Такая честность была достойна вознаграждения, и Шастар, перед тем как покинуть гостиницу, не только заплатил все, что положено плюс сверху, но и купил девке золотое ожерелье с «колдовским камушком». Делать после этого стало решительно нечего — если не считать вчерашнего намерения, которое по пьяни забылось. Шастар долго бродил по улицам, повторяя в обратном порядке свой вчерашний маршрут и пытаясь вспомнить, и когда уперся носом в ворота Храма, таки вспомнил: он собирался зайти сюда, заплатить Посреднику и вызвать дух Нейгала.
Как и всякий настоящий пилот, Шастар был мистиком. Как и всякий настоящий мистик, он был скептиком. Посредники — жулье, считал он, и могут наговорить целое болото всякой чуши, выдавая эту болтовню за слова духов. Поэтому Шастар поначалу думал спросить у духа парочку вещей, которые знали только они с Нейгалом, а потом уж переходить к главному, если ответ будет верным.
Посредником оказался мужчина, и Шастара это расположило — он не доверял в таком деле женщинам. Они прошли в одну из маленьких, наглухо закрывающихся кабин, и сели друг напротив друга за столик. Ян попробовал поставить на него локти и обнаружил, что вместо столешницы — плоская чаша с чистым, ровным, слегка утрамбованным песком.
— Кого вы ищете за гранью? — спросил посредник. Веки его были слегка опущены, словно он прятал глаза — и вот это уже Шастару не понравилось.
— Эктора Нейгала, — сказал он, продолжая ловить взгляд посредника.
— О чем вы хотите говорить с ним?
— Послушайте, сеу священник, — нетерпеливо сказал пилот. — Я плачу сотню дрейков не затем, чтобы спросить, как его здоровье на том свете.
— Послушайте, сеу проситель, — ровным голосом ответил посредник. — Ваша сотня будет возвращена вам немедленно, если я не узнаю, стоит ли ваше дело того, чтобы тревожить мертвых. Я пропускаю их через себя, и никакие деньги не могут возместить того, что я при этом испытываю. Если вопрос ваш может разрешить любой гадальщик — я не стану рисковать рассудком и жизнью ни за какие деньги.
Он поднял веки, и Шастар увидел вместо глаз два протеза, словно две лужицы ртути. Ян видел себя в двух маленьких кривых зеркалах с точкой объектива посередине.
Частью сознания Ян отметил, что это показуха — Посредник мог на храмовые деньги купить жтвой глаз. Но эффект, как ни крути, оказывался сногсшибательным — Шастар выпалил ответ, как прилежный школьник выпаливает урок.
— Я хочу знать, желает он, чтобы я пролил кровь его убийцы, или нет.
Посредник кивнул — видимо, ответ его удовлетворил — и, вновь опустив ресницы, щелкнул пальцами. Появился служитель, поставил возле стола ведерко с курительными палочками и еще какими-то принадлежностями, заровнял лопаточкой песок.
Посредник взял из ведерка что-то вроде тонкой спицы и медленными, но уверенными движениями начал чертить на песке знак. В середину этого знака, изображающего пятиконечную звезду, он поставил треножник, а по углам воткнул палочки.
— С этого момента и до той минуты, когда заговорит дух, — сказал он. — Ни звука.
Шастар кивнул и продолжал наблюдать. Посредник зажег огонь на треножнике и запалил курительные палочки, после чего задул лампаду. В наступившем сумраке Шастар увидел, как объективчики его глаз сомкнулись — словно утонули в озерах ртути. Дым курения задернул всю комнатушку, время плавилось и густело, как сахар на огне. Шастар томился, но не решался дернуть посредника. Откуда-то доносились тихие, почти неуловимые голоса, шепоты и стоны — как будто его слух улавливал все, что происходило на мили вокруг в Пещерах Диса. Очертания предметов становились то резкими до боли, то расплывчатыми. Граница между мирами действительно размылась здесь — и Шастару сделалось страшно. Пилоты знают подлинный ужас — то мгновение, когда душа замирает под неподвижным взглядом черного солнца. Здесь было что-то близкое, похожее… У Яна из головы вылетел вопрос, который он собирался задать Нейгалу для проверки — и Ян слегка запаниковал, пытаясь поймать его за хвост, вернуть, вспомнить… Вот, поймал! Как звали девицу, с которой мы развлекались на станции Сунасаки? Вопрос с подвохом…
— Одну звали Сандра, а вторую — Саида. Это были сестры-близнецы, и их мадам нажаривала клиентов, которые хотели переспать с Сандрой, — хрипловато произнес посредник. Шастар вздрогнул.
— Зачем ты вызвал меня? — продолжал посредник. — Выпить не с кем? Так я завязал. Навеки.
