Замок у Лукашиной был простенький, я легко повернула ключ и вошла в крохотную прихожую. Слева висела деревянная палка с крючками, на одном болтались старый бежевый тренч и древний шелковый платок. Дальше стоял небольшой холодильник. Размер его без слов сообщил о личной жизни Светы — у нее явно не было ни семьи, ни постоянного любовника. Если к вам часто заглядывает мужчина, придется ему готовить хоть какую-то еду, а в крохотный холодильник не влезет ни одна кастрюля.
Я распахнула дверцу и обнаружила на двух маленьких полочках стакан йогурта, бутылку кефира, три сосиски и несколько пластиковых контейнеров. В одном, к моему огромному удивлению, лежал кусок вполне свежей осетрины, во втором — граммов сто черной икры. Еще я увидела мешочек с черешней, давно сошедшей и поэтому недешевой, и несколько бутылочек натурального сока: апельсиновый и клубничный. Может, Светлана и была нищей, но на питании она не экономила. Ценники, приклеенные к пластиковым бутылочкам, поведали, где Лукашина покупала продукты: супермаркет «Рай еды»[7], один из самых пафосных и дорогих гастрономов столицы. 250 миллилитров выжимки из цитрусовых стоили там пятьсот рублей, а клубничный нектар того же объема зашкаливал за тысячу!
Я взяла стаканчик с йогуртом и удивилась: он был приобретен в «Гривеннике», одном из самых дешевых супермаркетов. «Гривенник» постоянно ругают за товары низкого качества, но народ все равно его посещает. Однако странно! Получается, что Света одновременно ходила в две лавки: невероятно дорогую и очень дешевую. В «Рае еды» закупала соки, осетрину, черную икру и черешню, а в «Гривеннике» затаривалась йогуртом, кефиром и сосисками. Но если ты испытываешь финансовые трудности, зачем брать готовый сок? Легче купить фрукты и самой выдавить из них сок! Везде продаются соковыжималки на любой кошелек, и большинство из них вполне доступны.
Еще одна странность поджидала меня в ванной. Там на бачке унитаза стоял рулон туалетной бумаги самого плохого качества. Я пощупала пипифакс: да уж, следующий по жесткости — только наждак! Зато на держателе красуется нежно-розовая, трехслойная «катушка» с запахом персика. Не время, конечно, обсуждать вопрос, зачем ароматизировать то, что отправится в канализацию, но к чему Свете два варианта бумаги, и опять — самый дешевый и вызывающе дорогой? Кстати, купленный в том же «Гривеннике» рулон измотали больше чем наполовину, а персиковое безумие осталось почти целым. Шампунь, гель для душа, зубная паста и мыло удивления у меня не вызвали: простые, недорогие средства.
Глава 10
Комнат оказалось две. Одна выглядела обжитой, хоть и обставленной старой мебелью, но уютной. Похоже, Светлана испытывала большие финансовые трудности, у нее даже не было современного телевизора, на тумбочке высился двадцатилетней давности ящик.
В маленькой спальне стояли небольшой диван, письменный стол и кресло — все новое, купленное, похоже, не более месяца назад. Но постельные принадлежности, плед и даже занавески отсутствовали.
Я вернулась в большую комнату, села на продавленный диван, потом встала и отправилась на кухню. Первое, на чем задержался взгляд, была большая коробка с пиццей. Я открыла крышку. Кто-то съел несколько кусков, а на мойке обнаружились две вымытые тарелки и пара чистых чашек… Здесь явно ужинали двое.
Меня заколотило в ознобе. Сразу вспомнилась страничка из рукописи. Светлана Лукашина побежала купить Владимиру Мерзкому пиццу, она хотела таким образом продемонстрировать свою любовь к убийце Вари. Просто бред! Ни один нормальный человек в это не поверит. Но я сейчас нахожусь в квартире Светланы Лукашиной и вижу коробку, к крышке которой степлером прикреплен чек.
Я осторожно открепила бумажку и сунула в сумку. Неужели графоман и впрямь решил воплотить свой детективный шедевр в жизнь? Он прислал мне отрывок из рукописи… последняя фраза там была про кассиршу из пиццерии… Что она сказала Светлане? Надо узнать, где тут поблизости торгуют фастфудом, найти кассиршу и поговорить с ней. Похоже, я имею дело с психом. Он играет со мной, как кошка с мышкой! Мстит госпоже Васильевой за то, что та, являясь председателем жюри, не приказала присудить награду автору гениальной книги «Десять негритят»!
Я вскочила на ноги. Хватит сидеть, надо действовать! Для начала нужно снова переговорить со всеми соседками, которые обожают смотреть в глазок.
Татьяна распахнула дверь и улыбнулась мне, как старой знакомой.
— Че? Потрепались с Килькиной? Это она бумажку содрала?
— Немедленно расскажите все, что знаете, — рявкнула я.
