Ещё весной 1823г. госсекретарь Адамс, информируя британского посланника в Вашингтоне Сэмюэля Каннинга о предложении России начать переговоры в Ст.-Петербурге, выразил пожелание, чтобы представители СШ и Великобритании были уполномочены действовать "…по взаимному соглашению… Соединённые Штаты не имеют собственных притязаний выше 51-й параллели, но возражают против размеров притязаний выдвинутых Россией, …а особенно оспаривают экстравагантное намерение запретить иностранным судам приближаться к побережью в пределах 100 итальянских миль".
Более определённо совместных действий была сформулирована британским министром иностранных дел Джозефом Каннингом в его беседе с дипломатом СШ Хьюго Юз. "В подчёркнуто дружелюбной и конфиденциальной манере министр сообщил мне, что петербургский двор отказался от всех экстравагантных требований и притязаний на Тихом океане и единственный вопрос, подлежащий теперь урегулированию,- это вознаграждение, которое Англия и Соединённые Штаты согласятся получить за ошибку России. Г. министр считает, что наши интересы в этих вопросах о России совпадают".
В августе 1823г. британский посланник в Ст.-Петербурге Чарльз Баджет сообщил Нессельроде, что ему даны инструкции о совместных действиях в переговорах по вопросам морского права на севере Тихого океана. Что же касается территориального разграничения, то, поскольку СШ не выдвигали притязаний к северу от 51-й параллели, этот вопрос, по мнению посланника, затрагивал лишь Россию и Великобританию и потому он должен стать предметом сепаратного соглашения между ними. Баджет без особого смущения заявил при этом, что британские притязания простираются вплоть до 59 параллели, а затем великодушно согласился удовлетвориться границей по 57-й. Посланнику казалось также весьма заманчивым ограничить российские владения и по долготе. Опираясь на англо-американскую конвенцию 1818г. он соглашался признать права России на полосу глубиной не более 10 лиг.*(4)
До конца года позиция британского правительства оставалась не вполне ясной. 17 декабря Ричард Раш был приглашён в дом Дж. Каннинга для выяснения позиции СШ. Посланник заявил, что территория между Тихим океаном и Скалистыми горами должна быть открыта для граждан и подданных трёх держав в течение всего периода действия совместной конвенции, заключённой Россией, Англией и Соединёнными Штатами. Соединённые Штаты выражали готовность дать обязательство не создавать свои поселения севернее 49-й параллели. В ходе беседы Раш заметил также, что Соединённые Штаты более не считают какую-либо часть Америки открытой для европейской колонизации.
Все эти рассуждения явно не устраивали британского министра. То, что раньше могло считаться целесообразным для обеих сторон, в новых условиях, после провозглашения доктрины Монро, Дж.Кеннинг посчитал уже явно нежелательным. Вскоре английскому посланнику дано было распоряжение вести переговоры в Ст.-Петербурге независимо от СШ. В качестве основания Кеннинг прямо ссылается на послание президента Монро. "Принцип, выдвинутый президентом Соединённых Штатов (с которым Великобритания не согласна), внёс расхождение между соответствующими позициями США и Великобритании в отношении России, которого ранее не существовало…Этот принцип должен вызвать столь сильное неудовольствие в России, что можно ожидать возникновение затруднений в переговорах между Россией и США".
Прогноз британского министра иностранных дел не оправдался. Уже в донесении от 25 февраля 1824г. Миддлтон сообщал в Вашингтон, что он предвидит не менее успешную перспективу переговоров "как без участия наших друзей за Ла-Маншем, так и с их помощью". Заподозрив, что существует какое-то предварительное соглашение между Россией и СШ Дж.Кеннинг в своих инструкциях категорически требовал от Баджета ни в коем случае не признавать возможности распространения российских владений вплоть до Скалистых гор.
Официальное открытие переговоров состоялось 9 февраля 1824г. в доме российского министра иностранных дел. С самого начала Нессельроде дипломатично обошёл обсуждение "принципа неколонизации", заявив, что "было бы лучше перенести дискуссию из области абстрактных принципов права в сферу действительных фактов и постараться урегулировать разногласия между обоими правительствами на наиболее приемлемой для наших взаимных интересов почве".
