– Хорошо, – сказала Джулия и, поклонившись, медленно пошла к выходу из сада, о котором мечтают бабочки.
До самого заката Джулия сидела на берегу озера Чэнцин, окруженного пагодами с золотыми крышами и думала, думала, думала. Чаши весов склонялись то в сторону положительного, то в сторону отрицательного ответа, и Джулия никак не могла решить, что же ей делать. Она прижала ладони к лицу и низко опустила голову, надеясь, что так быстрее придет нужное решение. И оно пришло. Маленькая китаянка тронула Джулию за плечо и, протянув сине-фиолетовый цветок лотоса, проговорила:
– Лиен.
– Лотос, – улыбнулась Джулия, принимая его из рук девочки.
– Ло-то-с, – повторила малышка и захлопала в ладоши. – Лиен – ло-тос!
А потом, ткнув себя в грудь пальчиком, проговорила:
– Во цзяо Ланьюй.
– Тебя зовут Ланьюй – Орхидея. Какое чудесное имя, – улыбнулась Джулия. – А меня зовут Джу… Нет, меня зовут Лиен – Лотос.
Девочка недоверчиво посмотрела на Джулию и еще раз проговорила:
– Во цзяо Ланьюй.
– Ах, прости, моя дорогая, ты же не понимаешь по-английски, – спохватилась Джулия и назвала свое имя по-китайски: – Во цзяо Лиен.
– Лиен – Ло-тос? – воскликнула малышка, тронув щеку Джулии теплой ладошкой. – Ло-тос, Ло-тос, Лиен.
– Нэн, – улыбнулась Джулия. – Да, милая, меня зовут Лиен.
Девочка повернулась к озеру и, показав на него пальчиком, требовательно спросила:
– Чжэ цзяо шэмо?
– Ты хочешь знать, как это называется на моем языке? – улыбнулась Джулия. Малышка ткнула пальчиком в озеро и еще раз спросила:
– Чжэ цзяо шэмо?
– Это – озеро, – сказала Джулия.
– О-зе-ро, – нараспев повторила девочка и потянула Джулию за собой. Она указывала пальчиком на цветы, деревья, пагоды, людей и птиц и требовательно спрашивала:
– Чжэ цзяо шэмо?
Джулия терпеливо объясняла малышке новые слова, все больше и больше понимая, какое решение ей необходимо принять. А когда солнце скрылось за горизонт, и Ланьюй, поцеловав её в щеку, убежала, то решение было принято окончательно.
Войдя в зал храма, где на потемневшем от времени алтаре лежал металлический диск с иероглифом в виде дракона, означающим мудрость, Джулия громко сказала:
– Я согласна вам помогать.
– Мудрое решение, – улыбнулся Далай Лама, пристально глядя ей в глаза. – Выбери себе место, где бы ты хотела остаться. Любое место, кроме этого.
– Я уже выбрала, – выдержав его взгляд, сказала Джулия. – Это маленькая плавучая деревня в Лаосе.
– Ты необыкновенно смышленая девушка, Джулия Мэнсон, – похвалил её Далай Лама. – Завтра Тайчжун проводит тебя. Завтра – минтянь… А сегодня, – он хитро улыбнулся, – сегодня весь город в твоем распоряжении. Сегодня для тебя нет никаких запретов. Я предлагаю тебе безграничную свободу…
– Позвольте мне еще раз побывать в Долине Бабочек, – попросила Джулия. – Ничего подобного я не смогу увидеть больше нигде.
– Нигде, – подтвердил Далай Лама, распахивая перед ней потайную дверь.
Джулия шагнула за порог и попала в залитую лунным светом долину, над которой порхали тысячи данаид. Их крылышки сияли и переливались фосфорицирующим светом, и казалось, что долина украшена множеством разноцветных, трепещущих на ветру огоньков. Эти огоньки время от времени брали в руки люди в белоснежных одеждах и поднимались вверх, чтобы осветить темнеющий небесный свод мириадами звезд.
– Метаморфозы Луны, – прошептала Джулия.
– Посланники Вечности, – поправил её То Линх.
На рассвете Джулия и Тайчжун отправились в обратный путь. Стремительное течение подхватило небольшое суденышко и понесло его вниз по Меконгу. Джулия не успела опомниться, как остались позади высокие горы, поросшие сочной зеленью и увитые разноцветными орхидеями деревья.
– Не стоит грустить, – глядя на печальную Джулию, сказал Тайчжун. – Ты всегда сможешь вернуться к озеру Чэнцин.
– Правда? – с надеждой спросила Джулия.
– Да, – сказал Тайчжун. – Правда. Только новое восхождение тебе придется совершать одной, без провожатых. Если помыслы твои будут чисты, то достичь Долины Бессмертных не составит большого труда, а если нет…
– То я потеряюсь в горах, и никто не сможет меня отыскать, – обреченно проговорила Джулия, глядя в серьезные глаза монаха.
– Никто, – подтвердил он. – Мэй гуанси…
– А бывает такое, что Далай Лама То Линх посылает за кем-нибудь? – с надеждой спросила Джулия.
