Когда же господин папа потребовал от него, как было предписано, удовлетворения за преступления, друзья [Генриха] схватили людей, доставивших папские письма, и нехорошо с ними поступили. Некоторые из князей, приверженцев апостольского престола, вторично отправили к нему письма с папскими требованиями, но он их не принял и не пожелал дать ответ на то, что ему было сказано. Тогда господин кардинал Бернгард, возглавлявший это посольство, возобновил, как ему было поручено, то отлучение, от которого [Генрих] условно, как сказано, был освобожден и опять запретил ему исполнять королевские полномочия.
И вот, в марте месяце2, по требованию Зигфрида, митрополита Майнцского, Адальберона, епископа Вюрцбургского, Отто фон Нортхайма и Бертольда, герцога Церингенского, cсаксы и швабы собрались в Форххейме3; но и от других земель пришли послы, постановившие одобрить все, что там будет принято для блага государства. Присутствовал также и апостольский легат4, который апостольской властью утвердил все, что те мужественно постановили относительно королевской власти. Из многих, кого сочли достойными избрания, саксы и швабы единодушно избрали наконец своим королем Рудольфа, герцога Швабии. Когда было предложено одобрить его кандидатуру каждому по отдельности, некоторые хотели навязать ему определенные условия. Так, герцог Отто хотел поставить его королем не раньше, чем он обещает вернуть ему незаконно отнятую у него должность. Многие другие также предъявили отдельные претензии, которые он должен был обещать удовлетворить. Папский легат, усмотрев в этом [опасность], запретил так поступать и объявил, что, так как он должен быть королем всех, а не отдельных лиц, ему вполне достаточно просто обещать всем соблюдать справедливость. Он сказал также, что если его изберут тем же способом, каким было начато, а именно посредством раздачи им обещаний, то избрание не будет считаться законным, ибо будет запятнано симонийской ересью. Все же ему были предъявлены некоторые условия -ибо беззаконие процветало, - которые он обязан был соблюдать, а именно давать епископства не за деньги и не за дружбу, но тому, кого церковь изберет согласно известным канонам. Там же со всеобщего согласия было подтверждено, что власть римского папы настолько непререкаема, что он имеет право жаловать королевскую власть и не по наследству, как это было в обычае раньше; сын короля, даже если он был очень достойным человеком, мог отныне стать королем скорее через добровольное избрание, чем по праву наследования. Если же сын короля недостоин власти или народ его не желает, то он имеет право поставить королем того, кого хочет. Все это было утверждено по закону, после чего Рудольф, избранный король, с великой честью был введен ими в Майнц, где принял посвящение от Зигфрида, архиепископа Майнцского, 26 марта 1077 г. от воплощения Господня.c
Итак, Рудольф, уроженец Швабии, будучи избран королем указанным выше образом, правил неполных 4 года, да и то только в тех частях королевства, которые отложились от отлученного уже Генриха. За этим разделением королевства последовали внутренние войны и убийства, неслыханное разорение церквей и церковных средств. Ведь Генрих, вступив во вторично запрещенное ему королевство, удержал оставшиеся его части. Умножая старые дерзости новыми, он захватил для своих нужд, а также для нужд своих людей церковные, вернее, епархиальные запасы, ибо королевские доходы в результате войны двух королей иссякли. Он также сражался с Рудольфом в очень суровых битвах, о которых будет сказано в соответствующем месте.
