Захоронение в склепах не было единственно возможным погребальным обрядом у этрусков. Отличался в этом отношении г. Клузий, который находился во внутренних районах Этрурии и сохранял близость к культуре древних италиков. Клузийцы кремировали своих покойников, а прах помещали в бронзовые или глиняные сосуды, с крышкой в виде скульптурной человеческой головы, которая напоминала облик усопшего. Иногда на крышке урны присутствовала скульптурная группа, изображавшая покойного в кругу своей семьи. Изображения людей в пластике и живописи можно считать началом портретного искусства, которое достигло расцвета в III–II вв. до н. э., когда этрусская школа мастеров портрета стала самой влиятельной в Западном Средиземноморье. Наиболее ярким произведением этрусского искусства I в. до н. э. является бронзовая статуя, изображающая оратора Авла Метелла. Скульптор передал мельчайшие подробности лица Метелла и его фигуры. Эта скульптура, несомненно, выполнена под влиянием греческих образцов, но не потеряла при этом этрусской самобытности.
Городская жизнь Этрурии не мыслима без храмового строительства. Сначала храмы строились из кирпича-сырца на каменном фундаменте и отличались небольшими размерами, но облицовывались терракотовыми плитками, что придавало им нарядный вид. Позже с распространением каменного строительства стало возможным возводить храмы больших размеров со скульптурными украшениями на фронтонах. Важной архитектурной деталью этрусского храма, отличавшей его от греческого, являлся открытый со всех сторон портик для наблюдения за небом.
Повседневная жизнь этрусков была тесно связана с окружающим их миром, поэтому искусство интерпретации явлений природы (например, ударов молнии или полета птиц), в которых проявлялась божественная воля, пользовалось в обществе большим уважением. На стенах могилы «Авгуров» в Тарквиниях сохранилась роспись, где представлено гадание жрецов по полету птиц. Наибольший авторитет в этрусском обществе имели прорицатели — гаруспики, которые определяли будущее по внутренностям жертвенных животных (главным образом печени). Римляне обращались к искусству гаруспиков в особо важных случаях. Так, Тит Ливий рассказывает, что во время закладки Капитолийского храма была найдена человеческая голова. Призванные из Этрурии прорицатели объявили, что Рим будет главой мира. Свои обязанности предсказателей гаруспики исполняли до конца классической древности. В последний раз к ним обращались в 408 г. н. э., когда Рим был окружен готами Алариха.
Серьезные наблюдения над знаками божественного происхождения требовали их письменной фиксации, которая легла в основу учения, известного под названием disciplina etrusca и оформленного во II в. до н. э. Запись прецедентов сопровождалась рассказами о событиях, которые рассматривались как следствие предзнаменований, и могли иметь ценность в качестве исторических свидетельств. Подобные рассказы вошли в жреческую хронику, положившую начало этрусской историографии. Одним из ее представителей является современник Цицерона Авл Цецина, автор сочинения «Об учении этрусков», в котором легендарная традиция дополнялась рассказами об историческом прошлом этрусского народа.
Среди этрусских богов наиболее известна триада, в которую вошли Тиния (Тин) (бог неба), Уни и Менрва, ставшие впоследствии прообразом римской Капитолийской триады — Юпитера, Юноны и Минервы.
Доримский период Италии представлен также кампанской культурой, которая являла собой синтез этрусских, италийских (осских и самнитских) и греческих культурных традиций. Ее своеобразие сохранялось даже после римского завоевания этого региона. Кампанская культура оказала огромное воздействие на культуру италиков. Особую роль в этом процессе сыграл г. Кумы, откуда распространилось по Италии учение философа Пифагора и другие духовные достижения греков. Под влиянием этрусков и греков сформировалось италийское искусство, отличительной чертой которого является реалистическое изображение окружающего мира. Частью общеиталийского культурного процесса было становление латинской традиции, в лоне которой с древнейшего времени развивалась римская культура.
Римская культура сформировалась на основе особой системы ценностей, которая сложилась в условиях становления гражданского коллектива, сопровождавшегося длительным противостоянием сословий патрициев и плебеев и непрерывными войнами. Война с древнейшего времени стала формой хозяйственной деятельности. Не случайно поэтому «воинская доблесть» (virtus) занимает главное место в римской системе ценностей. Все римские граждане начиная с 17 лет осваивали ремесло воина. Обязанность служить в войске никогда не определялась законом, но рассматривалась как неотъемлемая часть бытия гражданского сообщества, воплощенного в «обычаях предков» (mores maiorum), которые в представлении самих римлян образовывали фундамент их государства.
