Я сильно много не лезла к медсестрам с вопросами.
Ведь скорее всего лечение было согласовано с отцом Вероники, с Богданом Титовым.
А кто я? Разве меня кто-нибудь будет спрашивать?
Подхватила телефон, оглянулась еще раз на малышку. И только когда удостоверилась, что кроха спит, вышла.
Набрала номер Гали. Сегодня вторник, а я так и не позвонила начальнице.
Теперь она меня точно уволит.
Саша взяла трубку после третьего гудка.
– Ну Настенка, ну ты даешь? – вместо приветствия вдруг зашипела в трубку подруга.
– Хм, что опять случилось? – понизив голос до шепота интересуюсь я, а сама прислушиваюсь в приоткрытую дверь к звукам в палате.
– Да все только о тебе и судачат, Настен. Говорят ты с хахалем каким-то уехала. И ребенка завела? Что правда? – в голосе Гали было столько любопытства перемешанного с ехидством, что рассказывать что-либо ей сразу же расхотелось.
– И кто же эта сорока? Нина? – задаю встречный вопрос.
– Ну, а кто же еще. Она рассказала Машке, ну той, что гостиничные номера выезжает по выходным убирать. Я то с ней не пересекаюсь. Но она хорошо дружит с Любкой Власовой? – я молчу. – Ну, та которая в няньки только ко взрослым детям идет… вспомнила?
– Угу, – киваю ей и понимаю, что осиный улей разворошила.
– Мне выдала, знаешь что?
– Ну говори уже Галь, – не выдержала ее намеков.
– Что ты вообще беременна от какого-то бандита и свою беременность от него скрывала, утягивая живот. А он тебя все равно нашел и увез…
– Господи! Саша, что за бред, – я выслушав эту сказку не удержалась рассмеялась в рукав толстовки.
– И что же вас так развеселило, Настя? Расскажите? – мужской голос раздался у меня над ухом так близко, что от неожиданности вздрогнула и чуть не выронила телефон.
Резко развернулась и наткнулась на серые, искрящиеся весельем глаза Романа.
– Черт! Вы зачем так пугаете? Так же и заикой стать не долго, – выдохнула я.
– Извините Настя, я не хотел, – отвечает парень.
А я же вижу по его глазам и ухмылке, что врет и не краснеет зараза.
– Алло Настен! Настя! – кричит в трубку Саша.
– Галь, я тебе перезвоню, – отвечаю ей и сбрасываю звонок.
– Так над чем вы смеялись? – привалившись к стене и сложив руки на груди снова задает вопрос Роман.
– А это молодой человек не ваше дело, – отвечаю в ответ, а у самой на языке крутиться только один вопрос: он приехал с Богданом?
– Ну я настойчивый если что, – кривит рот в косой ухмылке, играет брови.
Заигрывает что ли со мной? Тьфу ты?! Нашелся мне тут ухажер, – смотрю на него с усмешкой:
– В другом месте настаивай… те Роман, – я прячу в карман телефон и делаю шаг в сторону палаты.
Парень выставляет ногу вперед преграждая мне путь, вздергиваю бровь смотрю на него вопросительно:
– Насть, а может на ты? – его голос становится ниже, гуще.
Да, что черт возьми он творит?
Я только хотела ему высказать за подобное поведение, когда:
– Ром, ты что ноги раскидал? По взгляду Анастасии, мне вдруг за твою конечность боязно стало, – голос Богдана Титова, вызывает во мне водопад мурашек, и при этом оставляя странный осадок где-то внизу живота.
Вот и дождалась встречи, – подумала про себя и отступила от Романа на шаг.
Мне хотелось в этот момент быть от парня, как можно дальше.
– Да, это Босс. Я так… ну просто решил, проведать девушку... – я удивленно смотрю на Романа.
Мне вдруг стало так смешно. Он так засмущался, от того, что Богдан увидел его заигрывания со мной.
– Ладно Ром, расслабься, – хлопнул его по плечу Титов. – Иди принеси Анастасии продукты. А то забудем и увезем с собой.
Когда Роман удалился, Богдан все свое внимание обратил на меня.
Его пристальный взгляд сразу смутил меня. Я неожиданно поняла для себя, что хоть и представляла нашу с ними встречу много раз. И даже речь репетировала, но на деле оказалась совершенно к ней не готова.
