Все остальное можно оставить по тексту.
О походе к Шантунгу и внешнем рейде
Осталось ответить еще на два частных упрека адмиралу. Некоторые историки говорят, что поход эскадры к Шантунгу лишь ускорил развязку. Что именно после получения известия о выходе русской эскадры в неизвестном направлении, и зная решительность Е.И.Алексеева, созванное вечером 22 января у японского императора совещание высших сановников высказывается за объявление войны.
На самом деле это служит лишним подтверждением ублюдочности политики нашего МИДа и доказательством правоты адмирала Алексеева о необходимости превентивного удара по японскому флоту. Дальше об этом еще будет сказано подробней.
Второй момент — стоянка эскадры на внешнем рейде. Не отрицая того, что петербургская дезинформация способствовала ослаблению бдительности у командования эскадрой, отметим, что значительно более трагические последствия могло иметь пребывание эскадры на рейде внутреннем.
Действительно. Точно так же начав военные действия без объявления войны, японцы имели блестящую возможность, учитывая узость фарватера во внутреннюю гавань, заблокировать нашу эскадру, затопив в узости несколько пароходов-брандеров. Что они не раз пытались сделать в дальнейшем. Только в условиях боевых им это не удалось.
А здесь, представьте, все могло произойти и при дневном свете. Спокойно подходят мирные суда и — где надо — взрываются и тонут. Кто-кто, а уж камикадзе в Японии всегда найдутся. Такэо Хиросе вполне мог прославить свой род и клан не в марте, а в январе[257].
И вот в этом случае мы действительно рисковали остаться без флота в первый же день войны или чуть раньше.
4.2. Главнокомандующий?
За Богом молитва, за Царем служба…
28 января 1904 года Высочайшим указом Правительствующему Сенату Генерал-Адъютанту Алексееву предоставлены были «для действий военно-сухопутных и морских сил, сосредотачиваемых на Дальнем Востоке», права Главнокомандующего армиями и флотом. Начало боевых действий адмирал отметил приказом № 44.
Доблестные войска и флот, ВЫСОЧАЙШЕ мне доверенные!
В настоящую минуту, когда взоры обожаемого нашего ЦАРЯ, всей России и даже всего света обращены к нам, мы должны помнить, что на нас лежит святая обязанность постоять за ЦАРЯ и Родину. Россия велика и могущественна, и если наш враг силен, то это должно дать нам только новые силы и мощь на борьбу с ним.
Велик дух русского солдата и матроса. Немало славных имен знает наша армия и флот, имен, которые должны послужить нам примером в настоящую великую минуту.
Господь Бог земли Русской всегда стоял за правое дело. Он постоит за него и теперь. Соединимся же воедино для дальнейшей борьбы. Да сохранит каждый из вас спокойствие духа, чтобы наилучшим образом исполнить свой долг, и, надеясь на помощь Всевышнего, каждый делайте свое дело, помня, что за Богом молитва, за Царем служба не пропадет.
Да здравствует ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, да здравствует Россия!
С нами Бог. Ура!
Наместник, Генерал-Адъютант Ев. Алексеев.
27 января 1904 года
А за день до этого, утром 27 января 1904 года, Порт-Артурская эскадра, несмотря на потери от ночного нападения, отважно вышла навстречу Соединенному флоту и, по сути, обратила его в бегство. Только отсутствие двух новейших и сильнейших броненосцев, поврежденных японскими миноносцами, помешало превратить простое бегство вымуштрованной эскадры адмирала Того в бегство беспорядочное. Но об этом как-то особо не пишут.
Того Хейхатиро ожидал, видно, значительно больших результатов от своей ночной самурайской хитрости и пришел поутру добить остатки нашей эскадры. Как водится перед боем, дав приказ, очень близкий к Цусимскому, знаменитому:
«В этом бою лежит решительная победа или поражение. Пусть каждый старается изо всех сил».
Приказу этому, по известности повезло меньше, поскольку встреченный соединенным огнем русской эскадры и береговых батарей Порт-Артура, нанесших повреждения и флагманскому «Микаса», и другим кораблям, японский флотоводец развернулся на 180° и поспешно удалился[258].
