Последние две недели Окс изводил Натана Ли мерзким подшучиванием. Тот научился вставать пораньше и отправлялся в путь в одиночку, предоставляя Оксу делить тропу с Ринченом. Натан Ли тщетно пытался дистанцироваться от роли расхитителя могил и браконьера. Окс безошибочно чувствовал, насколько его спутник противен самому себе, и во время привалов буквально наслаждался, потешаясь над ним.
— Сражающемуся с чудовищами, — язвил Окс, глядя на языки пламени костра, — следует позаботиться о том, чтобы самому не превратиться в чудовище[21].
Натан Ли переключился на йети. Утвердив телекамеру на валуне, он методично исследовал хребет, граничащий с перевалом. Освещение изменилось. Появились тени. Здесь, на верхотуре, горы имеют обыкновение выскальзывать из-под ног. И надо стараться изо всех сил, чтобы поспевать за драконом.
Он снова отыскал его. Беженцы непонятно как высмотрели силуэт невооруженным глазом. Он же, усилив свой взор 200-кратными линзами, пропускал находку десятки раз. Фигура йети примостилась на узком уступе: черно-белый мазок, едва различимый на фоне скал того же цвета. Смотреть было почти не на что, но светлые пятна участков кожи и кости были видны отчетливо. Лицо, по-прежнему нацеленное в Натана Ли на его холодной скале, словно застыло. Через телеобъектив он тщательно исследовал маршрут, запоминая уступы и ведущую вверх по склону тропу.
Натан Ли поднялся и стал собираться, пристроив камеру рядом с мешком для трупа. Это был один из тех самых мешков, в которых они утащили из Иерусалима кости проекта «Год зеро». С тех пор минуло четыре года, но для Натана Ли время как будто остановилось. Он продолжал мыкаться в своей башне из слоновой кости, по большей части им же самим и выдуманной. У него не было ни звания, ни должности, ни уголка в этом мире. Почти все, чего он добился, — репутация мародера и право видеться с Грейс, которое Лидия и ее адвокаты — пособники их развода — уже рвали на кусочки, пока он таскался по Гималаям с ее братцем.
Натан Ли застегнул обшарпанный красный шлем и начал подъем. С отдаленных склонов со свистом дул ветер. Накапливали мощь снежные лавины. Шлем сюда, по большому счету, можно было и не брать: восхождение оказалось нетрудным, карабкаться не пришлось. Однако он не привык идти на ненужный риск. Натан Ли любил высокие горы, но с опытом пришла осторожность. А отцовство сделало его трусливым.
Он пробирался через каменистую осыпь. Уклон делался круче. Обломки сменились уступами, покрытыми окаменелостями мелких морских обитателей. В двух тысячах футах ниже широко распахнул пасть ледник Чаго.
Согласно плану амбициозного хранителя Смитсоновского музея человека, их задача состояла в том, чтобы обнаружить тело, если факт его существования был правдой, и перенести его на несколько миль южнее, в Непал, подальше от границы и любых притязаний на него со стороны Китайской Народной Республики. Каждый имеющий отношение к музейному бизнесу помнил ожесточенную схватку между Италией и Австрией из-за Ледяного человека, найденного на альпийской границе двух стран. Начальство Смитсоновского музея не желало подобных осложнений.
Два дня назад в долине Натан Ли обнаружил пещеру, веками использовавшуюся буддийскими отшельниками. Сейчас она пустовала. Они с Оксом, сложив в пещере все свои припасы, сошлись во мнении, что она станет идеальным местом для их Ледяного человека. Им останется только «обнаружить» его. Помимо предотвращения международной тяжбы это позволит смитсонианцам вступить в переговоры с непальскими министрами, еще более прожженными коррупционерами, чем комми-караоке, как называл Окс китайских генералов, правящих Тибетом. Окс собирался на свою долю выручки купить картину Дэвида Хокни. Доля Натана Ли уйдет Лидии и адвокатам. «Все остается в семье», — подумал он.
Через полчаса Натан Ли принялся спускать трос для Окса и проводника. Это поможет Оксу при подъеме. И при спуске тела — что еще более важно. Он отстегнул связку едко-розового перлона, закрепил один конец на скале, другой — у себя на поясе. Трос был легким и тонким, длиной почти в пять сотен футов, а толщиной всего семь миллиметров, но необычайно крепким.
Натан Ли потерял из виду уступ с телом, но продолжил движение по своим ориентирам: там приметная вершина, здесь темная прогалина. Наконец взобравшись на плоский уступ, Натан Ли выпрямился. Вот он.