— Не люблю про соседей сплетничать, — закатила глаза Таня, — и не уверена, лично не наблюдала… просто… ну почудилось!
— Начинай, — приказала я.
Таня вытерла руки о фартук.
— Может, зайдете? Только туфли скиньте, я на грязь нервная.
Крохотная кухня сияла удивительной чистотой, наверное, Таня с утра до ночи ходит по квартире с тряпкой и у нее явно нет домашних животных. Не успела последняя мысль прийти в голову, как из комнаты с громким мяуканьем вышла кошка-сфинкс, одетая в вязаную кофточку.
— Какая красавица! — воскликнула я. — Похожа на инопланетянку.
Таня подхватила киску и положила ее воротником себе на шею.
— Это моя доченька, — с гордостью сказала она. — Маркиза, победительница конкурсов, умница, вот только мерзнет все время, а летом, если солнце сильно печет, ее надо кремом от загара мазать.
— Давайте вспомним сегодняшнее утро, — велела я.
Татьяна стала гладить голову Маркизы.
— Встали мы поздно, вчера на выставке до вечера проколготились, котят всех продали. Повезло, влет весь помет ушел. Миша, муж мой, правда, сегодня с утра на рыбалку подался, у него работа сменная, три дня через три. А я до десяти провалялась. Пошла в туалет, слышу скрип Светкиной двери, она у нее такой звук издает, противный. Ну и посмотрела для порядка в глазок. Никого постороннего не увидела, только Килькина свою дверь открывала. Ну и запало мне сомнение: небось Наталья Петровна к Лукашиной шастала. Зачем? Ума не приложу! Может, это совпадение просто, да только дверь Светкина скрипела. Но не пойман — не вор.
— Как вы узнали, что Света умерла?
Таня заморгала.
— Просто! Менты вчера приехали, зашумели, у нас здесь двери и стены картонные, расселить давно обещают, другие дома снесли, а наш никак. Я еще очень удивилась, когда Светка сюда въехала, здание идет под снос, прописаться здесь невозможно.
— Почему? — спросила я.
Таня с удивлением посмотрела на меня.
— Не понимаете? Жильцам должны квартиры хорошие дать, меньшую площадь не имеют права предложить! Если даже на одну у вас было сто метров, то и поселят в таких же хоромах. У нас тут кое-кто развелся, теперь по две фатерки загребут, шельмы! И никакие операции с недвижимостью в домах под снос производить нельзя, а Светка сюда два года назад попала, когда уже все решения по дому были приняты. Ленка болтала, что у Лукашиной любовник богатый, видела она Светку в центре, в дорогом ресторане, но, думаю, перепутала. Кому пьяница нужна… Хотя…
Таня сняла кошку с шеи и положила ее на полукруглый диванчик.
— Мне-то кажется, что Светка не пила. Не пахло от нее, хотя порой невменяемая делалась. Наверное, не бухала, а кололась! Вот жизнь какая штука! Я вчера Светку живой видела и здоровой, а теперь она померла. Жуть берет, когда понимаешь — мы на нитке у Бога висим.
— Вы вчера видели Лукашину? Когда? — уточнила я.
— Ага, — закивала Таня. — Мы с Мишкой с утра подались на выставку, в семь уехали, чтобы место хорошее занять! Котят отлично продали, «розетку» получили, я прям от радости чуть не заплакала, да, видать, рано радоваться-то было…
Я внимательно слушала рассказ.
Пока Таня собирала кошку домой, складывала вольер, миски, поводки и прочее, Миша куда-то исчез. Она стала искать мужа и обнаружила того пьяным в кафе у входа.
— Идиот! — налетела Татьяна на супруга. — Кретин! Как теперь машину поведешь?
— Отстань, — лениво ответил мужик, но Таня не успокаивалась, возмущалась, топала ногами и в конце концов побежала нанимать такси. До автомобиля Миша дошел спокойно, мирно доехал до дома, а потом заартачился. Хорошо, шофер попался жалостливый, помог Тане вытащить хозяина. С огромным трудом она дотянула Михаила до скамеечки, он сел на нее и категорически отказался двигаться. Добрых четверть часа Таня уговаривала его, а потом Миша ударил жену кулаком в лицо.
Таня очень близорукая. Когда она упала, потеряла линзы. Мир моментально утратил четкие очертания, вместо людей возникли разноцветные пятна. Танечка схватила перевозку с кошкой, ощупью добралась до подъезда, поковыляла по лестнице вверх и едва не столкнулась со Светой, бежавшей вниз.
— Как вы узнали Свету? — удивилась я.
— У ней платье есть, — пояснила Таня, — желтое с черным, цвет вырвиглаз. Лица мне сослепу было не разобрать, а одежду легко. Ни у кого из наших такого прикида нет, ну я и спросила, куда, мол, несешься?