Я пробовала открыть рот чтобы хоть что-то сказать. Но мой язык будто к небу прирос. И даже элементарное приветствие для меня оказалось сделать невозможно.
– Здравствуй, Настя, – обращается ко мне Титов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я перекатываясь с пятки на носок и обратно, стою оттягиваю рукава на толстовке прячу от мужчины взгляд.
Что я делаю? – ругаю себя. – А ну-ка открой рот и поздоровайся. Быстро! – диктует мне внутренний голос.
– Ага, здрасти, – осипшим от волнения голосом отвечаю ему.
Боже! Мои ладони вспотели, подмышки зудят.
И единственное что мне сейчас хочется сделать, так это сбежать из-под внимательного взгляда этих синих глаз.
– Настя с вами все в порядке? – Богдан делает шаг ко мне, а я продолжаю стоять раскачиваясь.
Моя реакция на Богдана Титова удивляет меня саму.
– Угу, – мычу в ответ и когда его рука смыкается на моем локте я замираю.
– Настя, я понимаю. Вы напуганы. Да я в этом и сам виноват. Накричал на вас, когда нашел, – голос Титова вкрадчивый,но от того не менее для меня волнительный, – я хотел бы извиниться перед вами.
Я поднимаю на него глаза.
Мне кажется, что я ослышалась. Он и извиниться? Но за что?
– Богдан, – Боже, я чуть кончик языка себе не откусила называя его по имени, – вам не за что извиняться. Я все понимаю, правда.
Но между тем. В груди становится нестерпимо много эмоций, которые распирают меня, пытаясь вырваться наружу. Я глотаю маленькими порциями воздух, чтобы хоть как то заглушить их.
– Ну, тут конечно вы правы, – неожиданно соглашается со мной Титов, – в тот момент я очень злился на вас за то, что вы спрятали Веронику, – голос Богдана становится теперь другим, более строгим, грубым и все мои эмоции сдуваются как проколытый воздушный шарик, наконец-то давая возможность нормально вздохнуть.
Вот мне так и надо, а то распушила перешки, думала, что все прошлое забудется и только останется все хорошее.
Неприятно засосало под ложечкой, когда Богдан вдруг резко разжал руку и кивнул мне на дверь палаты.
– Давайте зайдем. Хочу с вами кое-что обсудить. И лишние свидетели нам ни к чему.
Я почему-то сразу подумала, что он нашел мне замену.
Тон мужчины вдруг изменился, стал серьезный, и из него исчезла все любезность и теплота которыми до этого был наполнен его голос.
– Да. Конечно, – понуро опустив голову я прошла в палату первой.
Богдан зашел за мной следом, закрыв плотно за собой дверь.
– Присаживайтесь Настя. Разговор будет не из приятных, – его последние слова поставили жирную точку в подтверждении моего предположениям о замене.
Я больно закусила губу. Главное сдержать и не расплакаться.
Сажусь за стол.
Смотрю ровно перед собой невидящим взглядом.
Я настолько подавлена, что мне все кажется каким то ненастоящим, картонным.
Я замечаю, что этот мужчина одним только словом может все превратить в пепел, сжечь. На самом деле я не ожидала, что так скоро окажусь ему не нужной?
Но ведь он ничего не понимает? Лучше меня ему няни не найти?
– Настя, – окликает меня Титов и я вздрагивая смотрю на него, но взгляд расфокусирован, не сосредоточен.
И прежде чем мне удается посмотреть в его глаза проходит целых две секунды.
– Да? – еле ворочая языком, отвечаю ему.
– Вы мне что-то хотите сказать? У вас такое выражение лица, как будто вы ведете беседу сама с собой, молча. Про себя, – мужчина подходит ко мне и только сейчас замечаю в его руках папку. Он кладет ее передо мной.
– Что это? – игнорирую первую часть его вопроса, и перехожу к той, которая меня интересует больше.
– А это Настя, контракт, – поверх папки Титов кладет ручку, – советую вам с ним внимательно ознакомиться, прежде чем подписывать.
– Господи! Да что ж вы за человек такой? Богдан! – шиплю на него, при этом на глаза наворачиваются слезы… радости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Настя, я ничего не понимаю? Вы плачите? – удивленно смотрит на меня.
– Нет блин, смеюсь. – бубню под нос, а вслух отвечаю. - Зачем вы меня так пугаете? Я думала вы меня уволить хотите? – я понижаю голос до шепота, так как Вероника заворочалась в кроватке.
