попросил довериться мне, это я и имел в виду. — Перес ни капли не сожалел о содеянном. — Прекрасный способ лучше понять Сото.
— Уж не знаю, как полиция Финикса ведет расследования, но ФБР не общается с теми, кого потом будет допрашивать! Сперва нужно подготовиться.
— Значит, упускаете кучу возможностей. Людей лучше всего изучать в повседневной обстановке — можно выяснить много интересного.
— Вот она обрадуется, когда я приглашу ее в кабинет и начну допытываться о смерти сестры!..
— Вообще-то, вам это на руку. Вы уже виделись в неформальной обстановке. И потом, вы пробовали ее стряпню. Большой плюс. — Детектив жестом обвел рынок. — Все блюда здесь готовят по семейным рецептам Сото, — объяснил он, усмехнувшись. — Вы знаете латиноамериканок, которые любят возиться на кухне?
Нина сразу вспомнила миссис Гомес.
— Моя соседка.
— В нашей культуре еда объединяет людей.
Что бы он там ни задумал, Нина не собиралась подыгрывать.
— Во многих культурах так. К чему вы клоните?
— Ей будет легче вам открыться.
— Да?
— Я знаю Терезу. И вообще всю семью. Вы — нет. Поверьте.
— Будто у меня есть выбор…
Он даже не понимал, о чем просит. Доверие тяжело давалось Нине. Наверное, Перес думал, что помогает ей, но на деле… В душу Герреры закралось неприятное подозрение: напарник все сильно усложнил.
Глава 14
Два часа спустя Нина вошла в оперативную базу штаба ФБР в Финиксе. Перес последовал за ней в кабинет, где их ждали остальные члены целевой группы.
— Мы только-только из криминалистической лаборатории, — сообщила Геррера. — В хранилище вещдоков Пересу разрешили забрать улики по делу Ла Йороны на судебную экспертизу.
Бакстон недоуменно приподнял бровь.
— Мы же собирались отправить доказательства в Куантико, в нашу лабораторию…
Так и было, но Нина решила действовать по обстановке.
— Я позвонила нашим, у них завал. Работа с материалами займет недели две. — Она привела последний аргумент: — Не считая доставки до Вирджинии.
Перес встал рядом с ней.
— Лаборатория в Финиксе даст предварительные результаты завтра, а полный отчет — еще через день-два.
Кажется, Бакстон был доволен. Он жестом указал Нине на два свободных сиденья. Кресла расставили у трех сторон стола, чтобы члены команды видели широкий монитор на стене.
Босс организовал совещание между отделениями. Шесть сегментов на экране конференции были подписаны: «Лос-Анджелес», «Филадельфия», «Чикаго», «Хьюстон», «Сан-Диего», «Нью-Йорк», — и каждый занимал представитель оперативного штаба соответствующего города. Бакстон собрал всех.
Нина украдкой рассматривала морщины, прорезавшиеся в уголках глаз и губ босса. Он тем временем отставил кружку кофе и глянул на Брек, после чего та нажала на кнопку «Голосовой канал».
— Спасибо, что присоединились, — обратился Бакстон к присутствующим в комнате и виртуальным гостям. — После подробного анализа информации мы пришли к выводу: рассматриваемые дела связаны. — Помрачнев, он продолжил: — Мы охотимся на крайне педантичного серийного убийцу, которому удавалось держаться в тени почти тридцать лет. Он так тщательно продумывал свои преступления, что никто не заметил подвоха.
— До недавних происшествий в Нью-Йорке и Финиксе, — добавил Кент.
Бакстон кивнул.
— Полагаю, в этих случаях определить тройное убийство позволили современные технологии, а также судмедэкспертиза. В наше время все сложнее скрыть или уничтожить доказательства.
Нина вспомнила, как отпечатки подошв помогли связать два разных, на первый взгляд, преступления, между которыми — четыре года и две тысячи миль.
— Начнем с краткого изложения дел. Сначала Нью-Йорк, потом вернемся к Финиксу.
