Ванькин силуэт. Он стоял возле сада и наблюдал, как дом горит. А ещё у него рукав на рубахе, подпалённый. И гарью от него несёт.
— Значит, никаких доказательств у тебя нет? Только силуэт какой-то видел... Рукав себе подпалить он мог где угодно. Это не доказательство. К тому же в Мотовилове сейчас от всех, кто пожар тушил, гарью несёт.
— А ещё он днём с бабушкой поругался и орал, чтобы мы сдохли.
— Я это тоже слышала. — подтвердила Алина. И если мои слова участковый не воспринимал всерьёз, то к Алининым прислушался.
— Кто-нибудь ещё это слышал? Сможет подтвердить?
— Бабушка слышала, мы с ней вместе в тот момент вышли посмотреть, с кем это там баб Настя ругается.
— Может, развяжите меня уже? Не собираюсь я никуда убегать и трогать этого урода не буду. Честное пионерское.
— Пётр Григорьевич, развяжите уже Серёжу. Всё обошлось, и никто не пострадал. У Ваньки максимум синяки на шее останутся. Думаю, об этом инциденте можно забыть. А вот поджёг, дело серьёзное могло всё село сгореть, если бы мы не прибежали. — сказала Алина.
И к моему удивлению, участковый её послушался и на этот раз. Едва не скрипя зубами, он согласился, что об этом эпизоде можно забыть. Тем более Ваня был в стельку пьян и наверняка ничего не вспомнит, как протрезвеет. А если и вспомнит, то ему никто не поверит. Мало ли чего могло причудиться в пьяном угаре.
Интересно, как получается. Почему Филипов так себя ведёт с Алиной? Вон даже выполняет, что она ему говорит. Кем же работает её отец? Не помню, чтобы хоть раз его видел. Да и Алина не рассказывала о родителях ничего, даже когда была намного младше. Похоже, что там реально высокая шишка.
Но так просто отпускать меня участковый всё же не согласился, заставив писать объяснительную, в которой я написал, как мы почувствовали запах гари и бросились искать, где пожар. И остановился я на том моменте, как услышал сирену пожарной машины.
Как оказалось, не только я один видел Ваньку. Нашлось ещё несколько человек, которые видели, как он в стельку пьяный бродит по селу и пытается найти у кого-нибудь закурить. Ну а дальше начался пожар и всё благополучно про него забыли.
Через пару часов за мной приехал дядя Коля, которого прислала мама. Сегодня бабушку перевезут в Рязань и продолжат лечение уже там. Мама передала мне два рубля на билет до Рязани, хотя он стоил шестьдесят семь копеек.
До Захарово меня подкинет дядя Коля, а оттуда я должен буду добраться до Рязани самостоятельно на шестичасовом автобусе. Ещё мама передала, чтобы я не забывал о том, что во вторник у меня экзамен по математике и когда вернусь, постарался хоть немного подготовиться к нему. Жизнь бабушки уже была вне опасности, и мама просила, чтобы я не переживал. Когда вернётся домой, она не знала. Пока побудет в больнице рядом с бабушкой.
Вот же блин! Мне ещё и экзамены в школе сдавать. А судя по тому, что помнит Серёга, в математике он был не очень силён. Буду надеяться, что мои знания из прошлой жизни здесь помогут. Математика в школьные годы была моим любимым предметом. Хотя с той поры прошло уже больше сорока лет. Но думаю, что смогу справиться, когда увижу конкретные задачи. Правда, необходимо освежить память.
— Не волнуйся Серёж, я попрошу бабушку, чтобы она проследила за участковым. Он не сможет и на этот раз прикрыть Ваньку. Это раньше он ничего плохого нам не делал, а сейчас едва всё село не спалил. Теперь ему дорога одна — в тюрьму. Напиши мне свой адрес, я тебе отправлю письмо, как всё узнаю. Попрошу отца, чтобы он взял это дело под личный контроль. Скорее всего, этим летом мы больше не увидимся. Но я буду надеяться, что выйдет всё совсем по-другому. — сказала мне Алина, пожав на прощание руку.
Мишка сказал, что всё лето пробудет в Мотовилове, поэтому я могу приезжать в любое время и жить у него. То же самое мне предложил каждый из ребят. Ну а Юлька и вовсе сказала, чтобы я позвонил ей после экзаменов и дала свой новый номер телефона. После чего я запрыгнул в кабину зила, и мы поехали в Захарово.
Глава 6
Всю дорогу до Захарово дядя Коля пытался шутить и подбадривать меня. Видно было, что он сам весь на нервах, но старался этого не показывать. Правильно, я тоже всегда так делал, когда не хотел, чтобы переживали родные, если случалась какая-нибудь лютая хрень.
— Дядь Коль я буду не против, если вы с мамой поженитесь, — сказал я, когда вылезал из машины.
От этих слов дядя Коля сперва впал в ступор, а затем расплылся в широкой улыбке и протянув мне руку, сказал спасибо. И это звучало и выглядело так искренне, что я даже не могу вспомнить ни одного случая такой искренности от, по сути, чужого мне человека за всю свою прошлую жизнь. Да и в воспоминаниях Серёги не было ничего подобного. Дядя Коля реально любит маму и, похоже, его останавливал только я. А теперь я дал добро, вот он весь и светится от счастья.
— Ты только главное — не торопись, но и не мнись, как девка не целованная. Приезжай к нам в гости, как бабушка поправится. Ну и не забывай звонить маме, узнавать, как у неё дела.
— Может, всё же на обед ко мне? — спросил застеснявшийся моих советов мужик.
— Да не я вон в столовую зайду. Как раз время обеденное.
Денег мне вполне должно хватить и ещё останется. К тому же мне реально хотелось поесть в советской столовой. Вспомнить, насколько это было вкусно. Тем более после всего случившегося дико хотелось есть. Хотя меня и накормила бабушка Алины, буквально час назад. Похоже, что теперь мой организм таким образом реагирует на стресс. И это не есть хорошо. С такими темпами я могу очень сильно раскормиться. Хрен пройду медкомиссию, или просто отчислят во время обучения. Но сейчас я точно могу себе позволить хорошо поесть.
Столовая находилась недалеко от вокзала. Хотя в небольшом посёлке, как Захарово всё находилось рядом. Но всё мне не нужно, а конкретно столовая.
Вокзал — это слишком громкое название для обычного окошка, в торце какого-то кирпичного здания, на