cИтак, когда Рудольф принял в городе Майнце королевское помазание, в самый день посвящения5, после пира, устроенного новым королем, молодые люди из его свиты приняли участие в общей игре как по причине его коронации, так и ради древнего обычая, ибо в этот день во вступлении к мессе вся церковь верующих под именем Иерусалима призывалась к духовной радости и среди верующих обычно происходили игры - обычай, не осуждаемый даже благочестивыми людьми. Горожане же, более сочувствовавшие Генриху, отправили кое-кого из своих юношей, чтобы помешать играм придворных и накалить обстановку каким угодно способом. И вот один из них, словно вор, срезал у одного из знатных придворных часть украшенной мехом мантии и удалился, будто желая спрятать украденное. Тот, чья одежда пострадала, погнался за ним, дал тумака и вернул часть своей одежды. Тогда горожане, бросившись ему на помощь, с оружием в руках напали на безоружных и тяжело ранили очень многих, а кое-кого и убили. Ибо придворные, сопровождая короля, сами сложили свое оружие. Король, видя все это, хотел броситься на выручку своих людей; но его окружение, зная, что смута была затеяна именно из-за него, не позволило ему покинуть дворец. Итак, все войско вместе с придворными собралось в соборной церкви св. Мартина и, укрепившись советами и оружием, бросилось на горожан; одни из них были убиты, а другие - взяты в плен, кроме тех, которые спаслись, положившись на бегство. На следующий день все знатные люди города смиренно явились к королю, дали за содеянное ими угодное королю возмещение и поклялись ему в вечной верности.
Однако король, не доверяя им, ушел в Швабию; пробыв там короткое время, он отпраздновал Воскресение Господне6 в городе Аугсбурге. На Троицу7 он прибыл в Эрфурт8; уйдя оттуда по-королевски, с немалым отрядом саксов, он отпраздновал в Мерзебурге праздник князей апостолов9. Когда там собрались большие и малые из всех частей Саксонии и единодушно утвердили его, избранного князьями, королем, он призвал их, вооружившись, напасть на врагов за пределами [Саксонии], сбросить с себя пятно праздности, которым они отмечены, и положить конец высокомерию врага, который слишком возгордился своей победой. Что они с радостью и исполнили.
Итак, в августе король Рудольф осадил жителей Вюрцбурга,c bкоторые сохраняли верность Генриху, презрев как его самого, так и собственного епископа Адальберона,b и cприказал готовить различного рода осадные машины. Однако, полагая, что если город будет взят, то он не сможет сразу отозвать народ от разрушения церквей и разорения церковного имущества, Рудольф стал искать различные поводы, чтобы не брать город штурмом, и, таким образом, напрасно простоял там почти целый месяц.
Генрих же,c bвернувшись из Италии уже в начале июляb и cопять собрав войско, - и не большое, и не храброе, ибо большую часть его составляли наемники, -готовился выступить навстречу Рудольфу; продвигаясь понемногу вперед, он ожидал прибытия помощи со стороны баварцев и чехов. Услышав об этом, Рудольф, сняв осаду, поспешил навстречу врагу. И вот оба войска встретились на реке Неккар и стали лагерем на ее противоположных берегах, имея различные намерения относительно сражения. Так, воины Рудольфа, желая сразиться, предлагали врагам дать им возможность переправиться на другой берег или самим перейти на этот. Те же, хоть многие бранные слова и побуждали их выбрать тот или иной вариант, не хотели ни того, ни другого. Простояв там много дней, они заключили друг с другом перемирие, которое, если бы то было возможно, вполне могло путем переговоров перерасти в прочный мир. Итак, те, которые были на стороне Генриха, обещали прийти к ним, получив гарантии безопасности, и, если окажется, что правда на их стороне, - оставить своего господина и соединиться с ними, но при условии, что сторонники Рудольфа согласны в свою очередь присоединиться к ним, если будет доказано, что более правым является их дело. Когда те согласились с этим и король Рудольф обещал отказаться от [королевского достоинства] ради прочного мира, был назначен день, когда они должны съехаться в отсутствие обоих королей и решить это дело; а пока оба войска разъехались. Но вдруг [сторонники Генриха] узнали о прибытии долгожданного войска баварцев и чехов. Генрих, тут же забыв о заключенном мире, решил напасть на врагов с тыла, но ему помешали князья, бывшие посредниками и инициаторами заключения мира и боявшиеся запятнать свою честь. Итак, саксы вернулись домой, ничем в течение целого года не повредив врагу, но и сами не понеся ущерба.c
bГенрих вторгся с войском в Аламаннию, где не без великого ущерба для этой провинции разбил Гуго, одного из местных вельмож, и прочих, оказавших ему сопротивление. Из них Бертольд, герцог Каринтии, засевший в Лимбурге10, своем, укрепленном самой природой городе, окончил земную жизнь11.
