… – Ну вот и все, моя опека над тобой закончилась.
Эви сдает сумку в багаж. Очередь движется к паспортному контролю.
– Я приготовил тебе подарок. – В руках Алекса книга. – Все думал, что подарить, Фета или Рембо? Угадай, что я принес?
Эви пытается подглядеть, но Алекс прикрывает название рукой.
– «Однажды вечером я посадил красоту себе на колени, и нашел ее горькой»…
– Я так и знал…
– Да. Одно лет …
– … в Аду?
– «Одно лето в Аду».
… «…единственный признавший нарушение прав человека в Латвии, Алекс…», – в новостном блоке мелькнуло знакомое лицо. Не слишком изменившееся за двадцать лет. Эви набрала латвийский номер… Пулеметная очередь прерывистых гудков перенесла ее в прошлое…
– Эви?!
– Татьяна? Как вы?
– …Отца хотели судить за то, что он воевал с лесными братьями. Помнишь Алекса? Если бы не он, отца уже не было бы в живых, с его сердцем в тюрьме он бы долго не протянул… А Алекса уволили из газеты…
Эви взяла с полки томик Рембо…
«Однажды вечером я посадил Красоту себе на колени, и нашел ее горькой. И я нанес оскорбление. Я ополчился на Справедливость. Ударился в бегство. Мне удалось изгнать из своего сознания всяческую человеческую надежду. Радуясь, что можно ее задушить, я глухо подпрыгивал, подобно дикому зверю. Все бедствия я призывал, чтобы задохнуться в песках и крови. Несчастье стало моим божеством. Я валялся в грязи. Обсыхал на ветру преступления. Шутки шутил с безумием. Однако, совсем недавно, обнаружив, что я нахожусь на грани последнего хрипа, я ключ решил отыскать от старого пиршества. Этот ключ – милосердие».
О жизни и творчестве Льва Куртена – Казанцева. Пётр Трапезников. Часть 3 – Очерк. 24.06.2015
http://www.chitalnya.ru/work/1365619/
Начало тут http://www.chitalnya.ru/work/1363566/
В послевоенный период на Дальнем Востоке, в том числе и на Камчатке, основной проблемой была обеспеченность жильем.
Актуальность проблемы заключалась в том, что она была связана с проблемой формирования постоянного населения. Нужно было заселять малообжитые районы. В том числе и присоединенные к СССР Южный Сахалин и Курильские острова. Причем делалось это все в тяжелых условиях, когда основные ресурсы направлялись на восстановление западных разрушенных городов, пострадавших от немецкой оккупации.
Жилой фонд не ремонтировался и ветшал. Местные органы власти на Камчатке совместно с финансистами и Госбанком вынуждены были взяться за решение этой проблемы при скудных материально-технических и финансовых ресурсах.
Григорию Андреевичу в этих условиях приходилось прикладывать максимум ума и сил для выполнения поставленных правительством и министерством задач.
После рождения Левушки Елена Ивановна все внимание уделяла сыну. Семья была прекрасная. Жили счастливо. Очень интеллигентные люди.
А когда Левушка подрос и его устроили в детский садик, Елена Ивановна пошла по стопам мужа и устроилась работать в сберкассу. Григорий Андреевич учил свою жену финансовым премудростям. Свое «университетское» образование она получила от мужа.
Позднее Григория Андреевича перевели работать на Чукотку в поселок Марково.
Марково был районным центром с многопрофильными предприятиями по развитию оленеводства и по добыче драгметалла.
Была средняя школа, интернат, больница, Дом культуры, базы для завоза и хранения продовольствия, техники для ближайших поселков и золотодобывающих предприятий. Толчком к развитию поселка стало начавшееся еще в 1942 году строительство аэродрома и продолженное в последующем для приема тяжелых грузовых самолетов дальней авиации.
Условия жизни в поселке Марково были, естественно, хуже, чем в Петропавловске-Камчатском. Но партия направила Григория Андреевича на Чукотку работать. И он как коммунист, как бывший офицер, ответил: – Есть!
В Марково он возглавил Госбанк. А Елена Ивановна, уже как опытный специалист в финансовых делах, заведовала районной сберкассой.
Вместе с Еленой Ивановной они переживали все тяготы жизни на Крайнем Севере.
Где почти весь год зима. Бывало, снежные сугробы наметало такие, что с крыш двухэтажек детишки летали на санках. И только на два месяца в году появлялось солнышко на горизонте. За это время тундровая природа расцветала.
А подросшего уже Левушку родители на зимний период отправляли жить в Москву к бабушке. В Москве Лева и учился в школе и лишь на лето его забирали на Чукотку, и он прилетал к родителям.