Брек открыла отчет нью-йоркской полиции на одной половине экрана, а другая досталась агенту того же города.
— В нашем случае убийца своего не добился, — сообщил агент из Нью-Йорка. — У матери вследствие кесарева развилась аритмия, и доктор подключил ее к кардиомонитору, который при остановке сердца вызывает «Скорую».
Поразительно, как прогресс в медицине нарушил планы подозреваемого!
— То есть, как только он убил жену, «Скорая» получила сигнал? — уточнила Нина.
— Вероятно, он не знал о болезни жертвы, — продолжил агент. — Когда бригада выехала, он уже закончил с семьей и занялся инсценировкой.
— Видимо, он учел эту ошибку в Финиксе, — подметил Кент. — Сумел заглушить сигнализацию в доме Дойлов.
Нина обратилась к агенту из Нью-Йорка напрямую:
— Жертвы из Манхэттена жили в пятиэтажном доме без лифта. Скорее всего, подозреваемый предпочел пистолету нож — иначе перебудил бы жильцов.
— Зарезали только родителей, — сообщил агент. — Девочку задушили.
Уэйд и Кент обменялись взглядами.
— Похоже, это часть его почерка. Он никогда не проявляет жестокость к ребенку, только к родителям. В каждом случае у младенца нет повреждений.
— Думаю, отцовского инстинкта и сострадания к детям у него нет, — выдвинул предположение Кент. — Он аккуратен с ними, потому что так проще подставить мать.
Нина повернулась к экрану:
— Что случилось, когда приехала «Скорая»?
Брек застучала клавишами, и на мониторе замелькала череда кровавых снимков с места происшествия.
Нью-йоркский агент ответил:
— Они вызвали управдома отпереть квартиру. А внутри оказалась кровавая баня. В полицейском отчете написано: на месте преступления инсценировали убийство и самоубийство.
Брек открыла фотографию: разделочный нож на забрызганном кровью бежевом ковролине.
Агент продолжил:
— Ему не хватило времени все расставить, как в предыдущих делах, которые вы нам прислали. Нож лежал слишком далеко от тела матери. Детективы точно определили: она не могла его использовать и отец тоже.
— Видели, как он ушел? — спросила Нина.
Брек перелистнула на снимок металлических перил.
— Здание старое, с пожарной лестницей. Фельдшеру послышался звон, будто кто-то лез через перила. Полиция осмотрела окно и нашла на подоконнике отпечаток кроссовки.
— Значит, описания ни у кого нет?
Агент покачал головой.
— Стояла ночь, да еще и выходной… Улица пустовала.
— В каком городе было предшествующее нападение? — осведомился Кент у Бакстона.
— В Сан-Диего, четыре года назад, — ответил босс, пока Брек выводила на экран соответствующий файл. — Это дело тоже посчитали двойным убийством и самоубийством, а виновной признали мать.
— Вся семья отравилась угарным газом, — начал агент из Сан-Диего, а Брек принялась щелкать по изображениям. — Отец и ребенок лежали в своих комнатах, а мать сидела в кресле-качалке у кроватки. Все четыре конфорки на кухне горели, духовка стояла открытой. Щели под дверями подоткнули полотенцами.
— Никто не оспорил заключение?
— Версию полиции некому было опровергнуть. Жена мало с кем общалась, с родственниками не разговаривала. К тому же предпринимала попытку самоубийства за десять лет до того, в пятнадцать.
— Какой повод придумал подозреваемый? Опять ревность? — поинтересовался Уэйд.
— Обошелся без повода.
Уэйд сложил пальцы домиком.
— Вероятно, он знал о предыдущей попытке суицида и решил не сочинять лишнего.
— Он готовится к каждому нападению, — согласилась Нина. — Вот только сведения о попытках самоубийства среди подростков не хранят в открытых источниках.
— Может, в соцсетях подсмотрел? — предположила Брек. — Хотя вряд
