мень (где ныне Берислав). В нем находился порядочный турецкий
гарнизон и довольно большое число орудий, а вблизи него
расположились, для вспомоществования гарнизону в случае нужды, татары под начальством салтанов Нуреддина и Ширинбея.
Русские явились в один из последних дней июля, в среду, и стали
обозами на месте безопасном от неприятельских выстрелов. В чет-
477
верг на заре гетман приказал своим охотным и городовым полкам
двинуться к стенам пешими. Против Козаков вышли янычары, но
тотчас были прогнаны в Кизикермень, а за янычарами козаки
вскочили в сады и огороды кизикерменских обывателей. После
этой первой попытки гетман подал совет насыпать шанцы и таким
способом подходить ближе и ближе к городу. Утвердивши
плетеные корзины с насыпанною землей, уставили пушки, разместили
пеших Козаков с огнестрельным оружием. Ночью все работы были
окончены и весь Кизикермень был обложен козацкими шанцами.
Утром в пятницу с козацких шанцев началась пальба по Кизи-
керменю из пушек и ручного оружия и продолжалась в течение
четырех суток, с пятницы до вторника. Кизикерменцы отвечали
хотя не лениво, но без успеха. Чуть только янычары отворят окна
в стенных амбразурах, как из козацких пушек летят туда ядра
и не допускают противников выпускать свои снаряды. Большой
страх осажденным задавали в то же время пускаемые гранаты.
Много помогло тогда” русскому делу плавное войско, состоявшее
из двух козацких городовых полков, Киевского и Черниговского, и присоединившихся к ним на пути запорожцев. Перетягивая свои
челны с большою трудностью по мелкому и высохшему протоку, оно не допускало татар Нуреддина и Ширинбея подавать помощь
теснимым в крепости. Но кизикерменские стены были сложены
из чрезвычайно твердого камня, и гетман нашел, что нельзя
обойтись без рытия подкопов. Начали вести подкоп под
кизикерменские стены. Взрыв произвел повреждение в стенах, в которых; вдобавок, вспыхнул сберегавшийся там порох. Перед солнечным
заходом осажденные дали знать, что сдаются. Вышел сам кизи-
керменский бей и писарь его <чемерис> (польский татарин) Шибан-Липка> Договорились о сдаче. Бывшие там турки были
довольны, но татары не доверяли честности Козаков и, не успевши
захватить с собою всего своего достояния, ушли в нижний город, сохранившийся лучше верхнего, которого стены сильно
пострадали от взрыва. Гетман запретил до рассвета козакам ходить в
город, но козаки его не послушались и, несмотря на то, что были
очень утомлены, бросились в опустелый верхний город с тем, чтобы захватить себе все, что там найдут, и не допустить сделать
того же другим своим товарищам. За козаками вслед бросились
туда и некоторые ратные люди. В городе произошел пожар и, благодаря сухому времени, распространился с такою быстротой, что многие йе только утратили все, что успели там захватить, но
и сами едва улепетнули от огня. Запершиеся в нижнем городе
татары, по требованию Козаков, стали выходить, и козаки многих
из них ограбили, вопреки своему обещанию; другие же татары и
турки с женами и детьми сами бросались со стен кизикерменских
в запорожские лодки и были перевезены в качестве пленных на
478
остров Таванск1, уже тогда занятый козаками; на этом острове
была другая турецкая крепость, называемая по-турецки Мустрит-
Кермень, по-русски Таванск. Как только там увидали, что
Кизикермень не устоял, тотчас сдались. Крепость эта была
малолюдна и тесна; в ней помещалось не более 150 человек
неприятельских сил. Было вблизи еще две крепости - Ислам-
Кермень и Мубарек-Кермень. Эти маленькие крепостцы без боя
сдались русским, покинутые бежавшими из них бусурманами.
Удерживать Кизикермень военачальники признали
невозможным. Нужно было починить стены и орудия, а для этого были
необходимы мастеровые:, их недоставало. Решились сбить кизи-
керменские стены до основания и поставить гарнизон единственно
в небольшом укреплении, находившемся на Таванском острове.
Шереметев и гетман назначили там быть гарнизону из велико-
россиян и малороссийских охотных Козаков под начальством Яс-
ликовского. Сами военачальники собрались в Украину.
