этажу или спят, или туги на ухо. Эмма так описывает отель: «Нечто вроде „Времен года“, только бизнесменов и шлюх побольше».
Недалеко находится офис Си-эй-эй, возможно, какой-нибудь агент и услышал, как Лестер Биллингс вышиб себе мозги, но кроме него – никто. А киноагенты не из тех, кто поднимает шум из-за какой-то там пальбы.
Кэрол звонит Джонни. Она знает – никто не видел ни как она вошла в отель, ни как села в лифт, но что, если кто-то увидит, как она из отеля уходит? Она в смятении и думает, что выглядит как самая настоящая шлюха. На самом деле на шлюху она не похожа – она всегда одевалась как вылитый студийный босс, собирающийся на ужин с вице-президентом соседнего банка. Как и полагается сотруднице агентства «Чинно-благородно», она совершенно не похожа на шлюху.
Ее спасает Джонни. Он поднимается в номер Лестера, захватив нужную одежду для себя и для Кэрол – костюм водителя лимузина для нее, лифчик и накладные груди с платьем для себя. Кэрол гримирует его, распускает волосы, теперь Джонни – самая настоящая уличная потаскуха.
Джонни сообщает ей, где оставил лимузин. Это недалеко, однако из дверей отеля машину не видно. Он говорит, что найдет Кэрол сам.
Покидая отель, Джонни специально привлекает к себе внимание. В мини-баре номера Лестера Джонни находит бурбон и полощет им себе рот, а затем нетвердым шагом подходит к стойке в вестибюле, хватает администратора за грудки и мощно выдыхает ему в лицо.
– Я тебе кое-что скажу, красавчик, – говорит Джонни-шлюха хриплым, пропитым бабьим голосом. – Лестер Биллингс заплатил по счетам и выехал из вашей забегаловки, вот чего! Но зато чё творится у него в номере! Ой, мама, ты не поверишь – там та-а-кой срач!
Джонни-шлюха отпускает администратора и, покачивая бедрами, покидает отель. Вместе с Кэрол они возвращаются домой в Марина-дель-Рей и переодеваются в свою обычную одежду.
Последняя сцена романа – они в мотеле на шоссе Интер-стейт-80, где-то на Среднем Западе, едут домой в Айову искать благородную работу и жить чинной жизнью. Кэрол беременна; возможно, контора под названием «Декретный отпуск» и имела бы успех, но она больше не хочет заниматься этим бизнесом, хватит с нее, да и Джонни надоело катать кинозвезд вдоль Тихого океана.
В мотеле есть телевизор, и по нему показывают старый-старый фильм с Лестером Биллингсом – настоящий вестерн. Лестер играет скотокрада, ставит новые клейма на коров и гибнет в седле, застреленный на скаку.
Из «Чинно-благородно» вышло отличное кино, а книжка – так себе, и Эмма прекрасно это знала. Роман только-только попал в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», а фильм уже почти сняли. Рецензенты пеняли Эмме, что книга написана с прицелом сделать из нее сценарий и это мешает ее читать. Чистая правда, но ведь Эмма сама же и писала этот сценарий; кинокритики высказывали подозрение, что она вообще сначала написала сценарий, а роман потом. Эмма только хитро улыбалась.
Джек не знал подробностей сделки, устроенной для Эммы Бобом Букманом, но, так или иначе, Боб согласился стать агентом Джека – притом что обычно делами актеров не занимался. Все понимали (неизвестно, было это положение зафиксировано в письменной форме или оговорено лишь устно), что и Джек, и Эмма тесно связаны с фильмом по мотивам «Чинно-благородно», а именно: Эмма пишет сценарий, а Джек играет Джонни. Разумеется, она с самого начала писала роль для Джека – ну кто еще может сыграть симпатичного мужчину, так блистательно перевоплощающегося в женщину? И на этот раз длинные волосы у него будут настоящие.
Кэрол играла Мэри Кендалл – самая невинная девушка из эскорта на всем белом свете. Лестера Биллингса играл Собака Прерий, сам Джейк Ролингс, – его первая роль за много-много лет, его единственная роль не в вестерне.
В последней сцене Мэри и Джек сидят в мотеле на Интер-стейт-80 перед телевизором, держась за руки, и молчат. В книге, когда на экране телевизора в Лестера Биллингса попадает пуля, Кэрол говорит:
– Интересно, сколько раз за карьеру его убивали?
– Думаю, достаточно много, так что он разучился бояться смерти, – отвечает Джонни.
Но Эмма решила, что в кино будет лучше, если актеры не скажут ни слова; это чисто кинематографический прием – показать, как главные герои просто сидят и смотрят, а на их глазах, застреленный, падает с лошади старый ковбой. Их мечты стать актерами тоже погибли – это написано на лицах Джонни и Кэрол.
Но Джек был не прочь произнести эту фразу – «думаю, достаточно много, так что он разучился бояться смерти».
– Не в этот раз, конфетка моя, – сказала Эмма. – Еще будет случай. А сейчас я здесь главная.
Чистая правда, и не только в плане сценария. Эмма заложила фундамент всего кинобудущего Джека, именно благодаря ей он совершил прыжок из мира Бешеного Билла в мейнстрим. Да, конечно, Джек Бернс все равно был знаменит как мужчина в женском платье, но внезапно все изменилось и его стали воспринимать как серьезного актера.
Джек был чрезвычайно удивлен, получив номинацию на «Оскар», он не думал, что роль водителя лимузина со страстью к переодеванию в бабу способна вызвать такую симпатию академиков. Что его совсем не удивило – это что в тот год он «Оскара» не выиграл. Мэри Кендалл тоже получила номинацию, тоже первую в своей карьере, и тоже не выиграла. Но это ерунда – главное, их обоих выдвинули, а они тогда даже мечтать о таком успехе не могли.
Приз за лучшую картину получило «Молчание ягнят», «Оскары» за лучшую мужскую и женскую роль первого плана достались Энтони Хопкинсу и Джоди Фостер.
Эмма номинации не получила. Сценаристов выдвигают сценаристы, а в среде киношников до сих пор были памятны ее рецензии. Эмма отправилась на церемонию вручения как подруга Джека, было жутко весело: они играли в такую игру – определяли киномудаков по отдельности, а потом проверяли, совпали ли их оценки (обычно они совпадали). А чем еще заниматься в «Шрайн аудиториум», как не решать, кто мудак, а кто нет?
Вел многочасовое шоу, как обычно, Билли Кристал; объясняя какую-то
