Дочке скоро пятнадцать. Некоторое время назад начал замечать, что стало появляться поколение, которому крайне необходимо переживание чувства гордости за свою страну. Были разные поколения: совершенно апатичные, циничные, крайне пессимистичные, выросшие на идеологеме «валить». Теперь, как мне показалось, есть в молодых людях, входящий в жизнь, уже несколько другой запрос и его нельзя свести лишь на буйство агитпропа.
Наш политический разговор с дочкой раскрутился по мере движения по питерским улочкам. Она спрашивала о причинах крушения СССР, что в нем было хорошего, о 93-ем годе. Все те вещи, как мне показалось, о которых нельзя рассуждать через призму простых решений, но к которым применимы простые вещи.
Здесь вспомнился разговор с моим товарищем, у которого гостил в Тель-Авиве. Александр переехал в Израиль в конце 90-х, совершенно не изменивший своей русской сущности за двадцать лет. Он мне пытался проговорить, что России не хватает любви к самой себе и из-за этого все проблемы. Русским надо полюбить самим себя. Без этого не будет любви и к ближнему, которую легко подменить на вражду. Пустоту заполняет ненависть и этим обычно норовят спекулировать.
На самом деле бесконечное чувство самоуничижения, посыпания головы пеплом, желание отречься от всего своего и страсть прилепиться к чему-то иному, стать иным, сделаться другим, тем кем ты не являешься и никогда не будешь являться – это ведь все из-за отсутствия любви к себе. Метания, шатания из стороны в сторону, крайняя непоследовательность, страсть до основания разрушить, а потом будь что будет – все из-за отсутствия внутренней крепости – любви к себе. Мы пытаемся полюбить весь мир, но не любим себя – в этом причина нашей внутренней раздвоенности. Полюбить себя – большой труд, вражда труд не велик – это может быть временный порыв, но который повяжет тебя, сделает не свободным.
Все это вспомнилось, когда пытался формулировать ответы дочке. Получилось так, что отсутствие любви к себе – это универсальная формула осознания происходящего в нашей новейшей истории.
Если говорить о том, почему распался СССР, то в голове сразу же возникают десятки причин. Но ведь основа всему и может быть с формулирована, как убывание любви к себе и разрастание ненависти. На вражде, ненависти – можно выиграть сражение, войну, но дальше все это – плохое подспорье, после это начинает разъедать изнутри, становиться личной ржавчиной. Понятно, что и Холодная война была навязана нашей стране и враждебное окружение вынудило к гонке вооружений, которая иссушала ее. Но ведь вместе с тем разрушала ее изнутри именно ненависть, которая была запущена слишком глубоко и стала разлагать державу. Вместо того, чтобы думать с любовью о своей стране и переформатировать эту любовь в деятельную энергию, мы все больше забывали о себе и думали о других, о том же империалистическом окружений. Отлично помню, что в начале 80-х любой самолет, пролетающий над моим родным городом, подспудно приводил мысль – не бомбить ли он прилетел, не вырастит ли ядерный гриб неподалеку. Через какое-то время эти негативные энергии, направленные вовне, с неистовым азартом обратились на себя. Сделали круг бумерангом.
Мы не умели любить себя, а тогда в конце 80-х еще и возненавидели. Свой строй, свою страну, свою историю, своего человека. Все, что было у нас мы почли за постыдное. Все воспринималось каким-то неполноценным, как раз тем, что необходимо расчистить до основания, а там будь что будет. Все лучше, чем наше, ненавистное. Без любви жить нельзя и поэтому со страстью кинулись влюбляться во все, что не является нами, во все отличное от нас. Иное – стало критерием скоропалительной горячки-любви. Любили других – насмехались над собой. Старались уехать из страны, чтобы только стать иным, но и там остались не тем и не тем. Блуждающим лермонтовским листком.
Вот и сейчас мы хотим основания для гордости. Они появляются. Всамделишные, осязаемые. Олимпиада, Крым… Но вот беда, предметы для гордости у нас в какие-то веки появляются, а любить себя мы так еще и не научились. Вместо этого опять, как во времена СССР появляются простые решения – проверенные эмоции, которыми можно побеждать в сражении, выигрывать войну, но не жить и не строить страну. Мы начинаем вязнуть в универсальном решении – во всем виновато США и ее заговоры, в Европе – сателлиты Америки, на Украине – фашистский режим и так далее. Конечно, все это имеет место быть и поэтому нельзя отрицать. Глупо не замечать наличие бандеровцев на Украине и то, что в ситуации однополярного мира Штаты везде безапелляционно навязывают и продвигают свои интересы, не считаясь ни с чем. Но… нам категорически нельзя впадать в эту логику простых решений. Форматировать нашу жизнь под противопоставление, противостояние. Все этот попросту грозит разрушить нас изнутри. Самое опасное, что сейчас может произойти – мы вновь впустим удушающую нелюбовь и негатив в себя. Без любви к себе она нас может вновь разъесть и обернуться на самих же.
