14 июня, сразу после ледохода, пути офицеров разошлись. Романов на "св.Николае" отправился на поиски "искомого пролива", а Лесков на "Марфе"- вверх по реке, осваивать новые земли. В их тандеме удача явно принадлежала последнему.
Романов открыл в восточной части залива группу небольших островов и пошёл дальше. На второй день плавания "св.Николай" был остановлен внезапным северо-восточным штормом и отогнан обратно в залив Макензи со сломанным бушпритом и пришедшим в совершенную негодность такелажем. О дальнейших исследованиях не могло быть и речи. Все силы были брошены на ремонт судна и подготовку ко второй зимовке. А 5 августа Джон Франклин привёз начальнику экспедиции известие от лейтенанта Лескова.
Лорды Адмиралтейства не были полностью удовлетворены результатами экспедиции 1819-22гг, так как после неё по прежнему оставался неясным вопрос Северо-западного прохода. Поэтому в 1825г.британцы организовали одновременно морскую экспедицию Фредерика Бичи и сухопутную- Джона Франклина.
В июле 1826г. Бичи, на корабле "Блоссом", следуя прибрежным мелководьем Аляски, достиг мыса Франклин (77№55' с.ш., 158№55' з.д.). Не рискнув идти дальше, он послал на разведку бот под командованием штурмана Элсона, который смог добраться до Необходимого носа.
Сухопутная экспедиция на каноэ, известным уже путём, в июле 1825г. добралась до Большой Медвежьей реки, где встретилась с отрядом Лескова. Под давлением приказчика Климова, который очень высоко оценил промышленный потенциал Медвежьего озера, лейтенант подыскивал место для острога.
Офицеры благоразумно оставили вопрос о принадлежности данных территорий на усмотрение Лондона и Ст.-Петербурга и, объединив свои силы, продолжили исследования. Франклин, на одном каноэ, отправился к океану, Лесков, на "св.Марфе"- делать опись Медвежьего озера, а остальные члены обеих экспедиций начали строительство Марфинской крепости для предстоящей совместной зимовки.*(8)
Узнав от британца эти новости и одобрив действия своего подчинённого, лейтенант Романов оставил для охраны крепости 10 алеутов и 3 промышленных под командованием Носова, а сам, на байдаре, отправился вместе с Франклином на Медвежье озеро.
Зимовка прошла легко и весело. Русские, алеуты, англичане и французские вояжеры неплохо ладили между собой. И даже извечные враги- индейцы и эскимосы, опасаясь последствий, были взаимно вежливы.*(9)
Летом, сразу после ледохода на Медвежьей, были организованы два сводных отряда для исследования морского побережья. Ледовая обстановка в тот год была очень тяжёлая, даже в июле чистой воды для кочей не хватало. Поэтому экспедиции отправились на байдарах и каноэ.
Западный отряд Романова-Франклина продвигался медленно, так как напиравший лёд часто вынуждал их спасаться на берегу. Таким образом они к 17 августа едва добрались до 149№ з.д. и повернули назад, так и не сделав никакого открытия.
Зато результативным оказался поход восточного отряда Лескова-Ричардсона. Они провели съёмку почти 1000 миль неизведанного побережья от залива Макензи до устья Коппермайн, а у 117№ з.д. увидели в тумане большую землю за проливом. Немного поспорив назвали её Аваллон*(10), а пролив, в честь своих "кораблей", байдары "Дельфин" и каноэ "Юнион", объединив их имена. Далее отряд поднялся по Коппермайн до Медвежьего озера и к 1 сентября вернулся в Марфинскую крепость. Там их уже поджидал Семен Маматеев. Во главе восьми каюров-китагмиутов он за 62 дня прошёл по рекам и волокам более 2000 вёрст, чтобы доставить Романову и Лескову приказ о возвращении, отправленный из Ст.-Петербурга 18 февраля прошлого года.*(11) Романов и Франклин вернулись 21 сентября.
По окончании очередной зимовки они разошлись в разные стороны. Франклин ушёл вверх по Макензи и к осени вернулся в Англию. Романов повёл "св.Николая" вниз по реке и далее вокруг Аляски. Сразу по прибытии в Новороссийск он, согласно предписанию, был арестован и "ближайшим барком препровожден в Санкт-Петербург для проведения следствия" по делу *(12). "Св.Марфа" получила значительные повреждения во время крушения на Медвежьем озере летом 1826г. и поэтому лейтенант Лесков повёл своих людей по пути, пройденному Маматеевым. Затем он ещё два года, в службе РАК, занимался исследованиями и картографированием.