Проверять больше не было смысла — так мог говорить только Нейгал, а у Шастара и мысли-то все разбежались. Но он все-таки попробовал брыкнуться.
— Я думал… ты… знаешь…
— Я знаю, что ты упустил время. Моро затрахался с мальчиком и вконец потерял голову. Теперь мальчик мертв, и Моро опаснее, чем раненый волк. Не суйся к нему сейчас. У тебя был шанс, ты его пропил.
— А когда? Когда?
— Я дам тебе знак. Ни с чем не спутаешь. Прощай, — посредник завалился набок, прикрыв глаза.
Шастар попробовал растолкать его — напрасно: тот оставался неподвижен, из полуоткрытого рта катилась слюна. Пилот выбрался из комнатушки, пошатываясь — от курений у него кружилась голова, а ноги затекли немилосердно — казалось, блохи кусают их изнутри. Двое слуг, видимо, знали уже, что нужно делать — подкатили к каморе носилки и уложили на них посредника. К Шастару подошел один из старших священников.
— Как вы себя чувствуете?
— Паршиво, — признался Шастар.
— Походы за грань никому не даются так просто, — кивнул Служитель Мертвых. — Но вы довольны результатом?
— Да как сказать… — поморщился Шастар.
Теперь, когда все закончилось, он чувствовал, что есть какая-то накладка. Да, Нейгал был таким, каким он помнил Нейгала, но сказал он ровно то, что Шастар и сам говорил себе.
— Вы ожидали чего-то другого?
— Не знаю, — Шастар посмотрел на часы своего сантора и выругался. Он пробыл в этой каморке больше четырех часов — так вот отчего затекли ноги!
— Да, время идет странно, когда проводишь его с ушедшими. Но мертвые только подсказывают нам путь, — пожал плечами священник. — Они не принимают решений за нас. Вы пойдете или посидите и отдохнете здесь, сеу Шастар?
— Пойду, — проворчал пилот.
Он был разочарован. Теперь он снова подозревал мошенничество и даже догадывался, как оно могло быть проведено: к этим дурацким курениям подмешали какой-то сильный галлюциноген, который заставил его спать и видеть сны — а тем временем посредник просто подбрасывал его подсознанию наводящие слова. В этих железных глазах наверняка был встроенный сантор-интерфейс, и когда Шастар расплатился, посредник узнал его имя. Просмотреть несколько видеофайлов с Нейгалом и воспроизвести его голос и манеру — было делом техники и актерского мастерства, а остальное Шастар нагрезил себе сам…
Но, как и всякий порядочный мистик, Шастар понимал, что у судьбы и мошенничество может пойти в расчет. Пусть Нобунага смухлевал с монетой — но сражение он, черт подери, выиграл. Может быть, его и обкурили галлюциногеном — это не значит, что к нему не мог явиться Нейгал.
«Этак я никогда ни на что не решусь», — разозлился Ян и свернул в кабак пообедать. Сейчас, когда не было морлока и его псины, можно было посетить хорошее заведение — да еще и с такой кучей денег на кармане. Но что-то Шастара не радовало. Он понял вдруг, что скучает по сумасбродной твари. По крайней мере, по собаке-кошке скучает. Среди людей, такой преданности уже не сыщешь — всем с морлоков да с модифицированных псов брать пример. И вот сейчас он пожрет и выпьет, как будто ничего не случилось, и отправится восвояси, потому что еще двое суток — и отпуску его придет конец, он должен будет поступить в распоряжение клана.
Черт, подумал он, а ведь там, наверное, рвут и мечут…
Шастар подозвал официанта и потребовал портал к инфосети прямо за стол.
О, да, они рвали и метали. Особенно леди Эгис, собственница груза. Если бы с Шастаром случилась большая неприятность — кто бы доставил ее драгоценные (буквально) руды к Элении? Особенно когда выдается такой случай — большой вооруженный конвой. Тем более что Назир, второй пилот дома Дусс, совсем еще щенок, до Элении инициирован не был.
Шастар набросал короткий ответ насчет того, что прибудет в космопорт Лагаш послезавтра, отослал его, а потом ненадолго задумался.
В принципе, он мог бы послать сообщение о том, что прекращает вендетту против Моро.
В принципе — мог бы…
Ничего не изменится, если он пошлет такое сообщение. Да, с гибелью Нейгала и этого дурного морлока в мире стало еще меньше людей, которые были ему симпатичны. А то он не знал, что с годами их будет неизбежно становится меньше.
Это было чудо, что Моро потерял голову на целый месяц и не отследил своего потенциального убийцу. Это чудо не повторится. В пространстве личные счеты сводить запрещено — но на планете он отыщет Моро и на сей раз Моро будет бдителен. Ничего не изменится в мире — только погибнет один пилот. Так почему же он должен погибать, если так просто послать сообщение об отказе от вендетты?
