Кирилл. Я думал, что пока… временно… мы сможем…
Юлия Александровна. Жить здесь? В одной комнате со мной? Но мы же интеллигентные люди, Кирилл! Ты подумал, например, о том, куда я буду скрываться от вас по ночам? Под окошко в скверик? Я так чутко сплю, ты знаешь! Переехать к дяде Сереже в его крохотную комнатенку я не могу — он инвалид войны, ему нужен полный покой. А если появится ребенок? Где мы разместимся тогда? Потом, вы вдвоем — это не просто двое, это уже семья, надо обзаводиться хозяйством, надо покупать продукты, готовить обеды, стирать, а кто будет заниматься всем этим — я? Но у меня масса работы, у меня весь день расписан буквально по минутам, ты знаешь, а она наверняка не умеет еще разобрать и мясорубки! А кто будет заниматься вашим ребенком? Ну хорошо, год — у нее академический, а дальше?
Кирилл. Я обо всем этом не думал еще, но что мне делать, мама, я люблю ее!
Юлия Александровна. Кроме безумной любви, Гуля, существует еще реальность, ты ведь не Ромео, ты гораздо старше его, и, кроме того, у тебя родители не богатые Монтекки с собственным домом и штатом слуг. В твоем возрасте пора уже думать обо всем этом. Иначе можно наломать дров на всю жизнь. Знаешь, вот если ученице не поставить с самого начала правильно руку на клавиатуре, то она уже всю жизнь будет играть неправильно. Так же и здесь: если в начале жизни совершить ошибку, исправить ее потом уже нельзя. След останется на всю жизнь. Когда отец вернулся к своей фронтовой семье, я думала, что не переживу этого. Признаюсь тебе теперь, ты уже достаточно взрослый, у меня были тогда всякие мысли, и выжить мне помог только ты. Я всегда так гордилась твоими успехами в школе, в институте, тем, что твои курсовые проекты посылают на выставки, тем, что ты с первого курса занимаешься настоящей научной работой в СКБ, что за один из своих проектов с какими-то там трансформаторами ты премирован грамотой ЦК ВЛКСМ! Что ты занимаешься спортом и общественной работой! Что по всему по этому ты — один из лучших студентов института, в прошлом году, когда я была в деканате, мне именно так и сказали… и сказали, что ты вполне можешь рассчитывать на аспирантуру; я знаю, что ты и сейчас, что бы там ни было, не запускаешь занятий, хотя теперь тебе и приходится часто сидеть за столом до пяти-шести часов утра — я же вижу свет из-за гардероба! У тебя ведь большое будущее, Гуля! И сейчас ты хочешь поставить его на карту из-за своей ранней женитьбы! Ты же сам только что сказал, что не представляешь всех бытовых трудностей, которые обрушатся на тебя на следующий же день после свадьбы. Подумай, из-за чего ты хочешь пожертвовать своей жизнью — я уже не говорю о моей — из-за первой встречной смазливой девочки…
Кирилл. Если ты еще хоть раз так о ней скажешь, я не буду с тобой больше никогда разговаривать!
Юлия Александровна. Ну хорошо, хорошо, я понимаю, что она тебе очень понравилась. Но ведь тебе и прежде нравились женщины, Гуля. Первая женщина у тебя была в конце десятого класса. Я это знаю, Гуля, хотя никогда тебе не говорила, я ведь сама стираю твое белье. Но до сих пор ты относился к интимным отношениям с женщинами абсолютно правильно — как к насущной потребности здорового мужского организма. Время от времени ты не приходишь ночевать домой. Но я не волнуюсь. Я знаю, ты достаточно чистоплотен и благоразумен, чтобы не связываться, с кем не надо. А сейчас ты просто влюбился, Гуля, просто влюбился. Это так естественно в твоем возрасте, мальчик, так обыкновенно. И знаешь, почему ты влюбился, Гуленька? Именно потому, что ты не был с ней еще близок. Перешагни этот барьер — и ты скоро убедишься, что она такая же обыкновенная женщина, как и другие, которых ты уже знаешь. Вот увидишь, все сразу встанет на свои места.
Кирилл. Что ты говоришь, мама!