Как только они отступили, как запорожцы вошли самовольно
в Таванск, забрали бывших там пленных и орудия, подуванили^
между собою добычу, стали теснить поставленных там в гарнизоне
великороссиян и малороссиян, не давая им ни в чем воли, принудили, наконец, их выйти из города и копать себе другой вал, а Таванск объявили собственностью Запорожской Сечи. Но самим
запорожцам, вступившим в Таванск в числе шестисот, стало тесно
в укреплении, имевшем всего 140 сажен в окружности, да и
обороняться в нем от неприятеля было трудно, потому что вал был
^ысыпан из песку и притом стоял на низком месте. Запорожцы
везли оттуда лучшие пушки в Сечу, оставили на прежнем месте
похие, а потом, вытолкавши малороссиян и великороссиян, и
сами стали расходиться на промысловую добычу.
Гетман, достигши рубежей гетманского регимента, распустил
бывшее с ним городовое козачество, так как приближалось время
уборки х.леба, а охотные козацкие полки отправил на сторожу к
вершине Самары стеречь крымцев, если бы те захотели идти на
выручку Азову; сам же 30 августа прибыл в свой Батурин со
стрелецким полком Анненкова, постоянно состоявшим при гетманской
особе. Вскоре гетман от воротившегося из-под Азова своего
посланца узнал, что царь с войском уже отступил в свое государство и
нечего было опасаться выручки со стороны крымцев осажденным в
Азове туркам; оставалось беречь недавно покоренные городки.
Поэтому гетман вызвал с вершины Самары охотных Козаков и послал
500 гадячан и лубенцев на придачу к охотным козакам, оставленным в Таванске, и запорожцам предоставлял во владение и бере-
* На Днепре близ нынешнего гор. Берислава.
- 2 Разделили.
479
жение другие городки - Ислам-Кермень и Мубарек-Кермень. Но
оказалось, что первый был сожжен турками, а в последнем сами
запорожцы сокрушили все башни и стены. Присланные в Таванск
козаки вместе с оставленными там прежде охотными козаками по
причине крайней тесноты работали за таванскими стенами другой
вал со рвом; к декабрю месяцу эти укрепления были готовы, но, за
неимением леса, нельзя было строить в Таванске деревянных хат, и козаки помещались в плетеных куренях, лежа на голой земле и
терпя <от зимних досад>, хотя уже тогда в средине Таванска были
постройки и поставлена была деревянная церковь.
Сделавши распоряжения о содержании Таванска, гетман
отправил часть пленных, взятых при покорении турецких
приднепровских городков, в Сумы для рассылки их в Великороссию на
работы. Другие оставались в Украине и в апреле следующего года
были отправлены, в числе 360 человек, на работы в Воронеж.
В ноябре 1695 года гетман и старшины получили от царя
обычные награждения за летний поход. Но тогда же стали
приходить угрожающие вести о новых замыслах врагов: их сообщали
гетману выходцы из турецких владений и письма, получаемые из
Молдавии. Мазепа издал универсал о том, чтобы жители свозили
в города хлеб; сено и всякие свои пожитки, и приказал
полковникам гадяцкому, миргородскому и полтавскому быть наготове к
отпору неприятельского вторжения, а полковникам лубенскому и
охотного полка Новицкому стеречь днепровские переправы. В
январе 1696 года приходили к гетману одно за другим известия г
вторжении татарской орды в пределы Гетманщины. Татары брал
яссыр по берегам Орели, сожгли Китай-городок с шестью цер!
вами, дворами и гумнами, но не взяли замка, куда спряталии^
успевшие уйти от плена. 16 января сожгли татары Китенку с
тремя церквами в с дворами, также не взяв замка, 18 января
подступили к Келеберде, а оттуда пошли к Голтве навстречу
собранным против них козацким полкам. Но выставленные там
полковники отступили, найдя, что у них остается мало силы за
самовольным уходом многих Козаков. Татары пошли вдоль берега
реки Голтвы, пожгли хутора около Решетиловки, повернули к реке
Пслу, сожгли села и хутора около городков Остапа, Белоцерковки
и Богачки, направились к Гадячу. Везде по пути они расходились
в стороны чамбулами, или загонами, и ловили яссыр.
