Шампанское подавалось на протяжении всей трапезы — единственное исключение из мусульманских правил. Женщины в длинных парижских платьях и мужчины в смокингах вели светскую беседу, обычную при знакомстве домами.
Поскольку ужин близился к концу, господин Риад встал.
— Если мне будет позволено, — начал он в своей чрезвычайно важной манере, — я предложу тост в честь нашего досточтимого хозяина, благородного доктора Аль Фея. Да ниспошлет Аллах ему и всей семье свои милости! — Он поднял бокал и отпил глоток шампанского. — И еще один тост, — быстро добавил он, не ставя бокал на стол улыбнулся Бейдру: — За моего будущего зятя, которого я уже мыслю своим сыном, и за мою дочь. Да благословит Аллах их союз многими сыновьями.
Мариам почувствовала, что краснеет от теплого и доброго смеха за столом. Взглянуть на Бейдра, сидевшего напротив, она не посмела. Ее отец заговорил снова:
— И хотя вопрос о приданом никогда не возникал между нашими семьями, я не хотел бы обойти стороной этот древний и почитаемый обычай. Ибо как еще может родитель выразить свои чувства к дочери и уважение к ее будущему мужу?
Самир протестующе поднялся.
— Нет, Мохаммед, твоя дочь и есть твой самый щедрый дар, твое ценнейшее сокровище.
— Дорогой мой доктор, — улыбнулся банкир, пропуская без внимания возражение Самира. — Неужели ты лишишь меня этого скромного удовольствия?
— Разумеется, нет.
Самир сел на место.
— Сын мой, — сказал Риад, обращаясь к Бейдру, — в день нашей свадьбы в моем банке в Бейруте будет открыт счет на твое имя на миллион ливанских фунтов. Этот капитал твой, поступай с ним по своему усмотрению.
Бейдр взглянул через стол на Мариам, прежде чем встать и поблагодарить тестя. Лицо ее вспыхнуло, она не отрывала глаз от стола. Он повернулся к банкиру.
— Мой досточтимый отец, — заговорил он медленно, — да будет Аллах свидетелем вашей щедрости и доброты. И единственное, о чем я могу просить еще, — не откажите своим мудрым советом наставить меня, как наилучшим образом воспользоваться вашим огромным даром.
— Не откажу, — быстро отозвался Мохаммед.
Он был доволен. Все шло по его плану. Он был уверен, что этот счет будет лишь началом бизнеса, который свяжет его банк с семьей Аль Фея.
Встал Самир: званый ужин завершился. Он посмотрел на Бейдра:
— Было бы замечательно, если бы ты показал невесте сад, — сказал он, — а мы пройдем в библиотеку и отдохнем.
Бейдр кивнул, обошел стол и придержал стул Мариам, пока она вставала. Он улыбнулся ей.
— Похоже, они не прочь отделаться от нас.
Девушка кивнула. Он взял ее под руку, и они направились к двери сада.
Когда они проходили в сад, госпожа Риад повернулась к Набиле.
— Разве ж они не прекрасная пара?
Они дошли до бассейна в дальнем конце сада, прежде чем кто-то из них нарушил молчание. Потом вдруг оба заговорили почти одновременно.
Мариам тотчас осеклась.
— Простите меня…
— Вина моя, — быстро выручил ее Бейдр. — Что ты хотела сказать?
— Ничего важного. А что хотели сказать вы?
Оба рассмеялись, каждый был чуть смущен перед другим.
— Мне интересно узнать, что ты чувствуешь. Я имею в виду — в отношении нашего брака? — Она потупила глаза и молчала. — Тебе не обязательно отвечать на этот вопрос, — быстро сказал он. — Это не честно с моей стороны. У тебя, наверно, не было другого выбора, да?
Она подняла взор.
— А у вас?
Теперь была его очередь промолчать. Он пошарил в кармане и достал пачку сигарет.
— Курите?
Мариам отрицательно покачала головой.
Он закурил, глубоко затянулся один раз. Медленно выпустил дым.
— Верно, это старомодно?
— Да.
— В Америке я почти забыл, как это все делается у нас.
— Мне всегда хотелось поехать за границу, — сказала она. — Но отец не разрешал. Вам там нравится?
— Да, — ответил он. — Люди там проще. По большей части, точно знаешь, что они думают.
Она колебалась.
— У вас там была девушка?
— Такой, чтоб единственная, — нет. Но было много свиданий. А у тебя?
— У меня очень строгий отец. Мне очень мало что дозволяли. Когда я захотела пойти в колледж, был большой скандал дома.
