Радужный нимб, засиявший сквозь серую мглу, привел Джулию в восторг. Чжан улыбнулся кончиками губ:
– Пора. Серная долина отпускает нас.
– У вас есть пара часов, чтобы беспрепятственно удалиться отсюда, – сказал старый китаец, пожимая им руки. – Удачного восхождения.
– Спасибо, – поклонилась ему Джулия. – Сесе.
– Бу се, бу се, – помахал ей рукой старик.
Чжан быстро зашагал вперед. Джулия едва поспевала за ним.
– Нельзя ли идти помедленней? – спросила она.
– Нет. Нам надо спешить. Мы итак провели в Серной долине слишком много времени, – ответил Чжан.
– Зато мы смогли полюбоваться пугающей красотой, – сказала Джулия.
– Лучше бы мы любовались таинственно-завораживающей красотой света и радости, – пробурчал Чжан, чуть замедляя шаг.
– Надеюсь, что у нас еще будет возможность увидеть завораживающую красоту, – проговорила Джулия.
– Поберегите силы, – строго сказал Чжан. – Совершая восхождение, не стоит забывать о правильном дыхании, иначе энергия цин сыграет с вами дурную шутку.
– Я умолкаю, – приложив ладонь к губам, сказала Джулия. Чжан усмехнулся и ускорил шаг.
Ближе к полуночи они добрались до места предполагаемого ночлега – селения Фэнле. Одноэтажные, похожие друг на друга деревянные домики с плоскими крышами, покрытыми черным рубероидом, жались к горе, словно птичьи гнезда. Тонкие струи прозрачной воды стекали с вершины, обретая временное пристанище на крышах, чтобы потом ринуться вниз водопадами. Прохладный воздух был таким насыщенно-тягучим, что казалось, имел бархатисто-лиловый оттенок. Семена растений, похожие на стрекоз, медленно кружились над головами людей, не желая опускаться на землю.
В отличие от них Джулия не могла больше находиться в вертикальном положении. Она присела на округлый камень и вытянула вперед уставшие от долгой ходьбы ноги. Вдали послышался барабанный бой, похожий на конский топот. Джулии пригрезились огненные кони, скачущие по горным склонам. Мысленно наблюдая за ними, она почувствовала, как радость наполняет ее душу, проникает в каждую клеточку тела, а сердце, вторя барабанному ритму, становится белоснежно чистым.
– Вот ты и обрела покой сознания, – проговорил Чжан, глядя на умиротворенное лицо Джулии. – Теперь ты можешь встретиться с Дал ай Ламой.
Джулия удивленно вскинула брови.
– Не сегодня, – улыбнулся Чжан. – Завтра. Завтра нам предстоит новое восхождение – дэн гао.
– Минтянь, – проговорила Джулия, задумчиво глядя вдаль.
– Минтянь, – разнеслось по окрестности. – Завт-ра.
Новое восхождение было сложнее предыдущего. Дрейфующий туман свисал клочьями с деревьев так низко, что путникам приходилось пробираться почти наощупь.
– Вот так и мы блуждаем в этом мире, порой не зная, что выбранная тропа ведет нас к гибели, – назидательно проговорил Чжан.
– Может быть, нам стоит остановиться, оглядеться, переждать, – предложила Джулия.
– Нам стоит прислушаться, – улыбнулся Чжан. – Мы должны погрузиться в туманное «ничто», позволить себе ничем не обременять свои мысли, отказаться от тяготящих дум, стать соучастниками абсолютного настоящего здесь и сейчас, обрести внутреннюю безмятежность.
– Ах, если бы у нас всегда была возможность быть участниками абсолютного настоящего! – мечтательно проговорила Джулия. – Если бы…
– Ступая на путь духовных открытий, мы не исполнены жаждой победы. Мы понимаем, что в мире есть нечто более великое, чем то, что дает нам наша индивидуальная жизнь. Мы знаем, что никогда не проиграем, даже не получив ни одной награды.
– Ни одной награды, – повторила Джулия, наблюдая за, проглянувшим сквозь туман солнцем.
Дрейфующее туманное «ничто» медленно удалилось. Тропинка сделала зигзагообразный поворот и замерла у громадного баньянового дерева, ветви которого касались земли, преграждая путникам дорогу. Джулия испуганно взглянула на Чжана. Он улыбнулся, медленно приподнял, свисающие ветви, и проговорил:
– В горах много пещер, лабиринтов и подземных ходов, но отыскать их удается лишь достойным. Мы с тобой подошли к маленьким воротам – Сяомэнь, дающим возможность попасть в оазис Цимэй купающийся в солнечном свете.
