Айры поблизости не было. Ребята забавлялись: вчетвером держа Тимор-Алка, они опустили его голову под воду и там, у самого дна, «отмывали» песком.
– Еще потри! Он нормальный, он не зеленый, он прикидывается! – вопил круглоплечий, коротко стриженый парень, имени которого Крокодил не помнил. – Потри еще песочком, зеленка сойдет!
Тимор-Алк вырывался, напрасно тратя кислород.
Крокодил подобрал камень, скользкий от ила, и, не размахиваясь, кинул в широкую спину пацана, державшего Тимор-Алка за ноги. Камень, размером с кулак, попал в правую лопатку и попал ощутимо: парень дернулся и выпустил жертву. Тимор-Алк забился сильнее, воспользовался замешательством мучителей и вырвался: зеленый, как река. Закашлялся, хватая воздух ртом.
– Храбрые? – спросил Крокодил, не повышая голоса. – Все на одного?
Ему очень хотелось драться, и число врагов не смущало. Мальчишки на секунду растерялись. Тот, в которого Крокодил попал камнем, пытался извернуться, чтобы потереть спину.
– Мигрант, – сказал круглоплечий, опомнившись.
– А мы думали, ты уже уплыл, – сказал ушибленный камнем. – И уже над тобой опекунство оформили.
– Ну, ничего, успеешь, оформят завтра, – подхватил длинноволосый Камор-Бал. – Знаешь, полный гражданин с зависимым никогда не спорит…
Крокодил оскалился. Если бы ребята намеренно искали неприятностей – не могли бы подобрать слов удачнее.
– Ты, значит, полный гражданин?
Он шел на них, совершенно не задумываясь, что их много. Они были мальчишки, и Крокодил, как мужчина, даже не собирался бить их – только поставить на место.
– Ты, полный гражданин, как-тебя-там? А ну, иди сюда!
Набычившись и сузив глаза, Камор-Бал все-таки сделал несколько шагов ему навстречу. Они встретились на отмели – по колено в воде. На пацане не было рубашки, чтобы сгрести за грудки, зато очень удачно лежал на плече хвост из собранных длинных волос – мокрых, слипшихся.
Обманным движением Крокодил заставил Камор-Бала повернуть голову, схватил его за волосы и сильно рванул вниз. Парень упал на четвереньки, в воду. В ту же секунду на Крокодила наскочило сразу двое – щуплые, но цепкие, они дрались по-женски, в основном когтями. Крокодилу расцарапали щеку и заехали пяткой в колено; он раскидал мальчишек, те повалились в реку. В это время Камор-Бал, красный от унижения, выхватил из деревянных ножен свой тесак.
Крокодил даже не понял, в чем дело. Мальчишка шел на него, держа тесак не очень умело, но уверенно. Крокодил не вспомнил, что у него есть точно такой же; единственное, что его занимало – успеет ли он перехватить пацана за запястье.
– Стой! – хрипло крикнул Тимор-Алк. – Оглянись!
Крокодил удержался и не оглянулся. Зато Камор-Бал попался – быстро глянул через плечо, и тут же отпрыгнул, попятился от Крокодила, опустил тесак.
На берегу стоял Айра – с видом посетителя зоопарка, наблюдающего любопытную, но вполне заурядную сценку.
– Костры жжем, – сказал он, как ни в чем не бывало, – рыбу чистим, жарим, ужинаем. После ужина – сбор.
И, неслышно ступая, скрылся в лесу в направлении лагеря.
* * *
В этом собрании не было ничего ни от пионерских посиделок, ни от дикарских ритуалов – казалось, речь идет о консультации перед вступительным экзаменом в какой-нибудь серьезный ВУЗ, только вместо огромной аудитории дело происходит в лесу. Подростки сидели на стволах, камнях и просто на траве; небо почернело, в рамке из темных крон плыли спутники, как медленные электроны.
– Завтра утром придет лодка, – сказал Айра. – Редко так бывает, чтобы кто-то из соискателей выбыл в первый же день. Ваша группа отличилась. Один из вас поедет домой уже завтра.
Крокодил сидел в стороне. Честно говоря, у него не было сил спорить, возмущаться и подавать апелляции.
– А может, и не один, – Айра разглядывал притихших мальчишек с безжалостным интересом. – Подумайте хорошо. Я бы отправил троих… Но один уедет точно. И зовут его…
Крокодил не поднял головы.
– И зовут его Камор-Бал, – жестко закончил Айра. – Без права пересдачи.
Крокодил вскинулся.
Ребята сидели лицами к догорающему костру. Почти никто не шевельнулся. Только Камор-Бал резко встал, его голая грудь поднималась и падала, как у загнанного:
– Почему? Почему я?!
Крокодил с удивлением понял: парень вовсе не чувствует себя невиновным.
– А ты не знаешь? – Айра кротко улыбнулся. – Тогда непонятно, зачем ты вообще приехал на остров, Камор-Бал.
Глухо зароптали сразу несколько голосов. Крокодил почувствовал на себе взгляды.
