— Я вас ожидала.
Я шагнула на коврик у двери, пытаясь вытереть туфли, а потом решила, что лучше всего вообще их снять.
— Нет, не снимайте обувь. У нас тут без церемоний. Мы к навозу привычные. Проходите и садитесь. Я Джорджина Конрой.
Джорджина была привлекательной, но не в обычном смысле этого слова. Привлекательность заключалась в ее живости, энергии и готовой улыбке. Засучив рукава платья, она умело взяла бутылку с соской.
— Проходите, садитесь у огня и грейтесь. Можете говорить со мной, пока я поддержу вон то создание по эту сторону рая.
В коробке у очага лежал, свернувшись, ягненок. Присев, Джорджина сунула ему в рот соску.
— Я могу одновременно слушать и кормить, а через минуту сделаю нам чаю. Ах, что за напасть — это я про исчезновение Этана. Сегодня утром я отнесла туда яиц, надеясь, что у Мэри Джейн есть новости.
Все ее внимание переключилось на ягненка, и некоторое время мы молчали.
Сидя в уютной комнате перед жарко горящим огнем, я впервые за тот день расслабилась. На мгновение я забыла, что мне нужно работать. Хотя двор фермы выглядел довольно захудало, дом представлял собой разительный контраст. В нем пахло свежеиспеченным хлебом. Графитовые очаг и камин блестели, тщательно надраенные. На крюках на стене сияли медные кастрюли и грелки. На плите пел почерневший чайник.
Выложенный плиткой пол был выкрашен чем-то красным, возможно, суриком, и по всей его поверхности были разбросаны вязаные коврики разного возраста, размера и цвета. Мебель состояла из тяжелого старого дубового буфета, в котором красовалась сверкающая посуда, внушительного стола, накрытого практичной клеенкой, крепких стульев вокруг него и пары кресел-качалок у камина. Чисто выскобленный стол поменьше стоял у большой плоской раковины.
— Прошу прощения. Я сейчас подам вам чаю.
— Не волнуйтесь из-за этого. У вас и так забот полон рот.
— Не настолько уж полон, чтобы забыть о приличиях. Но вы правы. На ферме работа никогда не кончается. Поэтому ни меня, ни Боба не было здесь в субботу, когда пришла Гарриет.
— Если это такая тяжелая работа, возможно, вы не опечалитесь, сменив место жительства.
Джорджина вздохнула с видом такого искреннего сожаления, что я почувствовала всю бестактность своего замечания.
— Мне будет очень жаль уехать с этой фермы, но мы годами бедствовали, а после трагедии прошлого года стало еще хуже.
— Эта каменоломня, похоже, несчастливое место.
— Да. Боб очень огорчился, что его не было здесь, чтобы помочь этой девочке, и почти так же огорчился, что… — Она умолкла.
— Что?
— О, ничего. Мне не следовало говорить. Я слишком много болтаю.
Есть ли более желанный для детектива человек, чем болтун?
— Миссис Конрой, я пытаюсь выяснить, что произошло в субботу. Если вы можете каким-то образом помочь, я буду крайне признательна.
— Что ж, Этану очень не понравилось, когда Боб сказал ему, что продает ферму. Эта ферма всегда была его прибежищем, когда у них с Мэри Джейн случались размолвки. Боб поссорился из-за этого с Этаном и ходил сам не свой. И поэтому так сильно огорчился, что отсутствовал и не помог Гарриет — будто бы дважды подвел Этана.
— Где был Боб в тот день?
— На дальнем поле, прочищал канаву. Учитывая размеры хозяйства, большую часть времени мы все чем-то заняты, а сейчас у нас заканчивается окот, поэтому несколько дней мы вообще работаем сутки напролет. Я пошла проверить овец, пока Артур доил. — Джорджина похлопала ягненка и встала. — Теперь уж я заварю чай. Артур тоже не откажется от чашечки.
В окно я увидела девочку, подметавшую двор. С виду ей следовало бы ходить в школу.
— Это ваша дочь?
— О нет. У меня нет детей. Это просто девочка, которая мне помогает.
— Она очень юная.
— Ей исполнилось тринадцать. Я держу ее, по сути, из милости. Уверена, что в деревне есть девочки постарше, которые справились бы лучше, но не могу ее прогнать. — Миссис Конрой постучала по стеклу. — Она может выпить чаю и мужчинам отнесет.