Официальная японская история скромно комментирует это достижение примерно так:
«Адмирал Того, опасаясь атаки неприятельских миноносцев, приказал 1-му и 2-му боевым отрядам отступать на юг с большой скоростью и затем отправиться к мысу Шантунг; а 3-му боевому отряду велел по способности идти в Чемульпо.
Затем 1-й и 3-й боевой отряды понемногу уменьшили скорость, изменили курс и пошли к сборному пункту близ Чемульпо»{342}.
Текст — сей секунд вставляй во «Всемирную историю Сатирикона». Жаль, Аверченко не знал.
Так что если у нас и нет причин гордиться началом войны — миноносцы японские накануне мы конкретно зевнули, то уж комплексовать причин точно нет.
А блистательные действия крейсеров «Баян» и «Новик» под командованием доблестных капитана 1-го ранга Роберта Николаевича Вирена и капитана 2-го ранга Николая Оттовича фон Эссена вписали новую страницу в летописи русской военно-морской славы.
Горыныч Маньчжурский. Трехголовый
Но вернемся к адмиралу Алексееву. Наместнику-Главнокомандующему с началом войны якобы были подчинены Командующий Тихоокеанским флотом и Командующий Маньчжурской армией, но как «самостоятельные и ответственные начальники».
Феномен Главнокомандующего, которому фактически не подчинены ни армия, ни флот, настолько беспрецедентен в истории, что не может не вызвать изумления и сто лет спустя.
Не знаю, но очень интересуюсь, кто посоветовал Государю слепить из маньчжурского суглинка этакого российского трехголового Голема, а вернее, отечественного трехглавого Горыныча, у которого левая и правая головы вдруг резко заявили о своей автономности. Если продолжить этот имидж и представить себе схватку нашего гипотетического Горыныча с драконом одноглавым, равным ему по суммарной огневой мощи и при этом не страдающим шизофренией, то результат предвидим и ребенку.
Хорошо, если назначенные Петербургом «самостоятельные и ответственные» являются или станут единомышленниками Главнокомандующего и в военных и в политических взглядах и расчетах. А ну как наоборот?
Командующий флотом
Командующим флотом Тихого океана 1 февраля 1904 года был назначен вице-адмирал Степан Осипович Макаров. В официальном приказе о его назначении стояли строки: «Ввиду же возможности перерыва сообщений между Порт-Артуром и главной квартирой Его Императорское Величество повелеть соизволил предоставить вице-адмиралу Макарову все права командующего флотом, предусмотренные Морским уставом, и права главного командира портов Тихого океана».
Сборы адмирала были недолги. Ясным морозным утром 4 февраля 1904 года Макарова принял Государь. Прощальная аудиенция, добропожелания. В восемь часов вечера того же дня адмирал со штабом отбыл на Дальний Восток. 24 февраля Макаров прибыл в Порт-Артур. Перед этим — 22 февраля — в Мукдене состоялась его встреча с Главнокомандующим.
Приказ № 2
Свое прибытие Командующий флотом ознаменовал следующим приказом:
Приказ Командующего флотом Тихого океана Вице-Адмирала Макарова 24 февраля 1904 года, № 2 ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, отправляя меня на Дальний Восток, ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ соизволил поручить мне передать всем чинам, вверенных моему командованию, ЕГО сердечное ЦАРСКОЕ спасибо за доблестную службу; и при этом ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно было выразить твердую уверенность, что во всех чинах живет геройский дух Российского воинства и что, руководимые заветами его славных боевых преданий, все они честно исполнят свой долг.
Счастлив объявить столь лестные для военного самолюбия каждого из нас Высокомилостивые слова ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА и вполне надеюсь, что мы приложим все старания, дабы оправдать Высокое к нам доверие АВГУСТЕЙШЕГО ВОЖДЯ армии и флота.
Приказ этот прочесть на судах и в командах.
Вопреки устоявшемуся мнению
Слава Богу, вопреки устоявшемуся мнению разногласия между Макаровым и Алексеевым касались большей частью проблемы кадровых перемещений, в остальных своих начинаниях Командующий флотом, как правило, встречал со стороны Наместника немедленную поддержку. Да и не могло быть иначе. И Алексеев, и Макаров, расходясь, возможно, в каких-то тактических вопросах, оба были сторонниками активного образа действий. Оба считали, что обороной войну не выиграть. То есть стратегически адмиралы друг друга понимали.