– Исключения ради, я объясню, – сказал Айра. – Все-таки в группе мигранты, – он поглядел на Крокодила. – Ты поднял оружие на человека – не защищая жизнь, не обороняя свой дом, а в рамках конкурентной борьбы за статус.
– Он меня оскорбил! – пролепетал Камор-Бал.
– Он дернул тебя за волосы, ты не стерпел, понимаю. Андрей, – Айра кивнул Крокодилу, – все было очень точно сделано, спасибо.
Ропот сделался громче. Камор-Бал стоял, покачиваясь, – ему предстояло возвращаться домой и оставаться зависимым – ребенком, калекой, больным – до конца своих дней. Без права пересдачи. На парня страшно было смотреть в эту минуту.
Крокодил поднялся.
– Я его не провоцировал, – он оглядел обращенные к нему лица, горящие злые глаза, и прямо посмотрел на Айру. – Не делай из меня…
Он хотел сказать «не делай из меня Иуду», но на его новом родном языке такой оборот оказался невозможным.
– Не представляй все так, будто я его специально довел! Я бы сам его с удовольствием прирезал – он достал меня…
– Не волнуйся, ты поедешь, скорее всего, следующим, – Айра кивнул. – Регенерировать ты не умеешь, и много чего не умеешь, и не успеешь научиться за двадцать дней. Если бы ты вытащил тесак – вы бы уехали вдвоем. Но ты не вытащил. Я прав? – он оглядел сидящих.
– Айра, – Крокодил заставил себя быть спокойным, – можно тебя на пару минут? Я хочу с тобой поговорить.
– О чем? – удивился Айра.
– Две минуты. Отойдем на две минуты, – Крокодил очень хотел быть убедительным.
– Ладно, – Айра ухмыльнулся. – Отбой, претенденты. Камор-Бал, лодка завтра в первый час рассвета на старом месте. Дорогу найдешь?
Камор-Бал не ответил.
Айра отошел от костра в темноту, расцвеченную огоньками светлячков. Крокодил догнал его. За спиной, у костра, заговорили все сразу – и громко.
– Послушай, – Крокодил остановился, преграждая Айре дорогу. – Оставь пацана. Зачем ты ему жизнь ломаешь?
В полумраке лицо Айры сливалось с ночным лесом.
– Ты слышишь? Зачем ты ломаешь мальчишке жизнь? Из-за меня – ну ладно, я мигрант, я взрослый… А с ним так поступать – зачем?
– Ты чувствуешь вину, – слышно было, что Айра ухмыляется. – Это хорошо.
– При чем тут я?!
– При чем тут он? Тебе нет до него дела, чужой мальчишка, прошел он Пробу или нет – тебе-то что? Но тебе кажется, что ты виноват. Правильно кажется.
Крокодил почувствовал, как устал сегодня, как болит все тело и ноет порезанная рука. В темноте наступил на корень, выпиравший из влажных слежавшихся листьев. Зашипел от боли в потревоженной пятке.
– Порез затянул? – спросил Айра.
– Нет.
– Поезжай с Камор-Балом. Скрась бедолаге этот путь.
– Это приказ?
– Это совет.
– Не поеду.
– Дело времени… Знаешь, зачем им дают ножи? Зачем нужны тесаки, помимо чистки рыбы, изготовления рогаток с острожками и нанесения стандартных порезов для регенерации?
– Зачем?
– Это часть испытания. Человек – полноправный гражданин – может бить товарищу морду, но не поднимет на него оружия. Поднял – все, свободен, внутренняя незрелость.
– Но можно воспитать… – начал Крокодил.
– Во-первых, я не воспитатель. Во-вторых – незрелость в таком возрасте не поддается коррекции. В-третьих… – Айра прищурился. – Я серьезно, поезжай с ним. Решайся.
– У вас не бывало войн? – спросил Крокодил. – Вы принципиально отказываетесь от оружия, вы…
Он хотел сказать «пацифисты», но не нашел подходящего слова: на языке вертелись архаичные «миролюбцы» с огромным веером побочных значений.
Айра чуть улыбнулся:
– Стало быть, на курс истории и культуры Раа у тебя не хватило духу?
Крокодил устыдился.
– Успеешь, – мягко заметил Айра. – На профессиональных курсах, куда тебя определит хозяин-покровитель.
– Почему тебе так важно, чтобы я не прошел Пробу?
– Ты уже научился регенерировать?
Крокодил промолчал.
– Сегодня я тебя оставил только затем, чтобы все прочувствовали урок Камор-Бала, – сказал Айра. – Чтобы подчеркнуть событие.
– И чтобы им было, кого ненавидеть.
Айра хмыкнул:
– Я работаю, знаешь ли. Мне нужно, чтобы они были все время в экстремальных условиях. Это трудно, да. Это Проба.
Глава третья
Это была уже вторая бессонная ночь. Крокодил прекрасно знал, что завтра с рассветом придется подниматься и бежать куда-то до полного изнеможения, и отчитываться в способности летать без крыльев, например. Или есть червяков. Или дышать под водой. Ему было все равно.