Прогрессивные либеральные деятели любят писать о том, сколь много ненависти разлилось в нашем обществе, которое чуть ли не готово к погромам. Но они, как обычно занимаются подменой, не ненависти и духа вражды много, а мало любви к самим себе. В ситуации подмены легко представить доказательства и живописать в красках, что общество погрузилось во тьму невежества и вражды. В ход можно пустить все: от бирюлевских погромов до олимпийского воодушевления, а после кричать: вот смотрите, они всегда такие, в них таится недемократический дикий зверь! Но надо понимать, что вражда – это не онтологическое свойство русских, как бы не силились это доказать «прогрессисты». Это особенность жестокой конкурентной борьбы, мягко говоря, не дружественного окружения. К этому располагает и ситуация столетней войны, которая приобретает то чрезмерно горячие, то холодные формы.
Сейчас, когда прошло былое прекраснодушие и переживание окружающего мира с позиций розовости и пушистости сошло на нет, нам следует не впадать в логику, что все вокруг – плохие, а начинать понимать, что мы хорошие. Пытаться познавать себя, познавать и осваивать свою страну, пытаться возлюбить, заниматься внутренней работой. Не грезить европейскими сказками, а строить русскую цивилизацию. Настало время, когда надо не просто проявлять свой голос, но и продвигать свою систему ценностей, а не впадать в банальные перепалки. К примеру, недавно был юбилей Михаила Лермонтова и великого русского святого Сергия Радонежского. Разве этого мало, чтобы получить основания и понять, что необходима и наша русская аксиологическая экспансия?.. Пропаганда в духе телевизионного Киселева – это в лучшем случае своеобразный хот-дог или попкорн, это инстинкт ежа, сворачивающегося и ощетинившегося, в худшем – основание и почва для той ржавчины, которая может в перспективе разъесть нас изнутри.
Нужна пропаганда нашей системы ценностей, нашей аксиологии. Для России – это главные столпы: Православие – Сергий Радонежский; Просвещение – Пушкин, Лермонтов; Победа, основанная не на ненависти, а внутренней силе духа.
Ну а если те – окружающие, как мы вдруг все поняли, нас не очень то и любят, то может быть, нам и не должно быть до этого такого уж большого дела? Что с того, что не любят? Это не наши проблемы, а их комплексы, пусть сами в них разбираются, у нас есть свои дела. Пугают изоляцией страны, но это не из-за того, что мы не можем без образа врага, который нам навязывают, мы не можем без образа любви. Проблема сейчас лежит в плоскости риторики, которая начинает превалировать, в устойчивой логике – в ней вязнешь, она обволакивает.
Может и не любят нас за то, что мы сами себя не любим? Это ведь еще Федор Достоевский писал в «Дневнике писателя», что в Европе русских не любят, так как воспринимают их за либералов, революционеров и разрушителей, «в русских видят варваров, шатающихся по Европе и желающих что-нибудь разрушить». Но ведь эти шатающиеся и взыскующие разрушения – это те самые безлюбовные листки Лермонтова, оторвавшиеся «от ветки родимой».
Пора заниматься внутренней работой. Отношения с теми же Штатами не переводить в разряд эмоций, хоть и велик соблазн, а оставить в сфере чистой прагматики. Нам нет до них никакого дела, но мы будем продвигать свои интересы, свой образ мировосприятия и свою систему ценностей. Нужно любить себя и становиться сильными. Образ врага – это инерция, а часто и показатель слабости. Из сферы чистой риторики эта инерция переходит в жизнь и начинает ее форматировать, а значит разрушать, иного она не может.
Появляется поколение, готовое к любви к своей стране. Да и в обществе чувствуется запрос на эту любовь, ощущается жажда большого дела. Вместо этого происходит мобилизация на противопоставлении. Вынужденная надо сказать мобилизация, но спекулировать ею следует ли?..