Девочка быстро обернулась. Угрюмая малышка. Мгновение спустя она бросила метлу и вошла в дом, не забыв вытереть ноги. Не обращая внимания на нас двоих, она прошла к ягненку, погладила его по голове и прошептала ему пару слов.
Миссис Конрой позвала ее:
— Отнеси этот поднос Артуру и, если увидишь мистера Конроя, скажи, что у нас гостья.
Девочка вышла, мы остались сидеть за столом. Джорджина Конрой вернулась к теме пропавшего Этана.
— В воскресенье я заставила Мэри Джейн с детьми прийти сюда на обед. — Она печально покачала головой. — Правда, есть ей не очень-то хотелось.
— Вы так добры.
— А на что же нужны соседи?
— Вашему мужу, наверно, непросто было решиться продать ферму.
— Ему пришлось. — Джорджина отвернулась, чтобы я не видела слез в ее глазах, достала из кармана передника носовой платок и высморкалась. — Он отличный парень, Этан Армстронг. Человек принципа, даже если временами и заблуждается. Боб пытался убедить его выставить свою кандидатуру в парламент, вы об этом знали?
— Нет.
— На прошлой неделе Этан приходил ко мне поговорить. Было такое впечатление, что между ним и Бобом пробежала черная кошка. А Мэри Джейн и Этан были как масло и огонь.
— Что он сказал?
Миссис Конрой покачала головой:
— Некрасиво, наверно, это повторять. Но он сказал, что ему только что пришлось уйти из дома. Мэри Джейн никогда не скрывала своего недовольства. Но, с другой стороны, все эти собрания, на которые он ходит… У меня на месте Мэри Джейн возникли бы подозрения.
Ее слова дали мне повод задать вопрос. Я достала газетную вырезку.
— Это вам о чем-нибудь говорит?
Я передала ей объявление, хотя и без особой охоты, потому что это являлось вмешательством в частную жизнь Этана и Мэри Джейн. Если миссис Конрой свободно разговаривала со мной, возможно, она все расскажет и другим. Однако она казалась женщиной порядочной, обожающей Этана, Мэри Джейн и детей.
Хорошо обеспеченная и приятная дама ищет
хорошо обеспеченного, привлекательного джентльмена с целью соединить жизни и состояния.
Ящик № 49
Джорджина посмотрела на заметку.
— Откуда она?
— Из пиджака Этана.
— Вы показывали ее Бобу?
— Я еще не встречалась с вашим мужем.
— Что ж, если кто и знает, то это Боб, но мне он ничего не говорил. Я знаю, что Этан был несчастлив, но не подумала бы, что он станет отвечать на объявление в газете. Кроме того, это ведь двоеженство, верно? А Этан законопослушный человек, хотя и революционер.
— Миссис Конрой, если вы знаете что-нибудь — даже если это кажется вам маловажным, — что помогло бы с разрешением этой загадки, прошу вас рассказать.
Джорджина вздохнула:
— Даже не представляю. Мне вот интересно, не вскружила ли ему голову какая-нибудь пылкая социалистка, исповедующая свободную любовь. Но это всего лишь предположение.
— Я разговариваю с каждым, кто способен оказать помощь, — настаивала я. — Может случиться так, что какая-то сказанная вами мелочь в соединении с чем-то еще обретет смысл.
Миссис Конрой немного подумала и говорить, кажется, не хотела. Я ждала.
Она высморкалась.
— Не поймите меня неправильно. Я бы не сказала об этом никому в деревне. Я говорю вам откровенно и в этих четырех стенах, потому что вы взялись помочь Мэри Джейн. И, надеюсь, вы сможете, и надеюсь, что я ошибаюсь. Я сочувствую ей, потому что она была здесь пришлой, как я, а здешним людям понадобится четверть века, чтобы сказать вам прямо в лицо, что вы никогда не придетесь ко двору. Но о ней в деревне говорят так, как не говорят обо мне, поскольку я не даю им пищи для болтовни.
— Что о ней говорят?
— О, это чепуха. Сплетни и злословие. Одни домыслы и никаких фактов.
— Дальше меня это не пойдет. Я хочу помочь, если получится.
— Я не знаю, что люди о ней говорят. Когда они видят меня, то перестают шептаться. Я лишь слышу ее имя, вот и все.