Пытаясь выиграть время для укрепления своих позиций до ратификации конвенции ГП РАК как могло сопротивлялось введению невыгодных Компании статей и не раз через Канкрина обращалось в Министерство иностранных дел, "…дабы при переговорах с великобританским кабинетом оно обратило внимание на сей предмет… Известно, что англичане уже распространили свои приобретения до самого хребта Каменных гор и, вероятно, пожелают перенести оные даже и по сию сторону тех гор. Хотя же компания желает со своей стороны распространить заселения свои до помянутого хребта, что необходимо для прочного существования её, чему уже сделано начало и чего она, без сомнения, достигнет, если не будет иметь опасного совместничества; но как компания не имеет столь обширных средств, ибо не может войти в противоборство с английским правительством…, то, дабы правительство английское не присваивало себе страны, лежащей по Сю сторону гор, Главное правление компании осмеливается заметить, что Каменные горы могут и должны быть в тамошнем крае границей обеих держав. Взаимная польза, справедливость и сама природа того требует".
Министр финансов относился к письму директоров: ван-Майера, Прокофьева, Северина и секретаря Рылеева вполне благожелательно. Реакция главы МИД и императора оказалась, однако, совершенно иной и Канкрин написал на полях процитированного выше представления грозную резолюцию: "Получено от е.с-ва лично с высочайшим повелением предписать компании, что самое требование ее не соответствует ни обстоятельствам тамошнего края, ни же правилам, Компании предоставленным; сверх того, призвав директоров, сделать им строжайший выговор … с тем чтобы они беспрекословно повиновались распоряжениям и видам правительства, не выходя из границ купеческого сословия". Кроме того на документе имеется приписка карандашом рукой Канкрина: "6 февр сделан выговор".
Всего этого оказалось недостаточно, чтобы руководство РАК примирилось с условиями конвенций и 29 июля 1826г. оно обратилось к Николаю I за заступничеством. "Компания находится в таковом сомнительном и даже бедственном положении, что угрожается не только для себя уничтожением существования своего, но и для всего тамошнего края совершенным оного разрушением". Нессельроде с раздражением отмечал "…в записке своей от 29-го июля изъявляют они те же опасения, повторяют те же самые жалобы, на кои Министерство иностранных дел уже несколько раз ответствовало". Тем не менее в обширном докладе императору ему вновь пришлось вернуться к детальному анализу всей проблемы в целом. Возражая по всем пунктам Карл Васильевич особо упирал на невозможность защиты российских владений в случае вооружённого конфликта с морской державой "ибо по мнению Адмиралтейств-коллегии для истребления всех заведений Компании довольно одного хорошо вооружённого фрегата".
Несмотря на повторные жалобы и протесты добиться пересмотра конвенций 1824-25гг. не удалось. Однако твёрдая позиция ГП сыграла свою роль в том, что когда, начиная с 1829г, служащие Компании стали препятствовать подъёму иноземных судов вверх по Орегону, правительство поддержало их в этом. А по истечению десятилетнего срока условия о свободной торговле граждан СШ и Англии в Русской Америке не были возобновлены.
1* По мнению некоторых историков северная часть экспедиции была изначально задумана для оказания поддержки колониям и зачина торговли с английскими поселениями в Австралии. Во всяком случае инициатор экспедиции граф Воронцов имел подробнейшие сведения о Беринговом проливе и море к северу от него. Две компанейские экспедиции и одна, на бриге "Рюрик", организованная на деньги графа, доказали невозможность пройти севернее 71№ океанскими кораблями.
2* Первоначальный капитал "Второго национального банка" устанавливался в 35 млн.долл., из которых 7 принадлежало правительству. Соответственно 5 из 25 директоров банка назначались федеральными властями, а банкноты признавались законным платёжным на всей территории СШ. Он должен был хранить государственные фонды, а в качестве агента министерства финансов банк мог ежегодно продавать правительственные акции на 2 млн.долл. РАбанк владел 4,2 млн. долл. уставного фонда, что позволяло ему назначать трёх директоров. М.Гольдман в книге "Финансовые связи России и СШ в XIXв." убедительно доказал, что Якоб ван-Майер уговорил директоров РАК и клан Шелиховых получить половину своих доходов 1808-12гг., вместе с процентами по военным кредитам, в качестве доли в банке. Сами ван-Майеры вложили 1,2 млн.долл. и назначали ещё одного директора. Недостающие 110 тыс.долл. они получили от министерства финансов за посредничество в этой операции.