Юлия Александровна. Да, да. Ты только не горячись, только послушай меня внимательно. Я сейчас скажу тебе больше — если тебе негде встречаться с ней, вы вполне можете встречаться здесь. Пожалуйста. Только договорись со мной обо всем заранее. В конце концов, мы можем повременить пока с холодильником — жили ведь всю жизнь без него и еще поживем, — и я стану оставлять тебе немного денег от твоей стипендии, чтобы ты смог с ней немного развлечься. Только ради бога, остерегайся последствий, Гуля, ты понимаешь, о чем я говорю. Я, конечно, в этих делах не профессор, но несколько советов я тебе потом дам. А с соседями я как-нибудь улажу. Вы будете приходить, конечно, с черного хода, а остальное — не их дело!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кирилл. Если ты сейчас же не замолчишь, я тебя ударю!
Юлия Александровна. Тише! Соседи все слышат. Пусти воду сильнее. Извини меня, я не хочу тебя ничем обидеть, я только стараюсь, чтобы ты уже сейчас понял вещи, которые через несколько лет станут для тебя сами собой разумеющимися. Не хочешь сейчас сходиться с ней — не надо. Может быть, это и к лучшему. Но что бы там ни было, заклинаю тебя, Гуля, не женись на ней так поспешно — ты искалечишь жизнь свою и мою.
Кирилл (после паузы). Хорошо, мама. Раз ты так ставишь вопрос, обещаю тебе, что не женюсь на ней до тех пор, пока не придумаю чего-нибудь такого, что бы устроило нас всех троих. Но и ты обещай мне больше никогда не говорить о ней в таком тоне. И еще, сейчас мы вместе вернемся в комнату, и ты вежливо и приветливо — слышишь? — вежливо и приветливо познакомишься с ней и пригласишь почаще приходить к нам в гости и ни словом не намекнешь на то, что сейчас было. Иначе я действительно могу совершить какую-нибудь глупость — бросить институт и уехать вместе с ней на какую-нибудь стройку или целину. Обещай мне, мама.
Юлия Александровна. Конечно, я тебе обещаю. Какой может быть разговор? Но ведь и ты обещал мне, Гуля, правда?
Рая. Юлия Александровна, ну скоро ванная освободится? Мне Гришку купать!
Юлия Александровна. Сейчас, сейчас, Рая, уже выходим!
Кирилл. Ты обещала мне, мама.
Юлия Александровна. Конечно. Но ведь и ты обещал мне, Гуля?
Кирилл. Да.
Закрывает кран, выходят.
Картина пятая
Комната Г о л у б е в ы х. Входят К и р и л л и Ю л и я А л е к с а н д р о в н а. При их появлении Д и н а вскакивает со стула, как школьница при появлении учительницы.
Кирилл. Знакомься, Дина. Это моя мама.
Юлия Александровна (протягивая руку, улыбаясь). Юлия Александровна.
Дина. Дина Ярцева.
Юлия Александровна. Очень приятно.
Пауза.
Юлия Александровна. Передвинь, пожалуйста, гардероб на место, Кирилл.
К и р и л л двигает шкаф, Ю л и я А л е к с а н д р о в н а и Д и н а смотрят друг на друга.
Юлия Александровна. Сейчас попьем чайку. Я привезла теплые сдобы и клюквенное варенье. Поставь чайник, Кирилл.
К и р и л л уходит. Пауза.
Юлия Александровна. Подушку следует положить в шкаф вниз.
Д и н а идет и убирает в шкаф подушку. Потом пауза. Смотрят друг на друга.
Юлия Александровна. Не с этого следовало бы с ним начать, деточка…
Д и н а смотрит на нее, потом быстро выбегает из комнаты.
Возвращается К и р и л л с полотенцем.
Кирилл. Где она?
Юлия Александровна. Немедленно догони ее!
Кирилл. Ты прогнала ее?
Юлия Александровна. Да верни ты ее скорее!
Кирилл. Ты сказала ей что-нибудь?
Юлия Александровна. Ну беги же за ней быстрее!
Кирилл. Что ты ей сказала?
Юлия Александровна. Господи! Да задержи, наконец, ее!
Кирилл. Что ты ей сказала?!
Юлия Александровна. Кирилл, немедленно догони ее! И проводи ее с черного хода! Она же как будто помчалась прямо на кухню!
Кирилл. Сию же минуту говори мне, что ты ей сказала!
Юлия Александровна. Так и есть! На кухне хлопнула дверь! При полном собрании соседей! Как я теперь покажусь на кухне?
