были тут и помогли мне выбраться — в очередной раз подумала я и прижалась к стене, стараясь дотянуться до карниза, чтобы подтянуть себя вверх и помочь Мартину.
И в этот самый момент, когда я прижалась к стене, я услышала хруст в кармане, а потом под моей ногой будто оказалась невидимая ступенька. Потом еще одна и еще!
Я посмотрела вниз и увидела у своих ног золотое свечение!
Орех! Я же вчера оставила один в кармане, подумав о том, что выложу его потом. И совсем забыла это сделать. А золотые огоньки, кружась, поднимались вверх, и я начала переживать, что Мартин заметит магию.
— Кыш! — прошипела я, болтая ногой и стараясь прогнать огоньки, будто они были надоедливой кошкой. – Исчезни!
— Ты там с кем? — донесся до меня голос Мартина.
Благо, что огоньки он пока не заметил.
— Сама с собой! — ответила я, чувствуя под ногами опору и понимая, что единственный способ не дать Мартину увидеть магию – это побыстрее подняться и отвлечь его. — Я тут вроде как на выступ в стене встала. О! Еще один! Отползай и тяни меня.
Командовала я, периодически поглядывая вниз и молясь всем известным мне богам о том, чтобы огоньки не поднялись в воздух.
— Отлично, у тебя здорово все получается! — улыбаясь, подбадривал меня Мартин, когда я почти уже была на крыше. Я надеялась, что магия развеется, стоит мне оказаться в безопасности. И, будто слыша меня и откликаясь, почти все огоньки растворились, исчезая в воздухе. А вот один так и задержался на носке сапога.
— А что это у твоего ботинка? — кажется, Мартин тоже его заметил.
— Где?
— Да вон там, светится.
— Наверное, просто отблеск чьего-то окна или зеркала. Солнечный зайчик.
— А кажется, будто это огонек.
Мартин сделал шаг ко мне, и я не нашла ничего лучше, чем отвлечь его поцелуем.
Он замер, явно удивленный моим поступком, а я прижалась к нему еще сильнее не отпуская.
И лишь спустя несколько долгих секунд выпустила его воротник из своих рук и отступила:
— Мне показалось, что внизу идут те самые полицейские.
— Вряд ли бы они заметили нас тут, — Мартин стоял и не думал отводить взгляда. А вот я не знала, куда себя деть:
— Я просто не подумала об этом. Сработала защита, и я повторила наш маневр на улице.
– Маневр? — в голосе Мартина слышалось веселье.
— Да, это была просто спасительная хитрость. Ты мне ее показал, а я быстро учусь, — я отвернулась, надеясь, что Мартин не заметит моих красных щек, а заодно решила увериться, что магический огонек, наконец исчез.
Я посмотрела на дорожку, на ливневый сток и повернулась обратно, успокаивая себя тем, что хотя бы магию Мартин не заметил. И тут, словно он только и ждал, когда я о нем подумаю и успокоюсь, золотой огонек вынырнул из дымохода прямо за спиной Мартина. А тот как раз собирался повернуться!
— Подожди! Спасибо, что спас!
И я снова поцеловала Мартина.
Глава 21
Огонек
Огонек завис над плечом Мартина и, в конце концов, растворился в воздухе.
— Снова… стража внизу… вроде была, — проговорила я, чувствуя, как сердце того гляди выпрыгнет из груди.
А Мартин не спешил убирать свои руки с моей талии. — А ну, пошли вон отсюда! — неожиданно на крыше открылось небольшое смотровое оконце, и в него выглянул сердитый усатый старик.
Видимо он был трубочистом. И был совсем не рад оборванцам, разгуливающим тут. Но тут его гнев сменился на милость:
— О, Мартин, так это ты! Не признал сразу. Ты тут как очутился? Смотри, крыша скользкая.
— Может, разрешишь нам спуститься через твою каморку?
— Конечно, — кивнул старик.
— А из одежды есть что-нибудь? Взамен оставлю тебе свой плащ. С виду дрянь редкостная, зато внутри теплый мех.
Глаза старика заблестели, и я увидела в них жадность. На пару секунд он задумался, жуя губы и размышляя не выйдет ли боком ему такой обмен. Но в итоге согласился и принес нам с Марком мужские шерстяные брюки, по такой же теплой рубахе и два тоненьких куцых меховых жилета, изрядно поеденных молью. Вряд ли этот обмен можно было считать равнозначным, но выбора у нас не было. Или надо было брать, что дают, или же возвращаться обратно к Зурину. А это упущенное время и, как я поняла из рассказа Мартина о «глядящих», пропускать свое дежурство без уважительной причины или халтурить было нельзя. Только во время обеда «глядящим» можно было чуть отдохнуть, а потом снова приниматься за работу. У Зурина вообще было золотое правило — все одна большая семья и должны заботиться друг о друге.
Поэтому, совершив обмен и вырядившись в ту одежду, которую нам дал старик, мы с Мартином поспешили вернуться на улицу.
Идти в мужской одежде мне, привыкшей в повседневной жизни к штанам, было комфортно. Да и если кто-то из парней Тавроса, отправленный Врудхелем сейчас увидел меня, то точно не узнал бы. От этого настроение стало лучше.
Для начала мы вернули сапожнику Ласу его кошелек. А после вышли на большую площадь.
— Это Императорская площадь. За ней уже территория не наша. Туда не суйся. А если вдруг увидишь кого-то из людей Тавроса, сразу же ищи кого-нибудь из наших мальчишек. Они сбегают и предупредят наших парней. И те быстро вышибут их отсюда. Сама не лезь.
— Хорошо.
— Вон сидят Эмилия и Альбер, — Мартин показал на попрошаек у входа в небольшую часовню. — А там, — он пальцем показал на старика без одной ноги, сидящего прямо на земле. — Это Маррио.
— Что?
Я не могла поверить, что это один и тот же человек. Но Мартин, взяв меня за руку, подвел к калеке.
— Олли не верит, что ты это ты, — сказал он с улыбкой, кидая в жестяную кружку пару монет.
– О, благодарю тебя, — скрипучим голосом ответил старик и, подмигнув мне, отклеил усы и часть бороды.
Это действительно был Маррио!
— А почему вы не откроете трактир или что-то вроде такого? Ведь вас много, да и Зурин не похож на вора и обманщика.
— Потому что многие не умеют считать. И их легко обдурят
