увольнению в бессрочный отпуск»[218]. Таким образом, создавалась база для оставления в рядах Красной армии профессиональных военнослужащих и формировалась номенклатура должностей для них.
Добровольцы, подлежавшие увольнению, но остававшиеся на службе по своему желанию, а также уже уволенные в бессрочный отпуск красноармейцы, желавшие вновь поступить на службу, представляли собой совершенно новое явление в практике комплектования Красной армии. Органы военного управления еще не сталкивались с ним, поскольку массовых увольнений из Красной армии до 1921 г. не осуществлялось. Безусловно, речь идет о зарождении профессиональной прослойки красноармейского состава, остававшейся на службе сверх положенного срока по своей воле.
Появление нормативного регулирования для сверхсрочнослужащих, отразившееся в положениях приказов РВСР № 36/5 и 810/146, не было случайным, а отвечало требованиям времени в связи с существенно усложнившимся порядком прохождения военной службы рядовым составом Красной армии. Это видно по большому количеству запросов, поступавших из окружных и фронтовых штабов. В частности, выяснилось, что часть добровольцев, подлежавших увольнению в общем порядке, хочет продолжить военную службу. Более того, определенное число красноармейцев, поступивших на службу по мобилизации и ныне уволенных в бессрочный отпуск («бессрочно отпускные»), желало добровольно вернуться на нее. В июне 1921 г. Мобупр Штаба РККА делал вывод, что эти случаи «участились»[219].
На вопросе о сверхсрочнослужащих как особой категории добровольцев следует остановиться. Хотя по объективным причинам в годы Гражданской войны он и не получил должного решения, документы свидетельствуют о том, что руководство Красной армии осознавало его значение. Данный вопрос впервые был поднят еще осенью 1918 г. по инициативе Высшей военной инспекции РККА, которая своим отношением от 23 октября предложила Всероссийскому Главному штабу составить проект «положения о службе сверхсрочных в Красной армии», считая, что «институт этой категории [военно]служащих может оказать огромное влияние как на степень обучения войск, так и на сформирование твердых кадров армии»[220]. Позиция председателя ВВИ Н.И. Подвойского относительно института сверхсрочнослужащих носила несколько упрощенный характер. Он полагал, что этот вопрос «должен сводиться к привлечению в ряды армии на младшие командные должности военных специалистов из числа необязанных военной службой, то есть непризывного возраста»[221]. Принимая во внимание «общегосударственный масштаб» поднятой ВВИ проблемы, Организационное управление Всероссийского Главного штаба (начальник – А.М. Мочульский) образовало комиссию из представителей управлений Всероглавштаба. Однако обсуждение на комиссии зашло в тупик в связи с тем, что многим показалась «необходимость создания института сверхсрочнослужащих для данного времени… недостаточно ясной». Во-первых, посчитала комиссия, необходимые специалисты могут быть призваны в общем порядке (именно в это время проходили первые всеобщие призывы), а во-вторых, «восстановление этого, весьма непопулярного в армии института» потребовало бы пересмотра законодательства, касающегося окладов содержания, льгот и иных преимуществ, а именно в это время шла борьба за максимально возможное уравнение окладов содержания красноармейцев[222]. Выделение категории сверхсрочнослужащих из общей массы красноармейцев сеяло бы социальную напряженность в их рядах, притом, что равенство всех военнослужащих Красной армии, по крайней мере в 1918 г., декларировалось как священный и нерушимый принцип.
В широкий делопроизводственный оборот термин «сверхсрочнослужащий» вводится в 1921 г.[223] 14 апреля 1921 г. на специальном совещании в Мобуправлении Штаба РККА, на которое были приглашены представители других центральных органов военного управления, состоялось обсуждение «целей и задач установления в Красной армии института сверхсрочнослужащих» и в целом существование такового было признано полезным[224].
В этот период вырабатываются конкретные условия прохождения службы сверхсрочнослужащими. Вторично поступавших на службу красноармейцев-добровольцев разрешалось направлять в их прежнюю воинскую часть в случае отсутствия возражений со стороны командования последней[225]. В то же время положения приказов РВСР № 36/5 и 810/146 носили переходный характер, поскольку они ограничивали срок их службы в мирное время лишь шестью месяцами. Если же военные действия в течение этого срока возобновлялись, то красноармейцы-добровольцы уравнивались с остальными сослуживцами в отношении условий прохождения службы и увольнения[226]. Это означало, что их служба становилась бессрочной до окончания военных действий.
В дальнейшем нормативная база приема и прохождения военной службы сверхсрочнослужащими уточнялась. 4 сентября 1921 г. расположением начмобупра Н.Л. Шпектрова органам укомплектования округов и фронтов было предписано принимать добровольцев-сверхсрочнослужащих только по представлению воинской части, из которой они были уволены, и по рекомендации от исполкомов или профсоюзов. При этом следовало временно воздержаться от массового приема добровольцев[227]. Также формировавшаяся нормативная база распространялась только на бывших военнослужащих, но не на красных партизан, которые просто подлежали роспуску по домам[228].
Фактически в 1921 г., в процессе поэтапного масштабного сокращения Красной армии законодательство о добровольцах разделилось на две части: молодежь 1903 года рождения и младше, а также старшие непризывные возрасты принимались в качестве добровольцев согласно «Временным правилам о приеме добровольцев на военную службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию» (приказ РВСР № 204—1920 г.), а красноармейцы, добровольно желавшие остаться на службе после увольнения их сверстников – в порядке исполнения приказов РВСР № 36/5—1921 г. и 810/146—1921 г.[229] Таким образом, возникли и оформились две разных категории добровольцев – добровольцы-новобранцы и добровольцы-профессионалы.
Сами «Временные правила», действовавшие всего один год, к окончанию активных военных действий существенно устарели. В связи с коренным изменением военно-политической обстановки и фактической победой Красной армии в Гражданской войне требовался коренной пересмотр правил приема добровольцев. «Временные правила» разрабатывались и вводились в условиях нехватки пополнений. Теперь же, напротив, армия быстро сокращалась; приток новых пополнений в войска почти прекратился. Поэтому требования к качественному составу добровольцев значительно выросли. Необходимо было выработать механизм набора только идейных бойцов, отсеяв лиц, приходивших в армию «ради пайка», каковых всегда было немало.
25 марта 1921 г. Мобуправление Штаба РККА выступило с инициативой глубокого пересмотра ряда ключевых положений «Временных правил». 18 апреля 1921 г. Особая Центральная комиссия по отсрочкам при РВСР поручила рассмотреть этот вопрос «при необходимости срочного разрешения созвать пленум, разослав заблаговременно копии проекта Мобуправления членам Комиссии»[230]. Мобилизационное управление Штаба РККА в краткие сроки подготовило проект «Положения о приеме добровольцев на военную службу в РККА», учитывавший принципиальные различия между двумя типами добровольцев, а именно: добровольцами-новобранцами и добровольцами-сверхсрочнослужащими, а также определившем особенности приема добровольцев из числа иностранных граждан и женщин. Требования к кандидатам были ужесточены, в частности, возрастные рамки были ограничены диапазоном 17–45 лет. Для подбора высокомотивированных красноармейцев, как и ранее, рекомендовалось принимать добровольцев только на строевые должности, избегая их зачисления в хозяйственные и прочие нестроевые команды, при этом по возможности не задерживая их в запасных частях[231].
Кроме того, во введенном в действие 17 августа 1921 г. постановлением Совета труда и обороны «Руководстве для призыва военнообязанных граждан на военную службу в Рабоче-крестьянскую