Проект СШ предусматривал свободу навигации и рыбной ловли в любой части Тихого океана, а также высадки в ещё не занятых местах для торговли с местными жителями(ст.I) с оговоркой, что в местах занятых русскими поселениями не высаживаться без разрешения губернатора или коменданта(ст.II). Нессельроде вручил американскому уполномоченному контрпроект соглашения, который совпадая в общей форме с предложениями СШ, включал важное дополнение к ст.II, запрещавшее бостонцам торговлю на всей территории российских владений, за исключением Новороссийска. Кроме того линия разграничения определялась не по 42№, а по 41№40' с.ш. чтобы оставить на российской территории Благонамеренскую крепость, расположенную на северном берегу р.Кламат и шла по этой реке.
В конечном итоге стороны согласились встретиться через три дня с тем, чтобы Мидлтон имел время для внимательного ознакомления с российским проектом. Когда в назначенный срок конференция состоялась, выяснилось, что посланник готов признать 41№40' с.ш.
Обсуждение вопроса южной границы российских владений включал и судьбу селения Росс. Первоначально Нессельроде старался сохранить эту территорию за Россией, но принял однако формулировку Миддлтона, поскольку "то, что лежит за мысом Мендосино, не может, строго говоря, рассматриваться частью северо-западного побережья". Наиболее же трудным для согласования оставался вопрос о свободе торговли граждан СШ в российских владениях в Америке. Весьма показательно, что если бостонское и британское правительства самым внимательным образом относились к защите торговых интересов своих граждан, то интересы РАК не имели в этих переговорах решающего значения, хотя МИД и был о них своевременно информирован.
Пытавшиеся сохранить свою монополию директора Компании заручились поддержкой министра финансов и обратились в министерство иностранных дел с официальным письмом. Нессельроде не торопился с ответом и 24 марта Егор Федорович направил ему повторное отношение с просьбой "ускорить решение по данному вопросу". На этот раз Карл Васильевич незамедлительно доложил императору "о ходатайстве Главного правления Американской компании" и 27 числа получил его назад с припиской: "На Ваше усмотрение".
Когда переговоры возобновились, Нессельроде пошёл на уступки и выдвинул предложение о возможном согласии России допустить свободу торговли в своих американских владениях на 10 лет при условии запрещения продажи аборигенам спиртного, оружия и боеприпасов. Миддлтон, после некоторого колебания с такой формулировкой согласился.
Последний вопрос, острые дебаты по которому длились с 31 марта по 2 апреля, был связан с этим десятилетним сроком. Русские уполномоченные настаивали на безусловной отмене привилегии по истечению 10 лет, а Миддлтон утверждал, что у него нет полномочий соглашаться на подобное условие. Выход был найден в подписании специального протокола в котором отмечалось: "…Взаимное право торговли, предоставленное этим условием, не может быть продлено сверх установленного срока иначе, как с обоюдного согласия".
Так закончились переговоры, которые привели к подписанию первого официального договора между Российской империей и Соединёнными Штатами. Подписание конвенции состоялось 5 апреля 1824г., оригинал её был отправлен со специальным курьером и прибыл в Вашингтон 26 июня. Комментируя содержание конвенции президент Дж.Монро специально выделил три главных положительных момента: отказ России от притязаний на закрытое море; утверждение в качестве её южной границы 41№40' с.ш., что денонсирует договор о границе испанских владений по 42 параллели и предоставление СШ свободной торговли с индейцами сроком на 10 лет. "Начав переговоры только с нами и уступив нам в этих вопросах император проявил огромное уважение к Соединённым Штатам"- писал президент.*(5)
Значительно более сложными и продолжительными оказались переговоры между Россией и Великобританией. Они также начались в феврале 1824г. и продолжались с перерывами около года. С самого начала наиболее трудными оказались вопросы о разграничении российских владений. За поддержкой своих идей расширения границы компанейских владений на восток директора правления обратились к адмиралу Мордвинову. Для обоснования российских притязаний на всё пространство "матерой земли до самых Кордильерских гор, или Каменных гор", в отношении на имя управляющего МИД адмирал ссылался не только на "природой положенные границы". "Северо-западный берег Америки открыли первые россияне и на оном соделали первые заселения; они первые познакомились, подружились и соединились торговыми обменами и даже семейственными союзами с жителями матерой земли сего края. Для удержания в зависимости коренных жителей Россия не щадила ни трудов, ни издержек, подвергалась многолетней опасности, понесла многие кораблекрушения и приобрела права, каковых ни один другой народ предъявить не может". Что касается Англии, то она "в недавних токмо временах открыла течение реки Макензи, которая протекает по восточную сторону Каменных гор".
