корпуса.
«Подвинутся».
И в самом деле, люди разбежались кто куда.
«Если передумаешь, я просто продерусь за тобой через крышу».
Я быстро отстегнулась, забрала мешок с кинжалами, который поручили нести мне – у каждого был свой, – и спешилась.
– Все будет в порядке, – пообещала я, карабкаясь на его плечо, даже не снимая летные очки и не поправляя лямки на рюкзаке.
На счету была каждая секунда, ведь во дворе умещался только один дракон за раз. Пока не сядет Сгаэль, я останусь одна.
Мышцы возмутились против резких движений после долгих часов полета, но я выбралась на плечо, а потом скатилась по знакомым неровностям чешуи на землю Басгиата.
Едва я поправила лямки на плече, как Тэйрн взмыл ввысь. Он не только силен, но и тяжел, и его когти едва-едва разминулись с крышей квадранта пехоты.
Кадеты выстроились у стены, уставившись на меня в ошалелом молчании, и я приоткрыла двери своей Библиотеки на щелочку, чтобы почувствовать вкус энергии просто на случай, если кто-нибудь дернется. Подняв руки, я огляделась вокруг, ища угрозу, и отметила, как один капитан в темно-синей форме потянулся за мечом. Я отступила к стене рядом с лестницей в здание администрации и не остановилась, пока не почувствовала спиной ледяные камни.
Спустя мгновение приземлилась Сгаэль, на миг скрыв собой моих будущих противников, и спешился Ксейден – с тенями в одной руке и мечом в другой, – повторяя мои движения и спиной отступая ко мне.
Когда со двора взлетела Сгаэль, на ее место с идеальной точностью спикировал Тейн.
Я заметила краем глаза движение наверху и развернулась, встав между Ксейденом и своей матерью, которая спускалась медленными и аккуратными шагами, одна ладонь – на рукояти короткого меча в ножнах, в нескольких шагах позади нее – Нолон.
Началось.
Мимо меня заструились тени, пробежав по мостовой и остановившись у первой ступени одновременно с матерью. Ее вздох выдал чистое раздражение, и под ее глазами – когда она посмотрела на нас – были видны два темных полукруга.
– Мам. – Энергия потрескивала, приподнимая пряди моих волос, когда я вперилась взглядом в стоящего за ее плечом человека, который помог взять меня в плен.
– Серьезно, Вайолет? Не могла войти через дверь? – Мама взглянула на Миру, затем ее взгляд поднялся к приземляющемуся Кэту.
Ее выражение лица изменилось, но поза осталась по-прежнему жесткой.
– Он не то чтобы с нами, – сказала Мира, не опуская меча, направленного в сторону подбирающегося к нам капитана с другой стороны. – Вообще-то он даже бесится, что мы прилетели.
Мама чуть склонила голову в движении, выдававшем, что она говорит с Аймсиром.
– Похоже на полномасштабное вторжение.
– Мы здесь не для того, чтобы сражаться с вами. Мы здесь для того, чтобы сражаться за вас, – сказала я. – Можешь не верить, но ваши чары под угрозой.
– С нашими чарами все в полном порядке, ты это и сама наверняка чувствуешь. – Мама скрестила руки на груди, увидев, что к нам присоединился Даин. – Да вашу ж мать. Холлин, открой гребаные ворота, пока какой-нибудь дракон не снес нам крышу! – крикнула она через двор, затем многозначительно посмотрела на тени на своем пути.
Они поднялись и отступили до носков моих сапог.
«Сообщи другим, что ворота открываются», – передала я Тэйрну.
«Я займу соответствующую позицию».
Спустя минуту стражники распахнули ворота, и мы увидели, как спешивается остальной отряд.
– Поверь, мам. Битва, которую вы ждете, пройдет не в Сэмарре, а здесь. – В следующие минуты, пока наши собирались рядом, я пересказала свои доводы. – Кто-то придет по ваши чары.
– Невозможно, кадет. – Мама покачала головой, пока вокруг опускалась ночь. – Их охраняют днем и ночью. Самая большая угроза чарам – это вы.
– Давайте проверим, – сказал у меня за спиной Ксейден. – Вы же знаете, ваши дочери никогда не лишат Наварру защиты.
– Я отлично знаю, что у меня за дочери. И ответ – нет, – жестко проговорила она. – Вам повезло, что вы вошли во вражеское воздушное пространство живыми. Считайте свои жизни моим личным подарком.
– Я так не думаю. – Мира окинула взглядом двор. – В такой час двор должен быть забит кадетами по дороге из столовой, а я могу насчитать только пятерых. Один капитан и четыре кадета – и нет, я не буду считать целителей в углу. Вы отправили всех, кого могли, в Сэмарру, правильно?
