Папеэте на Таити. В своем дневнике я записала: «Получила 15 писем. Кончаются деньги. Новозеландский доллар ничего не стоит, доллар США – 95 франков. Все очень дорого, и почти никто не говорит по-английски».
Мне нужно было найти способ заработать немного денег. Экипажу не платили, поэтому нам всем приходилось быть добытчиками еды. Отец говорил мне, что решения проблем всегда рядом, нужно только найти возможности. Рынок находился в нескольких минутах ходьбы от судна, и с тех пор, как мы приехали, я ходила туда каждое утро, чтобы купить свежие фрукты, овощи и рыбу. Торговцы уже начали меня узнавать, и, несмотря на то что мы не могли разговаривать на английском, французском или таитянском языках, мне удалось узнать, сколько стоит ежедневная аренда маленького участка земли. С собой у меня было три колоды карт: настало время заставить их работать.
Я села рядом с крупной таитянской женщиной, которая продавала ракушки, резные фигурки и панцири черепах. С помощью одного молодого человека я сделала надпись на французском языке: «Jeu de Cartes – Apprenez à jouer au Pontoon!» (Карточная игра – научитесь играть в понтун!) Азартные игры были там вне закона, поэтому о деньгах никто даже не обмолвился.
В первое утро я учила людей играть в понтун. Было много смеха, и он привлекал все больше людей. На второе утро меня уже ждала группа мужчин. Они присели вокруг меня и положили перед собой деньги, прикрывая их частями одежды. Все мы старались молчать, понимая, что действуем за гранью закона. Один мужчина улыбнулся мне, намеренно пробежал глазами слева направо, а затем кивнул головой. Я не пошевелилась, а просто медленно подняла взгляд: он расставил вокруг нас «смотрящих». Он постучал по земле: настало время играть!
Мы играли на рынке три утра, а ближе к вечеру пошли на пляж. Я выиграла 5000 франков (50 долларов США), что позволило мне купить пару сандалий за 395 франков и парео (накидку) за 250.
Я с нетерпением пришла на рынок четвертым утром, но сразу заметила: что-то не так. Моя площадка опустела, никто не ждал меня, чтобы сыграть, и «смотрящих» не было. Я поняла, что у меня начались проблемы. Я повернулась, чтобы уйти, но меня остановили двое жандармов, указав на свою машину, давая понять, что я арестована.
Поскольку меня не поймали с поличным, меня арестовали за бродяжничество. При себе у меня нашлось только 200 франков. По прибытии миграционная служба поставила штамп в мой паспорт, так что мое пребывание во Французской Полинезии было легальным, однако я оставила паспорт на судне. Было бы гораздо легче, если бы они меня туда отвезли, но, видимо, они не рассматривали этот вариант. Офицер, который меня допрашивал, говорил по-английски, поэтому я спросила у него: мол, могу я позвонить в Новую Зеландию, чтобы подтвердить мою личность? Он согласился. В Новой Зеландии в тот момент было шесть часов утра, но каким-то чудом мой отец не спал и ответил на звонок.
– Полиция Папеэте, сэр. Ваша дочь Рут находится у нас под стражей, арестована за бродяжничество.
После короткого разговора полицейский спросил у отца:
– У вас есть деньги, чтобы оплатить ее депортацию в Новую Зеландию?
Последовала пауза, а затем офицер покачал головой и изумленно посмотрел на меня. Отец сказал ему, что я сама могу о себе позаботиться, и повесил трубку! Да, это был мой отец. Я не удивилась.
– Он прав, я могу позаботиться о себе! – резко сказала я. – Отведите меня на судно. Вы сможете увидеть мой паспорт и убедитесь, что у меня есть деньги.
К тому моменту местные жители сообщили моему экипажу, что меня арестовали, и некоторые члены экипажа пришли в полицейский участок. Они засвидетельствовали, что я не бродяга, и меня отпустили, но нам приказали покинуть Таити. После того как таможня и миграционная служба разрешили нам выезд, я сходила на рынок, чтобы купить еды для 210-километровой поездки в Хуахине. Я встретила своих друзей-игроков, незаметно передала одному из них колоду карт и быстро попрощалась.
От Бора-Бора до атолла Аитутаки у нас был долгий шестидневный путь. Дни стояли почти безветренные и очень жаркие. Я записала в своем дневнике:
Когда мы сошли на берег, нам сказали, что из воды только что вытащили девятилетнего мальчика. Я подбежала к нему, пульса у него не было. Я прочистила ему горло и начала делать искусственное дыхание. Я продолжала, пока не приехал доктор, который констатировал его смерть. Крайне расстроена.
Следующая запись:
Мне пришлось в 8:30 написать заявление, затем присутствовать на дознании в 13:00, после чего пойти на похороны в 14:30. Его похоронили в маленькой могиле в их палисаднике. Семья была очень добра ко мне и хотела сделать мне подарки. Не могу перестать плакать.
____
В Американском Самоа мы впервые увидели большой шведский деревянный корабль «Сванен» (в переводе со шведского – «лебедь») и познакомились с его экипажем из девяти человек. Они, как и мы, направлялись в Суву на сезон циклонов через архипелаг Самоа и Ниуафооу, самый северный остров Тонги.
Одним из членов экипажа «Сванена» был австралийский журналист Питер. За месяц мы с ним очень сблизились, вместе исследовали острова и встречались на берегу при каждом удобном случае. Когда мы прибыли в Суву, он перешел на «Катти Сарк», а весь экипаж «Сванена» сошел с судна.
Мы пришвартовались к правительственному эллингу в Суве, и там «Катти Сарк» вытащили из воды, поскольку судно нуждалось в ремонте и обслуживании. После того как «Катти Сарк» снова спустили на воду, мы с Питером решили полететь в Брисбен, ведь нам обоим нужна была оплачиваемая работа. К моему удивлению, он сделал мне предложение.
– Зачем ждать? – сказал он. – Давай поженимся немедленно!
Следующим утром мы вышли в море вместе с пятью членами экипажа и Бэзилом, шкипером «Катти Сарк». Церемония была короткой: я надела повседневное белое платье и широко улыбалась, когда мы обменивались клятвами. Церемония не имела юридической силы, но мы запланировали сыграть официальную свадьбу, когда обоснуемся в Австралии.
Я позвонила домой и сказала маме, что мы с Питером уезжаем из Фиджи и летим в Брисбен, поскольку ему предложили работу в австралийской газете. Моя главная новость звучала так: мы помолвлены и собираемся пожениться – без помпы, скорее всего, в местном загсе.
В голосе мамы я уловила нотки беспокойства.
– Ты уверена? Вы не так давно знакомы… почему бы сначала не приехать домой?
Этот вариант я не рассматривала, потому что знала, что как только я