– Нэн, – кивнул монах. – Да. Но у такого человека должно быть сердце, подобное сердцу Дракона.
– Сердце, подобное сердцу Дракона? – удивленно переспросила Джулия. – Что это значит?
– Это значит, что сердце должно сиять во тьме, подобно Луне на небосводе, – ответил Тайчжун.
– Но заставить сердце светиться во тьме невозможно, – воскликнула Джулия.
– Возможно, – хитро улыбнулся монах. – Ведь, если камни сияют, почему бы не засиять и человеческому сердцу?
– Что-то я ничего не слышала про сияющие камни, – нахмурилась Джулия.
– Бьюсь об заклад, что до этого путешествия ты вообще ни о чем не слышала! – воскликнул Тайчжун.
– Готова поспорить с тобой, Тайчжун, – спокойно сказал Джулия. – До поездки сюда я закончила Оксфорд, изучила…
– Верно, верно, верно, – замахал руками монах. – Я хотел сказать, что ты ничего не знала о тех чудесах, которые являются неотъемлемой частью нашей жизни. А, узнав о них, ты решила предать забвению все, что прежде считала важным и значимым.
– Ну, допустим, не все, а кое-что, – улыбнулась Джулия.
Тайчжун беззаботно рассмеялся.
– То Линх очень тебя хвалил. Я горжусь знакомством с тобой, Джулия Мэнсон. И, чтобы доказать, что это не простые слова, я покажу тебе Сердце Дракона.
– Сердце Дракона? – переспросила Джулия. Тайчжун кивнул. – Но разве Драконы не вымышленные существа?
– Я не могу дать тебе ни положительный, ни отрицательный ответ, – пожал плечами монах. – Одно я знаю наверняка, что Сердце Дракона – это не вымысел, и ты его сама скоро не только увидишь, но и сможешь взять в ладони.
– В ладони? – воскликнула Джулия, совершенно сбитая с толку.
Тайчжун ничего не сказал, а принялся усердно работать веслом.
Джулия намочила в реке платок и приложила ко лбу, подумав, что монах просто решил её разыграть. Но у него и в мыслях этого не было. Он выполнял приказ Дал ай Ламы: проводить Джулию Мэнсон к заветному хранилищу Сантимэнь, где скрывали от любопытных глаз Сердце Дракона.
Суденышко ткнулось носом в берег, поросший высокой травой. Тайчжун помог Джулии выбраться на сушу, и крепко сжав её руку, повел за собой по петляющей тропе. Джулия не пыталась запоминать дорогу, зная, что это бесполезно. Она с интересом разглядывала сочную растительность, слушала треск кузнечиков и прерывистую птичью перекличку.
– Саньтимэнь – Ворота Трех Земель, – проговорил Тайчжун и остановился.
Джулия с любопытством огляделась. Холмистая местность, открывшаяся её взору, напоминала панцирь гигантской черепахи, в центре которого стоял полукруглый дом из серого камня с соломенной крышей. От него в четыре стороны вели ровные белые дорожки. Они упирались в резные деревянные ворота квадратного каменного забора.
– В основании дома девять мраморных колец, – проговорил Тайчжун таинственным тоном. – Девять – главная цифра для всех китайцев, а здесь – место особенное, поэтому цифра девять повторяется много-много раз. Девять ступеней с четырех сторон. Девять мраморных оснований. Девять кругов на каждом основании. Идем, Джулия, ведь самое важное скрыто внутри. И это тоже весьма символично, потому что и человеческая красота скрыта внутри, равно как и душевное уродство…
Джулия последовала за монахом, считая ступени и круги. Их было девять. В центре последнего основания стоял круглый алтарь, на котором в серебряной чаше, декорированной желтым шелком, лежал круглый шар бледно-зеленого цвета.
– Сердце Дракона! – торжественно проговорил Тайчжун и, сложив на груди руки, поклонился.
Джулия несколько раз обошла вокруг алтаря, внимательно разглядывая матовую, непрозрачную поверхность шара.
– Что в нем такого особенного, что ему воздают такие почести? – подумала она, а вслух сказала:
– Никогда бы не подумала, что у Дракона зеленое сердце.
– Не зеленое, а светящееся, – поправил её Тайчжун, укоризненно покачав головой. Он прикрыл глаза, несколько раз поклонился и, аккуратно вынув шар из серебряной чаши вместе с желтым шелком, потребовал:
– Протяни руки ладонями вверх, соединив их так, словно хочешь удержать воду.
Джулия безропотно повиновалась. Тайчжун бережно вложил Сердце Дракона в её чуть вздрагивающие ладони и улыбнулся.
От камня исходило такое тепло, словно он был живым существом, специально принявшим форму бледно-зеленого шара. Джулия поднесла руки к лицу, чтобы получше рассмотреть, что же в действительности Тайчжун вложил в её ладони. Но это был тот же круглый бледно-зеленый матовый шар, который она видела в серебряной чаше.
