их были сплетены, сердца стучали как одно, а объятия значили гораздо больше, чем утешение! Им так не хватало любви… И они ждали момента, когда облегчение разрушит стены преград, все наковальни будут разбиты, а что-то очень важное станет прежним и не отступит уже никогда.
Ребята ждали.
Но было другое.
Отец с матерью просто схватили друг друга за руки, непонятно, от радости или чтобы просто не упасть, переглянулись, а потом осторожно покосились на сыновей, что были готовы лопнуть от нетерпения… и ничего. Они просто долго смотрели. Родители на детей, дети на родителей.
И никаких эмоций.
Будто сказано было: «Вот и всё. Закончено. Можете быть свободны».
А потом всё вернулось на круги своя.
Парни убежали. Просто развернулись и бросились куда глаза глядят.
Так долго и далеко они никогда ещё не бегали. Проплакали по пути все слёзы, прокричали все обиды, сломали все кусты, что встали у них на пути, сорвали все цветы и втоптали их в землю…
Устали и перешли на шаг. Упали без сил и зарылись в траву и шептали, проклинали, снова плакали…
А потом их души опустели, жестокость испарилась…
За один только день они повзрослели, да так, что их внешний облик и внутренний рост совпали и все их надежды уничтожила жизнь… Они не хотели, но так получилось.
Весь день они провели в лесу, а под вечер отправились к реке, на «своё» место, сбросили перепачканную одежду и искупались. Опустились в самые глубокие ямы, проплыли все опасные места, и когда поняли, что больше не могут, выбрались на берег, сполоснули одежду и поднялись на склон.
Солнце клонилось к горизонту, не так грело, как днём, но порядочно замёрзшим братьям было всё равно. Они даже не дрожали. Просто повесили брюки и рубашки на ветки, где всегда гулял ветер, и улеглись на траву.
Молча сохли. Чуть позже к ним присоединилась и радуга.
– Почему они нас так ненавидят?
– Мы им стали не нужны. Просто помеха.
– А кого они теперь любят? Должны же они хоть кого-то любить?
– Думаю, это тот самый парень, наш брат… И как только они встретятся, он станет их любимчиком, а мы так и останемся кем были.
– А кем мы были?
– Я не знаю. Ещё недавно знал наверняка, а вот сейчас не могу ответить.
– Значит, мы им больше не дети, – тяжело вздохнул Стэн.
– Постой-ка, почему ты так решил?
– Не знаю. Но раз они нас разлюбили, значит мы не нужны. Ну а раз не нужны, какие же мы им дети после этого?..
– Я то же самое подумал сегодня в лесу. Только наоборот. Какие же они для нас родители?..
– То же самое… Жаль только. Я так их обоих люблю.
– Теперь нужно учиться другому.
– Что?
– Постарайся представить, что они для нас просто соседи. Мы живём с ними под одной крышей, едим их еду, носим их одежду. Если останемся вдвоём, то пропадём. Куда мы пойдём, что будем делать?..
– Но ты же старший. Если мы уйдём или… нас выгонят, ты сможешь обо мне позаботиться. Мы уйдём в другой посёлок, выберем дом и будем жить, как и все, только вдвоём.
– Я не смогу о тебе позаботиться…
– А что ты делаешь сейчас?
– Сейчас – это не то. Одни мы долго не протянем. Меня всего на тебя не хватит. Как бы ни хотел… Тяжело будет.
– Пусть так, но мы же сможем. И давай откровенно… Я тоже буду о тебе заботиться.
– Ты? Обо мне? – улыбнулся Андре.
– А ты сомневаешься? Я и приготовить могу, и огород вскопать, и чай вскипятить, и возле больного посидеть. Ну, если заболеешь…
– А лекарства ты знаешь, какие использовать и где их брать?
– Лекарства? А-а, те пузырьки, что мама мне давала. Так это было давно. Ещё в Городе. Они нам просто не нужны. Мы же выросли. Но я могу подоткнуть одеяло и подушку поправить. Это же самое важное?
– Ну да, это… Конечно, брат. Знаешь, ты самый заботливый из всей нашей семьи. И если я доверился бы кому-то, то только тебе… Люблю тебя.
Парень тут же отвернул голову в сторону, словно стыдился своих слов.
– Ух ты, – прошептал младший, – ты никогда не говорил мне такого.
– Кое-что изменилось. И мы стали старше.
– Послушай, Андре, – помолчав, сказал Стэн. – Если я такой удивительный, может, я смогу исцелить маму и папу от болезни?.. Мне вдруг подумалось, что если ночью я проберусь к ним в комнату, поправлю подушки и одеяло, может, они исцелятся и снова нас полюбят?
Андре поднялся и сел.
– Не думаю, брат, – он честно посмотрел в глаза.
– А если я их, ну это… поцелую. Может, тогда?
Старший сын молча покачал головой.
– Что же нам делать?
– Я считаю, дождаться окончания стройки и дня, когда новые люди приедут к нам. Когда появится наш брат, тогда и станет всё ясно.
Стэн грустно опустил голову.
– Ну же, хватит тебе. Осталось недолго. А если станет совсем невозможно, мы уйдём, как ты и предложил.
– А точно?
– Как брат тебе говорю.
Ребята приняли взрослое решение, пожали руки и не собирались отступать.
* * *
Всё то же самое, но только вдвое мужественней и отчаянней было и у строителей, что по двенадцать часов в день работали над дорогой и через каждый пройденный участок думали, что ошибаются. Они были далеки от оптимизма, сомневались насчёт верности градуса направления, несли себя над пропастью с риском для жизни на этом вечно качающемся и скрипящем полотне, что так же ненадёжно, как и их настрой вот уже более двух лет…
У них не было желания с самого начала, страх одолевал сердца, руки тряслись, разум был забит советами окружающих, и только научные теории давно умерших светлых голов и подробные инструкции давали зацепить крючок с наживкой и просто дёрнуть. И шестеро смелых мужчин согласились после долгих тренировок на Плато попытаться совершить невозможное. Подобное раньше никто не делал, даже погибший мир работал по старинке и возводил мосты, а уже после прокладывал по ним рельсы. Но здесь, не умеючи, творить неосуществимые планы было подобно бесполезной идее, на которую просто жалко времени. А вот мысль инженеров прошлого о рельсах, что просто нависают над бездной и по ним благополучно ходит небольшой лёгкий поезд, была потрясающей, но безумной.
Кто согласится на такое?
Только отчаянные.
Но сперва была высказана мысль начать с малого и построить навесной мост. Задание не столь обременительное, много времени не займёт, и встреча, которой так все жаждут, произойдёт быстрее. Было лишь одно большое «но»…
С мыслью проделать аккуратный лаз в пещерах, или попытаться найти дорогу по верху, то есть покорить вершины гор, или найти дорогу в обход каждый раз терпели большое фиаско…