Они опять замолчали. Он смотрел на тлеющий кончик сигареты. На этот раз первой заговорила она:
— У вас синие глаза…
— Да, — согласился он. — Отец говорит, что это восходит ко временам Священных войн. С тех пор синие глаза нет-нет да появляются в нашем роду.
Она отвернулась и стала смотреть на море.
— Должно быть, вы очень разочарованы во мне после западных девушек, которых вы знали.
Голос ее был очень тих.
— Неправда, — быстро отозвался он. — Я никогда не принимал их всерьез. Они совершенные пустышки. Не то что наши.
— Зато очень красивые… Высокие…
— Мариам, — сказал он.
Она повернулась к нему.
— Ты тоже очень красива.
— Я?! — переспросила она. — Вы на самом деле так думаете?
— Я так думаю… — Он взял ее под руку. — Тебе по-прежнему хочется за границу?
— Да.
Он улыбнулся.
— Значит, медовый месяц мы проведем в Европе.
Так они и поступили. Поженившись в конце июля, август они провели в путешествии по континенту. В сентябре, когда Бейдр привез Мариам обратно в Бейрут, а сам уехал в Америку продолжать учение, она была уже беременна.
Глава 10
Продолжение танцев состоялось на верхней палубе, куда гости постепенно стягивались после ужина. Бейдр по обыкновению исчез, как только было подано угощение. Это была его манера устраивать свои свидания; уйти, пока все заняты едой, а когда с ней покончено, вновь присоединиться к гостям. Таким образом его отсутствие могло остаться никем не замеченным.
Джордана села за стол так, чтобы уловить момент, когда он вновь появится в салоне. Бейдр продолжал оставаться загадкой для Джорданы, несмотря на девять лет замужества. Не удавалось ей понять его до конца. Временами казалось, он просто забывает о ее существовании, а то вдруг ни с того ни с сего так подловит, что страшно делается: наверняка он знает о ней все, до последней мелочи.
Как сегодня… Она видела футляр от Ван Клеефа на подушке, но почему-то в ней взыграл дух противоречия, и она решила не принять подарка. Может быть, потому, что он не мог свои приходы и уходы искупать другим подарком… Его виной нельзя было воспользоваться, чтобы успешно манипулировать им, как это бывало с американскими мужчинами, которых она знала. Он был таким, каким он был от природы, и никто не смог бы его переделать. Его реакции были прямолинейны и непосредственны. Из тьмы его нутра подчас подавал свой голос дикий зверь.
Но что ее удивило, так это ее собственная реакция. В его грубой выходке было даже что-то успокоительное… как если бы она была ребенком, провоцирующим родителя на экзекуцию как доказательство его любви. Выплыли на поверхность ее собственные провинности, и она начала обдумывать способы вернуть его расположение.
Не успела хлопнуть за ним дверь, как Джордана поднялась и посмотрела на себя в зеркало. Отпечаток его руки на щеке стал еще ярче. Она нажала кнопку вызова своего секретаря и попросила ее принести пакетик льда, после чего заперлась в каюте и больше часа студила щеку, пока припухлость не исчезла.
Затем занялась выбором костюма. Она будет изображать жену-мусульманку, если это то, чего ему хотелось. Жена, гурия, рабыня… Не это ли сулил им Аллах, когда они вступили в райские врата?
Она поднесла бокал шампанского к губам, наблюдая за дверями салона. Бейдр еще не выходил.
— Джордана, дорогая, — слащавый голос ворковал ей прямо в ухо. — Твой танец был просто обворожителен.
Она повернула голову, узнав говорившую.
— Мара, — сказала она, подставляя щеку для традиционного поцелуйчика, — ты сама доброта!
— Нет, дорогуша, — быстро возразила принцесса. — Это святая правда. Я в жизни не видала ничего более эротичного. Будь я мужчина, я прямо там изнасиловала бы тебя. — Она рассмеялась и добавила: — Кстати, я могла бы и сейчас это сделать.
Джордана посмеялась вместе с ней.
— Это самый большой из всех комплиментов, Мара.
Принцесса еще ниже склонилась к уху Джорданы:
— То, что ты выделывала, было просто неправдоподобно! Ты обратила внимание на молодого человека, которого я привела с собой? Он просто сходил с ума. Я думала, на нем лопнут брюки.
Джордана посмотрела на нее. Такая восторженность была не типична для Мары.
— Ты не слишком ли преувеличиваешь, дорогая?
— Ни капли. Он сгорает от желания познакомиться с тобой. Есть у тебя минутка?
Через плечо Мары Джордана заметила Кэриджа, выходящего из салона с господином Ясфиром.
— Не сейчас, — ответила она. — Бейдр скоро должен выйти.
