помешает методично расстрелять порождений Тьмы со стен.
Однако, заскрежетав ржавым металлом, решетка поддалась и согнулась посередине. Ворота пали.
Волна бешеных зверей врезалась в ощеренные копьями ряды стражи. Многие комесаны упали на землю, разгрызая зубами обломки оружия, торчащие из их тел, иные же прорвались, опрокинув несколько человек. В ход пошли короткие мечи. Туши убитых демонических тварей заваливались и придавливали людей.
Городская стража контратаковала, но порожденные Тьмой чудовища, несмотря на многочисленные ранения, набрасывались на них, топтали, кусали их руки, сминая мощными челюстями наручи из дрянной стали, разрывали кольчугу в клочья и принимались живьем пожирать стражников, оставляя после себя лишь месиво из человеческих тел, обрывков формы, поломанного оружия и полупереваренной отвратительной каши — как и гласили легенды, комесаны опорожнялись прямо на поле боя, чтобы освободить в животах место для новых жертв.
Покончив со стражей, демонические твари разбежались по городу, преследуя испуганных жителей трущоб и рабочего квартала. Комесаны стали неуправляемой силой, сеющей хаос в столице, но то, что от них требовалось, уже было сделано.
Из дыма у ворот выскочил Турогруг и с воинственным воплем первым взбежал по лестнице на стену. Растерянные и перепуганные лучники несколько раз выстрелили в ужасающее рогатое создание, у которого не было ничего общего с униженными городскими демонами, но все стрелы пролетели мимо, лишь чудом не задев других людей. Впрочем, от гибели их это не спасло.
Секира вождя с хрустом разделила голову первого попавшегося человека надвое. Затем Турогруг врезался плечом во второго, из-за чего тот с воплем вылетел со стены, и тут же рубанул третьего поперек тела. Стражник попятился, схватившись за распоротый живот, оперся о мерлон и медленно сполз по нему, оставляя алый след.
Бригадир лучников, увидев расправу над подчиненными, побежал к надвратной башне, но из-за того, что постоянно испуганно оглядывался, врезался в бочку со стрелами и упал. Он успел лишь приподняться на руках, когда вождь кочевников с силой наступил ему на затылок, впечатав лицо человека в камень. Из-под кольчужного капюшона растеклась лужица крови.
Демоны перебили всех созданий Света на городской стене у юго-западных ворот. Нежить неторопливо, смакуя каждую секунду своей мести, перерезала глотки раненым, а кое-кто по привычке отрывал гнилыми зубами куски еще не остывшей плоти.
Ахин стоял, глядя на огромное багровое пятно под ногами. Оно расползалось по улицам Камиена и темным приливом возвращалось к нему, неся ужас, боль и страдания. Одержимый ненавидел себя за восторг и удовольствие, испытываемые в этот момент, но ничего не мог с собой поделать, наслаждаясь человеческими смертями.
«Простите меня. Так надо…»
— Гатляуры еще не показались, — заметил Одноглазый. Подбородок и растрескавшиеся остатки губ мертвеца были измазаны свежей кровью. — Мы и по улицам прошлись, и со стен поглядели. Их пока не видно. Вокруг одни лишь толпы людишек, бегущих из этой части города.
— Пусть бегут, они нам не нужны, — махнул рукой Ахин. Собственный голос показался ему чужим. — А патрули стражи? Отряды регулярной атланской армии?
— Тоже не видно, — покачал головой командир нежити.
— Они всегда так делают! — подошел Турогруг. Он настороженно озирался, держа секиру наготове. Город ему явно не нравился. — Когда армейцы несут потери, то они быстро отступают, потому что у них что-то придумано на этот случай. Нельзя недооценивать врага, даже если он жалкий трус!
— Но это же простые стражники, — презрительно скривился Одноглазый. — До казарм еще далеко.
— Да, простые стражники. Но обучают их одни и те же наставники. Не стоит их недооценивать, — согласился с демоном Ахин. — Разница меж ними и солдатами регулярных частей лишь в опыте, вооружении и дисциплине.
— Надо спешить, — прорычал вождь. — Они готовят нам ловушку.
— Только если осознали происходящее, — насмешливо оскалился командир нежити.
— Не просто ловушку, — Ахин поморщился, лихорадочно соображая и одновременно борясь с перенасытившейся тьмой внутри. — Стража попытается задержать нас, пока атланская армия разворачивает силы и готовит ответный удар. Нам не выстоять…
— Если мы не ударим первыми! — вождь кочевников повернулся и ткнул когтистым пальцем в сторону опустевшей улицы. — Туда?
— Да, но…
— Братья! — взревел Турогруг, размахивая секирой над рогатой головой. — За мной! На смерть!
— На смерть! — оглушительным эхом вторили ему две сотни голосов демонов. — Сме-е-е-е-рть!
Толпа багровокожих порождений Тьмы бросилась вперед, но Ахин даже не попытался остановить их опрометчивое наступление. Все равно у него не получилось бы. И в конце концов, от них ведь требовалось именно это. Один рывок, один удар, одна пробитая брешь в обороне Света… одна гибель в бою.
— Идем следом за ними, — скомандовал одержимый.
Ахин повел нежить вперед, изредка отправляя небольшие группы оживших мертвецов на узенькие улочки, прилегающие к центральному тракту, и в подворотни, чтобы разведать обстановку. Но рабочий квартал оказался неестественно пустым. Местные жители уже покинули свои дома и побежали к казармам и площади Цитадели, ища укрытие в сердце страны.
«Когда они успели? Нам ведь понадобилось не так много времени, чтобы пробиться через юго-западные ворота, — подумал Ахин, шагая по обезлюдевшему кварталу. — Или же много? Проклятье, все должно было произойти быстро…»
— Гатляуров до сих пор не видно, — поравнялась с ним Балаболка.
— Не видно, — одержимый пробежался глазами по крышам. — Но это не значит, что их здесь нет.
— Да что им тут делать? — встрял Одноглазый. — Тут же только люди живут, а они, как известно, ни при жизни, ни тем более после смерти никому не нужны. Это я тебе как нежить и бывший кладбищенский работник говорю.
— И когда же гатляуры покажутся? — спросила мертвая женщина без нижней челюсти.
— Не знаю, — Ахин сильнее стиснул рукоять кинжала. Так было спокойнее, хотя в честном бою он не выстоял бы даже против самого заурядного стражника. — Наверное, когда мы будем в одном шаге от поражения, чтобы сделать вид, будто бы они тоже защищали Камиен.
— То есть скоро, — оскалился Одноглазый. У него на все была одна эмоция. Правда, сейчас его оскал выглядел особенно зловеще из-за человеческой крови вокруг рта.
— Тогда нам, может, пора уже наведаться в их общину? — предложила Балаболка. — Пусть отвлекутся на нас и скрасят свое ожидание.
Ахин остановился и посмотрел по сторонам. Когда он представлял себе наступление, путь по городу казался куда короче. Откровенно говоря, в этих местах он бывал очень редко, лишь когда слуга, разносящий счета феи-ростовщицы по мастерским людей, отлучался по какому-либо другому поручению, и одержимому приходилось подменять его.
«Но если припомнить карту и немного подумать, то…»
— Торговый квартал находится там, — Ахин указал на непримечательный переулок. — Примерно… Идите так, чтобы солнце светило вам в спину, а городская стена оставалась