Отчего-то он полагал, что это будет женщина. Ожидаемо массивными оказались челюсти, огромными — руки и ноги. Сомнения развеяла голая грудь, высушенная до бледного, словно сдутого, мешочка. Как ее сюда занесло? Как вообще кто-то мог здесь оказаться, и особенно женщина? Когда появился первый слух о найденном теле, в Смитсоновском музее поначалу решили, что это очередной быстро замерзший на холоде неолитический бродяга. Все обернулось совершенно неожиданным образом.
Никто не предполагал, что находкой окажется труп неандертальской женщины, пролежавший высоко в горах то ли тридцать, то ли пятьдесят тысяч лет.
В этой части света никогда еще не был обнаружен homo neandertalis. Останков неандертальцев в хорошем состоянии не находили вообще нигде в мире. Натан Ли стоял, не двигаясь, словно боялся, что она вот-вот исчезнет. Идеально сохранившаяся мумия сидела, привалившись спиной к скале и обратив лицо в сторону Макалу.
Странное дело: вороны с большими черными крыльями, адаптированными для полета в разреженном воздухе, не выклевали ей глаза. Они были молочно-белого цвета из-за солевых отложений, полуприкрытые веками с выбеленными солнцем ресницами. Губы запали к деснам. Женщина осталась невредима, разве только с наветренной стороны скальп и щека были словно стесаны. Легкий ветерок шевелил длинные черные волосы.
Натан Ли вспомнил о тросе. Он отвязал его от пояса и закрепил узлом «восьмерка» над уступом. Затем вновь повернулся к телу, едва не замирая от благоговения. Находка просто невероятная. На костях полностью сохранилась плоть!
Он был потрясен грандиозностью открытия, в нем проснулся археолог. Голову закружило от тысячи вопросов. Что мог делать неандерталец здесь, высоко в Гималаях? Разведывал местность? Мигрировал? Искал встречи с богами? Он не мог этого постигнуть. Возможно, находка останков означала, что где-то в горах есть тайник, Шангри-Ла, приютившая исчезнувшую расу.
Помимо невероятного сдвига во времени было во всем этом что-то странное. Присутствие женщины в подобном месте — бессмыслица. Забраться сюда чертовски сложно. Натан Ли читал много и видел много фильмов о снежных людях — мужчинах и женщинах, найденных в Андах, — погибшая была совершенно не подготовлена для подобной прогулки. К тому же не было ни видимых признаков насилия, ни следов удавки вокруг шеи — ничего, что позволило бы предположить версию ритуального убийства. Осторожными движениями, словно боясь раздавить яичную скорлупу, Натан Ли ощупал череп женщины. Не было ни впадин, ни следов ударов от случайного падения, топора или дубины шамана. Если б это были похороны — ее бы положили плашмя, закутали или перевязали конечности.
Он отступил на шаг и задумался. По всем признакам, она была жива, когда появилась здесь, на уступе. Это угадывалось по тому, как она сидела: в скальном углублении, укрытая от ветра. Располагалась с комфортом. Его поразила мысль о том, что она, быть может, сама выбрала это место и стала дожидаться смерти. Но почему здесь, зачем она так поступила? Может, это такое самоубийство? Принесла себя в жертву некоему божеству? Он почувствовал прикосновение к тайне, следом — удовлетворение, а затем, к своему удивлению, — надежду.
Далеко к югу, словно клубы дыма, поднимались над долинами Индии белые муссонные облака. Минуло еще полчаса. Скоро будет двенадцать часов дня. До сих пор нет ни Окса, ни Ринчена.
С самого Иерусалима он мучительно искал выход — или путь к возврату. Он наконец понял, что эти экспедиции не лучше краж со взломом. Вором его сделал Окс. Да и сам он хорош. Но ведь не поздно все исправить. Разве нет? Он может вести дела законным путем. Одним решительным ударом восстановит свою репутацию. Займется чистой наукой, напишет обо всем Лидии. Получит докторскую степень, выйдет из тени. Натан Ли чувствовал в себе необъятные силы.
Опыт и знания остались при нем, Натан Ли с радостью ощущал это. Скальный уступ, где он сейчас находился, надо рассматривать профессионально — как место преступления. Он отошел к рюкзаку, достал камеру, сменил объектив и отснял две пленки «Фуджи» во всех доступных ракурсах. И лишь тогда позволил себе приблизиться к трупу.
Натан Ли провел кончиками пальцев по глубоким морщинам на лбу туземки. Ее зубы были все на месте — ни одного гнилого, сточенного. Она казалась абсолютно здоровой: никаких внешних признаков повреждений или болезни. Не старухой, брошенной своим племенем, а молодой женщиной во цвете лет.
