оформлять финальные отчеты.
- Думаешь, они закончили? - Смит отвлекся от конспекта, высушивая чернила заклинанием.
- А ты не видишь? Большей части авроров уже здесь нет. Да и колдомедиков в больничном крыле меньше.
Парни молча переглянулись. Голдштейн задумчиво взвесил в руке внушительный гримуар по трансфигурации, который получился вдвое толще прошлогоднего. Содержимое не превышало знаний второго курса, просто было расписано максимально подробно и аккуратно. Ко всем заклятьям были сделаны зачарованные рисунки, которые иллюстрировали движения волшебной палочкой. Нужные для этого чары нашлись в старом справочнике по истории, что изрядно его удивило. Но проделанной работой он был доволен. За экзамены можно было не переживать, даже если расписание будет вывешено в последний момент.
За обедом в большом зале царило оживление, ученики расспрашивали тех, кто уже прошел медицинский осмотр. Как и ожидал Голдштейн, тот в принципе состоял из нескольких диагностических заклятий, заключения и рекомендаций от колдомедика. Это не занимало много времени и скорее всего было просто качественной подстраховкой в свете всего произошедшего в этом году.
Семье Уизли в замке многие сочувствовали, но реагировали они на это по-разному. Рон, например, огрызался на всякого, кто это сочувствие порывался выражать. Близнецы храбрились и балагурили, а гриффиндорский лев-староста вел себя с отрешенным спокойствием. Его трогать так и не решались, даже братья-близнецы избегали поддевать старшего.
После обеда та часть учеников, что были упомянуты в очередь на осмотр, дружным строем направилась в больничное крыло. Своих подопечных Флитвик вызвался проводить сам, попутно отвечая на вопросы и рассказывая подобные случаи из истории Хогвартса. Корнер тут же безнадежно прилип к декану с вопросами, Смит о чем-то переговаривался с Патил, Голдштейн уже собирался ускорить шаг, когда заметил, что Поттер качнулся и начал оседать на пол.
- Гарри - обеспокоенно поймал его за локоть Энтони - Что с тобой?!
- Ничего, я просто.... Мне слегка хреново в толпе последнее время - криво усмехнулся райвенкловец. Его лицо приобрело бледный, нездоровый цвет. Глаза лихорадочно блестели, а на висках виднелись бусинки пота.
- Может, когда дойдем, пройдешь без очереди? - озабоченно поинтересовался Голдштейн. Поттер качнулся, но выровнял шаг и выдохнул.
- Нет. Наоборот пойду последним, не хочу привлекать внимание. Год и так был сложным, ни к чему обострять его ещё и слухами.
Голдштейн кивнул, но, поравнявшись с остальными, предупредил декана. Полугоблин обернулся, озабоченно поджав губы, и пока ученики проходили по списку к колдомедику, о чем-то переговорил с Поттером. На вопросы тот явно отвечал не очень охотно, декан в конце разговора глубоко и хмуро задумался. Смиту пришлось хлопнуть Энтони по плечу, чтобы тот очнулся и прошел в кабинет. Коридор редел, многие ученики уже направились на занятия. Поймав ободряющий кивок от Поттера, Голдштейн вошел внутрь. И едва не растянулся на пороге от изумления: за столом колдомедика сидела мама, сосредоточенно вычеркивая имена в списке.
- Проходи, чего застыл?
***
Хогвартс гудел, голова раскалывалась, а в горле как будто поселилась лягушка. Я кашлянул в кулак, ответил на вопросы Флитвика и стал ждать. Тот вполне обоснованно посетовал на мое молчание, но я не зря тянул до официального осмотра. В Хогвартсе очень трудно сохранить что-либо в тайне. А заострять внимание на своем состоянии мне не хотелось категорически. В коридоре, наконец, стало тихо, не считая переругивающихся портретов. Я позволил себе задремать, прислонившись пульсирующим затылком к каменной стене.
- Эй, идем со мной, герой - окликнул меня Сметвик. Я и не заметил, когда он успел передо мной вдруг появиться. В кабинете Помфри кроме меня и Флитвика никого нет. Декан блокирует камин, запирает двери. Целитель усаживает меня на высокую кушетку. - Так, герой, сейчас мы с тобой поступим следующим образом. Я тебя проверяю, а ты мне говоришь, как только тебе станет очень неприятно. Если я собираюсь делать что-то серьезное, я тебя предупреждаю, и ты даешь мне честное слово, что не станешь до последнего терпеть. Принято?
- Так точно, док. - кивнул я. Впрочем, это было совсем зря. Голова тут же взорвалась болью.
- Лучше не дергайся - озабоченно посоветовал мне голос целителя. - Глубокий вдох и держи воздух, пока не скажу выдохнуть.
Диагностика не ощущалась чем-то неприятным. Скорее, я чувствовал себя так, будто меня раз за разом волна накрывает с головой. Сосредоточившись на этом ощущении, я отключился от всего остального. Чувство было укачивающим и ради разнообразия приятным, а в следующий момент ко лбу будто приложили раскаленную кочергу.
- Больно? - задал вопрос целитель. Очень хотелось огрызнуться, но я ограничился слабым кивком. - Понятно. - мрачно заключил Сметвик, и ненадолго вышел из помещения.
Декан молчал, я тоже не рисковал лишний раз открывать рот, опасаясь, как бы обед не оказался на полу. Через какое-то время раздались узнаваемые шаги, и к моим губам поднесли холодный флакон. Вкус содержимого был не очень понятным, узнаваемо осталось на языке ощущение горькой полыни, миндаля и чего-то терпкого, чему я не могу подобрать название. Боль и тошнота утихли. А потом я отключился.
***
В гостиной Гриффиндора стоял невообразимый шум. Студенты обсуждали произошедшее, кто-то гадал о причинах назначения осмотра, кто-то спорил об экзаменах. Вот под самым потолком грохнул фейерверк, разбросав по помещению огненные искры. Ковер начал тлеть, но последствия тут же были убраны кем-то из старшего курса. Лениво и привычно.
Невилл сидел и перебирал в пальцах пуговицу с символом Круга. На шум он уже внимания не обращал. Рон играл в шахматы с Дином, и сейчас его лицо приняло сосредоточенное, упрямое выражение. Мысли то и дело возвращались к разговору с целителем Сметвиком. Новости были неприятными. У них заканчивались деньги, чтобы поддерживать здоровье мамы и папы. Если через три месяца на счет клиники не поступит платеж.... Лонгботтом тряхнул головой. Он прекрасно понимал, что когда-нибудь это должно было случиться. Даже с учетом поступающих средств сейф далеко не бездонный, а зелья с течением времени дешевле не становятся. А без зелий, мазей и пристального внимания целителей никто не мог поручиться, как скоро мистер и миссис Лонгботтом вернутся к первоначальному состоянию. Осознавать собственную бесполезность и беспомощность в данной ситуации было очень больно и горько.
- Привет - отвлек его от размышлений знакомый голос, Невилл оторвал взгляд от камина. В кресле напротив нервно мялась Гермиона Грейнджер. - Можно с тобой