Атмосфера на дворе превратилась из просто ледяной в безвоздушную.
– У стражников за тобой, мама, ментальные печати. Вообще-то я готова спорить, что самые сильные всадники в академии – ты и… кто? Профессор Карр? – Мира бесстрашно двинулась вперед. – Наши силы могут либо вам помочь, либо захватить вас. Решать тебе.
Мать раздула ноздри. Потянулись напряженные секунды.
– Если вы не отведете их к чарам, – сказал откуда-то позади Даин, – я отведу сам. В прошлом году отец показывал, где это.
Почему мы и взяли его в наш отряд.
– Кем хочешь быть? Генералом, который спас Басгиат, или генералом, который проиграет тем самым кадетам, которые отвергли твою ложь? – Я вздернула подбородок.
– Черный и правда тебе идет, Вайолет.
Возможно, это самое приятное, что мама говорила мне в жизни.
– Как сказала капитан Сорренгейл, решать тебе. Мы теряем время, – не стала подыгрывать я.
Когда падет ночь, наступит солнцестояние.
Взгляд мамы перескочил на Миру, потом вернулся ко мне.
– Милости прошу, давайте посмотрим чары.
Мои плечи опустились от облегчения, но энергию я держала наготове всю дорогу по лестнице и сглотнула нервный комок, когда мы приблизились к Нолону.
– Вайолет… – начал он.
От одного звука его голоса у меня подступила желчь к горлу.
– Держись от Вайолет подальше – и я наверное сохраню тебе жизнь, чтобы хотя бы чинить всадников, если будет битва, – предупредил Ксейден, когда мы прошли мимо Нолона.
Мы шли по знакомым коридорам под светящимися магическими огнями; мимо проскользнула пара целителей со стороны столовой, где из дверей выглядывали кадеты в бледно-голубой форме.
«Шрадх тревожится», – напряженно заметил Тэйрн.
«С чего тревожиться дракону Гаррика?» – спросил Ксейден по связи для нас четверых.
«Руны», – ответила Сгаэль.
Точно. Коричневый жалохвост нашел приманку в Рессоне, потому что чувствителен к ним.
«Весь Басгиат построен на рунах», – напомнила я.
«Это другое. Он чует ту же энергию, что заметил в Рессоне. – Голос Тэйрна сменился. – Его всадник и Девера взяли под контроль спальни».
Гаррик на позиции.
Мама вела нас по коридору в северо-западную башню, затем – по винтовой лестнице, настолько напоминавшей свою южную сестру, что у меня перехватило дыхание от запаха земли.
Кап. Кап. Кап.
Я слышала звук в голове так же четко, как реальный, словно я вернулась в допросную камеру. Рука Ксейдена взяла мою, сплетая наши пальцы.
«Ты в порядке?» – спросил он, когда наши руки охватили тени, мягкие, как бархат.
Секунду я думала свести все к шутке, но я же сама и требовала полного доверия, и казалось честным его поддерживать.
«Пахнет, как в допросной».
«Когда улетим, спалим ее на хер», – пообещал он.
Внизу лестницы… ничего не было. Только круглая комната с каменными стенами.
Мама посмотрела на Даина, и он прошел мимо, оглядывая кладку, а потом нажал на прямоугольный булыжник на высоте плеч. Тот поддался, и в стене со скрежетом открылась дверь, ведущая в освещенный магическими огнями туннель – такой тесный, что и у самого смелого человека началась бы клаустрофобия.
«Прямо как в Архивах», – сказала я Ксейдену.
Мама приказала сопровождающим солдатам встать на страже. Рианнон в ответ приказала Сойеру и Имоджен охранять их, а мы вошли в туннель. Первой была мама.
– А как же та самая сильная охрана? – спросил Ксейден, пробираясь передо мной. Мира была позади.
– Чары под охраной, – повторила мама, повернувшись боком, когда туннель сузился еще сильнее. – Разве не было бы подозрительно, если бы караул стоял в пустой комнате? Иногда лучшая защита – простая маскировка.
Я шла боком, вдыхала через нос и выдыхала через рот, стараясь притвориться, что я где-то – где угодно – еще.
Нам с тобой будет очень весело. В голову проскользнули слова Варриша, и у меня ускорилось сердцебиение.
Тени Ксейдена перешли от рук до моей талии, и казалось, словно он обхватил меня рукой, помогая пережить следующие двадцать футов туннеля, пока он вновь не расширился. Так мы пробирались ярдов пятьдесят и наконец подошли к сияющей голубым арке – и гул энергии, как я понимала, от камня чар, отдался в самых моих костях, в десять раз сильнее, чем в Аретии.
– Вот видите, они охра… – слова мамы умерли на языке, и мы увидели их одновременно с ней.
Два тела в черной форме лежали на полу,
