Госсекретарь Дж.К.Адамс, получив текст указа через официальные каналы, не замедлил потребовать у российского посланника объяснений. "Этот указ так сильно затрагивает права Соединённых Штатов и их граждан, что мне поручено запросить, уполномочены ли Вы дать объяснения правовой основы, в соответствии с принципами, признаваемыми повсюду законами и обычаями наций, которая может подтвердить притязания и правила, содержащиеся в ней".
В пространном ответе российского посланника в Вашингтоне Петра Ивановича Полетики содержалось подробное обоснование прав России на указанные земли. По мнению посланника, законные притязания Российской империи на эти территории основывались на "первооткрытии, первозанятии и на праве, вытекающем из мирного и никем не оспариваемого владения в течение более чем полстолетия, т.е. со времени, когда Соединенные Штаты ещё не заняли своё место среди независимых наций". Вместе с тем Полетика успокаивал госсекретаря тем, что его правительство, определяя границу российских владений по 42 параллели "только умеренно использовало своё неоспоримое право ибо в соответствии с нашими последними картами воды Орегона простираются к югу до 41 параллели. Обладание устьем реки даёт нам право на линию побережья в этих приделах, а также на все внутренние воды". Наряду с известными и вполне достоверными фактами Петр Иванович ссылался также на сомнительную версию о том, что "в 1789г. испанский пакетбот "Сан-Карлос" под командованием капитана Аро обнаружил на широте 48№- 49№ восемь русских поселений, в которых проживало 20 семей, всего 462 человека. Эти люди были потомками спутников капитана Чирикова, которые считались до того времени погибшими".
Позже, в связи с предстоящим отъездом Полетики было решено перенести обсуждение проблемы в Ст.-Петербург и поручено посланнику в России Генри Миддлтону. В преддверии переговоров Вашингтон срочно ратифицировал заключённый ещё в 1819г. договор с Испанией, по которому наряду с присоединением Флориды СШ добились разграничения территории на Западе по 42-й параллели до берегов Тихого океана.
Управляющий МИД Нессельроде явно не хотел обострять отношения с СШ и Англией из-за интересов РАК (следует учесть, что Карл Васильевич в политике своего мнения не имел и лишь озвучивал пожелания государя). Уже 3 июля он сообщает министру финансов графу Гурьеву, что император "…желая всемерно сохранять наилучшее согласие в отношениях своих с иностранными державами и особенно имея в виду избегнуть, чтобы между российскими и американскими кораблями не дошло до самоуправства… Федор Васильевич Тейль назначен был к замещению г-на Полетики в качестве российского императорского чрезвычайного посланника и полномочного министра при Соединенных Штатах и немедленно отправился в Вашингтон, дабы с тем правительством условиться о мерах, кои могут быть с общего согласия приняты к отвращению всякого дальнейшего спора".
Управляющий МИД указывал далее, что "поскольку Правительство Соединенных Штатов в письме от февраля 25 числа 1822 года выразило сожаление об отсутствии возможности согласования с Российской империей путем предварительных переговоров договор для примирения интересов обеих сторон, е.и. в-во в настоящее время согласен на открытие соответствующих переговоров. Нашим крейсерам даны указания как можно меньше удаляться от берега и ни в коем случае не распространять своего патрулирования за пределы, где наша Американская компания действительно осуществляла свою привилегию на охоту и рыболовство".
Так как переговоры по урегулированию взаимных притязаний касались трёх держав: России, СШ и Великобритании, решено было, что наиболее целесообразно (и политически выгодно) проводить их в Ст.-Петербург. Сразу же по прибытии в Вашингтон Фёдору Васильевичу Тейлю поручалось передать американскому правительству пожелание императора, "…чтобы г.Миддлтон незамедлительно был снабжен полномочиями, необходимыми для окончания с императорским кабинетом путем соглашения, основанного на принципе взаимного удобства, всех споров, которые были подняты между Россией и Соединенными Штатами в результате опубликования указа от 4(16) сентября 1821г. Вы добавите, что мы уже сделали такое же предложение британскому правительству и что мы имеем все основания полагать, что оно будет принято".