Жил он с двумя чопорными бабушками на Союзном проспекте в районе метро Новогиреево. У бабушек был нелегкий характер, но они очень хорошо относились к Левушке и воспитывали, прививая ему трудолюбие, старание и прилежание к знаниям. Учился Лева отлично. Много читал разной литературы. Интересовался всем. Все деньги, оставленные ему родителями на карманные расходы, тратил в букинистических и книжных магазинах. Был разносторонне знающим и одаренным пареньком.
Когда Григорию Андреевичу исполнилось 60 лет в 1957 году, Казанцевы задумались – где им дальше жить. Суровый Крайний Север был уже не для его преклонного возраста. Где зимой морозы в январе достигали 60 градусов. А среднегодовая температура составляла минус 6,5 градусов.
И они вылетели жить в Москву. И что же?
В Москве могли прописать только Елену Ивановну с Левой, как урожденную москвичку.
А Григорию Андреевичу отказали в прописке. Дескать, Вы не жили никогда в Москве, да и урожденные Вы с Алтая. И не важны были его заслуги перед Родиной. Неважно, что он не сам поехал в Тьму-Таракань на Крайний Север – Чукотку, а его партия послала, и что он – муж жены-москвички, которая имела все права вернуться с Севера в Москву вместе с сыном и мужем.
Для чиновников, занимающихся пропиской, не важна была эта мотивация. Не важна им была и стратегия партии, когда финансы можно было доверять только проверенным, закаленным коммунистам. Не важны им были и награды, полученные Григорием во время войны и во время работы в Госбанке.
Для них это было уже так давно! Да и уже в Москве начиналось взяточничество. И ему намекали – дескать, надо кой-кому подмазать, тем более их считали богачами, как приехавших с Севера.
Взятки давать порядочный и честный коммунист Казанцев не захотел. Начались поиски места для жительства. Так, чтобы не очень далеко от Москвы.
В Иваново их позвали какие-то дальние родственники мамы Елены Ивановны. Родственники, кстати, были потомками бывшего фабриканта. Здесь, в городе Иваново, Казанцевы и поселились. Елена Ивановна заведовала сберкассой, а Григорий Андреевич еще занимался партийной работой.
Левушка, окончив среднюю школу, поступил в медицинский институт. Началась бурная студенческая жизнь. Были частые поездки то в Иваново, то в Москву к бабушке.
Как и все студенты, Лева был занят и общественной работой. Был активным дружинником. В то время милиция привлекала добровольцев студентов в оперативные отряды дружинников для наведения порядка на улицах городов. Эта общественная нагрузка для Левы не была в тягость. Лев был командиром комсомольского оперативного отряда на железной дороге. Это позволяло ему бесплатно ездить в Москву в клуб – эсперанто, где он активно выступал, пропагандируя международный язык эсперанто, а заодно и к бабушке.
Недолго прожила его мама Елена Ивановна. Она умерла на 49 году жизни от рака в 1972 году.
А отец Григорий Андреевич до глубокой старости занимался партийной работой, дожил до 85 лет и умер в 1982-ом году.
На этом заканчиваю родительскую эпопею.
Продолжение тут http://www.chitalnya.ru/work/1366257/
Ди. Вано
Красота (Александр Александров) – Рассказ. 09.05.2015
Не любил я на уроках истории тему эту… Великую Отечественную…
Некрасивая она!
Вот, то ли дело – другие эпохи!
Война с Наполеоном, например?
Красиво же: гусары, балы, лейб-гвардия?!
М-да…
А Северная война?
Чем не красотища?
Великий Петр! Рождение армии и флота! Гренадеры в треуголках! И триумф новой империи!
Дух захватывает…!
А тут что? Серость!
Смотришь на фотки, а там солдатики – куцые! Форма бледная на них: ни тебе погон, ни аксельбантов, ни киверов с султанами! Обмотки эти – неэстетичные, с ботинками! Шинелишки!
И лица: рябые какие-то, топором рубленные, тоже не шибко красивые…
Там, коли уж начистоту, немцы куда как краше смотрелись! Прямо картинки, а не воины!
Фуражки у них – высокие! Сапоги – блестящие! Автоматы, танки, самолеты!
Не зря вся Европа в низком поклоне склонилась – на карачки встала…
Так вот – не любил…
Однако Господь нам всегда знаки подбрасывает.
В кафе это случилось – день рождения друга отмечали. Сидим, кушаем, выпиваем. Вечер в разгаре, народ подогревается и все жарче танцы, громче крики и ярче глаза у девчат…
Вдруг – заваруха.
Три мерзавца дебош устроили. Ну, просто бес в них вселился!
Холеные! Одеты с иголочки! При деньгах, сразу видно.