Римская армия известна своей строгой дисциплиной, которая часто достигалась суровостью наказаний. Та, в свою очередь, уравновешивалась системой наград, отмечавшей любое проявление доблести. Самыми распространенными наградами служили венки, которые давались за спасение на войне жизни сограждан, за восхождение первым на стену осажденного города, за освобождение города от осады. Венки по значимости превосходили такие награды, как бляхи, цепи, браслеты, золотые и серебряные предметы. Награды поощряли проявление инициативы воина, которая, тем не менее, не должна была выходить из-под контроля командира (консула или диктатора с империем).
Высшим проявлением воинской славы считалась победа в единоборстве с неприятелем. Правда, единоборец должен был получить разрешение от военачальника на сражение вне строя, в противном случае его поступок превращался в антидоблесть. Конечной целью единоборства была не просто победа, но приобретение видимых свидетельств чести — военных трофеев, обладание которыми издревле составляло часть римской аристократической культуры. Под военными трофеями, в первую очередь, понимались снятые с неприятельского полководца латы, так называемые «тучные доспехи». Они помещались в святилище Юпитера Феретрия на Капитолии. Первым единоборцем и обладателем «тучных доспехов» был основатель Рима — Ромул. Вплоть до I в. до н. э. единоборство оставалось уделом молодых аристократов-нобилей, которые стремились стяжать личную славу. Их подвиги воспевались в песнях, которые исполнялись на пирах и закрепляли ценности и нормы поведения, сложившиеся в аристократической среде и распространившиеся со временем на весь гражданский коллектив. Победа в единоборстве давала знатному юноше хороший старт для политической карьеры.
Римские полководцы всегда заботились об увековечении воинской славы в виде сооружения памятника, составления надписи, возведения общественного здания или храма. Рубеж IV–III вв. до н. э. ознаменовался постройкой храмов в знак военных побед, одержанных представителями римской знати. В 296 г. до н. э. цензор Аппий Клавдий Цек дал обет посвятить храм богине войны Беллоне. Все возраставшая прибыльность войн, которые вел Рим, давала возможность военачальникам-консулам использовать часть добычи на постройку монументов, прославляющих их победы. Первый такой монумент, ознаменовавший покорение Италии, был возведен на Бычьем Форуме. В результате ко времени Августа Рим стал своего рода «музеем под открытым небом». Постепенно закрепилась традиция использовать захваченное у неприятеля оружие для украшения не только общественных мест, но и частных домов, которая приобрела небывалый размах, когда римские легионы воевали уже в отдаленных районах Средиземноморья.
Воплощенная в камне слава принадлежала не только потомкам героя, но становилась достоянием всего гражданского коллектива. Обладание доблестью зависело от самого человека и противопоставлялось «судьбе» (fortuna), которая зависела от расположения божества. Доблесть давала право претендовать на власть (potestas), поэтому нигде в античном мире военная служба не оказывала такого влияния на политическую карьеру гражданина, как в Риме.
Триумфальная процессия. Барельеф. Мрамор. I в. до н. э. Рим
Признанием побед военачальника была заимствованная у этрусков церемония триумфа. Триумф назначался полководцу сенатом при условии, что в одном сражении были убиты не менее 5 тыс. врагов. В день триумфа виновник торжества, облаченный в расшитую золотом тогу, с лавровым венком на голове, въезжал в город на позолоченной колеснице Юпитера, запряженной четверкой белых коней. Триумфатор на один день отождествлялся с богом, поэтому за его спиной стоял государственный раб, который повторял ему: «Помни, что ты человек!». Впереди процессии провозили на колесницах военные трофеи, затем следовали знатнейшие пленные в оковах, за ними — жертвенные животные для приношения Юпитеру Капитолийскому. Триумфальное шествие замыкало победоносное войско. Все, кроме пленных неприятелей, направлялись к Капитолию, где триумфатор приносил в жертву Юпитеру быка. Если победа была не столь громкой, полководец получал разрешение на малый триумф, или овацию. В этом случае он въезжал в Рим верхом или шел пешком, одетый в тогу с пурпурной каймой и с миртовым венком на голове, и приносил в жертву овцу. Восковые изображения триумфаторов и магистратов хранились в домах римских нобилей и были наглядной демонстрацией славы их предков. Они выставлялись во время похоронных процессий, постоянно напоминая потомкам и согражданам о том, что величие Рима есть величие подвигов его лучших мужей.