Посланнику Миддлтону неофициально дано было понять, что правительство готово смягчить свою позицию. "С некоторых пор я начал замечать- осторожно писал он госсекретарю в августе 1822г- что на условиях указа не будут настаивать. … Едва ли можно сомневаться поэтому, что при большом терпении и умении он примет менее нежелательную форму"*(3)
Осенью 1822г. в бостонском журнале "Норт Америкэн ревю"была опубликована обширная статья "Изучение русских притязаний в отношении северо-западного побережья Америки", в которой подробно оспаривались аргументы Полетики в защиту указа 1821г. и подчёркивалась важность торговли граждан СШ на Тихоокеанском севере. "Несмотря на дружественные отношения, существующие между Соединёнными Штатами и Россией, мы рассматривали бы как серьёзную опасность наличие на нашей западной границе грозного населения, подданных честолюбивого и деспотического правительства; и всё почтение, которое мы испытываем а великому лидеру Священного союза, не возбуждает в нас желание быть свидетелями более близкого проявления его величия и силы".
Автором статьи был всё тот же Уильям Стургис, с выгодой участвующий в меховой торговле и хорошо знающий спорные ткрритории. Примечательно, что ещё до выхода статьи Стургис переслал её текст Адамсу, поскольку полагал, что приводимые в ней сведения могут быть полезны правительству. Позднее, в мае 1823г. Стургис обратил на эту статью внимание сенатора Джеймса Ллойда (Массачусетс), который также принимал деятельное участие в обосновании прав СШ на северо-запад Америки. Стургис писал ему, что сенатор найдёт в ней "…его мнение о ценности и значении северо-западной торговли".
Несколько дней спустя сенатор Ллойд направил пространное (на 29 страниц!) письмо президенту Монро с подробным обоснованием значения торговых интересов СШ на северо-западном побережье и с приложением письма Стургиса. "Все эти факты показывают настоятельную необходимость дать отпор необоснованным претензиям России в отношении её юрисдикции на море: доступ к её берегам в пределах признаваемой за ней территории, без сомнения, имел бы для нас огромное значение".
Систематическим нападкам сентябрьский указ подвергался и в стенах конгресса. Выступая в палате представителей 24 января 1824г, Френсис Бейлис(Массачусетс) решительно заявил: "У того самого берега, на который он (Александр I) претендует, он встретит наши военные суда. …Джентельмены толкуют о естественных границах. Сэр, наши естественные границы- это Тихий океан".
В лице госсекретаря, бывшего, кстати говоря, представителем Массачусетса, купцы и судовладельцы Новой Англии нашли последовательного защитника своих интересов. Разделяя чувства своих корреспондентов Адамс счёл возможным открыто заявить о своих взглядах и в письме к сенатору Ллойду впервые выдвинул "принцип неколонизации": "Я не думаю что 100 итальянских миль закрытого моря будут непреодолимым препятствием в переговорах. Но какое право имеет Россия на любое колониальное владение на континенте Северной Америки? Имеет ли она что-нибудь, что мы должны признавать? И не настало ли время для американских стран передать государствам Европы, что американские континенты не должны быть впредь открытыми для учреждения новых европейских колоний?"
17 июля 1823г. Дж.К.Адамс официально выдвигает этот принцип в своей ставшей знаменитой беседе с посланником Тейлем. Сообщая об этой беседе в Ст.-Петербург дипломат отметил: "Американское правительство, вероятно, воспользуется представившимся случаем и потребует, чтобы был установлен общий принцип, в силу которого иностранные державы окончательно и навечно обязывались бы не основывать новых колоний в обеих частях Америки".
Следует учесть, что при обсуждении инструкций посланнику в Ст.-Петербурге на заседании кабинета в конце июня 1823г. точка зрения Адамса не встретила поддержки. Было решено, что СШ признают русские владения к северу от 45 параллели, а в обмен будут настаивать на праве свободной торговли. С другой стороны, в инструкциях посланнику в Лондоне Ричарду Рашу "принцип неколонизации" не только упоминался но и получил наиболее развёрнутое обоснование тем самым оказав решающую роль в развале антирусского, англо-американского альянса.
Ещё весной 1823г. госсекретарь Адамс, информируя британского посланника в Вашингтоне Сэмюэля Каннинга о предложении России начать переговоры в Ст.-Петербурге, выразил пожелание, чтобы представители СШ и Великобритании были уполномочены действовать "…по взаимному соглашению… Соединённые Штаты не имеют собственных притязаний выше 51-й параллели, но возражают против размеров притязаний выдвинутых Россией, …а особенно оспаривают экстравагантное намерение запретить иностранным судам приближаться к побережью в пределах 100 итальянских миль".