Джулия бесстрашно шагнула под густую крону векового дерева, крепкие ветки которого лежали на металлических сетках, давая людям возможность беспрепятственно продвигаться вперед. Чжан сжал её руку и повел по лабиринту, в который едва проникал солнечный свет. Перед выходом из-под дерева, Чжан велел Джулии остановиться, сделать три глубоких вдоха и три выдоха, потом откинул ветки, словно театральный занавес и прошептал:
– Смотри.
– Ах! – воскликнула Джулия, увидев удивительную картину. В долине, окруженной со всех сторон веерообразными горами, расположился маленький городок. Пагоды с золотыми крышами стояли на берегу круглого, сверкающего бирюзовой чистотой озера. Ровные дорожки, мощеные белоснежным мрамором, разбегались от озера во все стороны, словно солнечные лучи на детском рисунке. Вдоль дорожек росли низкорослые деревья, подстриженные в форме ромбов, цилиндров и пирамид. Все они были увиты разноцветными орхидеями. Завершали ансамбль арочные перекрытия, опирающиеся на красные колонны в виде драконов. Чуть поодаль возвышалась трехэтажная пагода с красной черепичной крышей, на загнутых краях которой восседали гигантские птицы.
– Это озеро Чэнцин – кристально чистое, – проговорил Чжан. – Здесь можно плавать на лодках, рыбачить, наблюдать за золотыми рыбками, которые время от времени взлетают над водной гладью. Справа и слева чуть вдаются в озеро павильоны Весны и Осени – Чуньцугэ. Люди приходят туда, чтобы любоваться лотосами.
Дальняя пагода – это храм Саньфэнгун – место почитания божества по имени Ли Начжа – Феникс, рожденного, чтобы победить злых демонов. Легенда гласит, что появление на свет Феникса было сверхъестественным: его родила земная женщина Бэйгане, которая потом обрела бессмертие и стала женой Ли Цинна – главного стража Небесных ворот. Поэтому на воротах храма высечены статуи Бэйгане и Ли Цинна, а внутри храма находится статуя Феникса, у которого три головы, девять глаз с золотыми ресницами, восемь рук, в каждой он держит золотое оружие, а изо рта вырывается голубой дым. Мощные львы из красного мрамора стоят часовыми у основания ступеней, ведущих к пьедесталу, на котором восседает Ли Начжа – Феникс.
Но мы с тобой отправимся в храм Царей Трех Гор – Саншань Гаван, построенный триста лет назад в честь трех братьев Цзинь, Инь и Ду, которые были учителями человека, спасшего жизнь императору Цинской династии Шуньчжи. Император хотел воздать почести своему спасителю, но он отказался, сказав, что всем обязан трем братьям, научившим его законам истины, добра и совершенства. Тогда император сделал трех братьев царями в трех горных провинциях, а здесь возле озера Чэнцин выстроили храм, у входа в который восседают золотые лев и львица. Лев играет хрустальным шаром, а Львица придерживает лапой хрустального львенка. Пойдем в долину, Джулия.
Неспешно ступая по мраморным дорожкам, Джулия испытывала такое волнение, что боялась дышать. Весь этот мир, реально существующий мир казался ей нереальным и призрачным, могущим исчезнуть в любой миг. И даже когда распахнулись резные ворота храма и на ступенях появился монах в оранжевых одеждах, Джулия все еще не верила в реальность происходящего.
– Далай Лама ждет вас, – поклонившись, сказал монах.
– Удачи, – шепнул Чжан, подталкивая Джулию вперед. Она сделал несколько шагов и оглянулась.
– А вы, Чжан?
– Дай цзянь, Джулия, – улыбнулся он. – До свидания.
– Вэй шэмо? – воскликнула она. – Почему, почему, Чжан?
Вместо ответа он низко поклонился и, резко развернувшись, зашагал прочь.
– Ах, как невыносимы расставания, – тяжело вздохнула Джулия и, крепко сжав губы, чтобы не расплакаться, подумала:
– Увижу ли я тебя когда-нибудь, Чжан, или мы попрощались навсегда?
– Следуйте за мной, – проговорил монах.
Джулия медленно повернулась и пошла за ним в прохладные залы храма. В первом зале возле массивных резных колонн из красного дерева стояли позолоченные столы, на которых возвышались конусообразные глыбы из цельных кусков золота – горы Будды, как назвал их монах.
За главным залом находился зал поменьше с тремя алтарями, на которых были установлены три золотые статуи Будды. Один сидел на цветке лотоса, другой – на слоне, третий – на льве. В кадильницах и чашах курился фимиам, еле слышно позвякивали колокольчики.
– Это зал Будды, – сказал монах, приглашая Джулию последовать дальше в маленький зал, где не было ни одной статуи, ни одного изображения на стенах и потолке, лишь в центре на потемневшем от времени алтаре, лежал металлический диск, на котором был высечен иероглиф в форме дракона.
В глубине зала приоткрылась потайная дверь, из которой вышел невысокий человек.
