более мягкого приговора, если Риддл признается в своих преступлениях и добровольно сдастся в ДМП. Взмахнув палочкой, Том испепелил письмо и заливисто расхохотался: «Старый идиот! Всё же время не добавляет людям разума, особенно если его там изначально было немного». Он с удобством устроился в кресле и принялся разбирать доклады.
Через несколько дней у него зачесалось в носу и Риддл чихнул. Искры из ноздрей стали неприятной неожиданностью, заставившей сердце похолодеть. Волдеморт немедленно связался с Абраксасом и попросил вызвать семейного колдомедика. Пока Малфой суетился, Риддл обнаружил на теле первые признаки фиолетово-зелёной сыпи. Ему стало понятно, что он каким-то образом умудрился подхватить «Драконью оспу».
Вызванный колдомедик подтвердил его мысли. Целитель то и дело промакивал платочком вспотевший лоб, а затем всё же признал, что болезнь развивается слишком стремительно. Он сразу же ввёл в руку Волдеморта большую дозу «Противодраконьей сыворотки», но радовать вызвавших его волшебников не спешил.
— Такое нетипично быстрое развитие этой болезни скоро может стать жизнеугрожающим, мой господин, — бледный колдомедик низко поклонился, стараясь скрыть испуг. — «Драконья Оспа» смертельно опасна для взрослых волшебников. Я так понимаю, вы не болели ею в детстве?
Волдеморт отрицательно покачал головой.
— У нас есть множество случаев, когда течение болезни оканчивалось смертью, — колдомедик снова побледнел.
— Да что вы такое говорите? — всплеснул руками Малфой, который присутствовал при осмотре. — Лорд Волдеморт не может умереть от детской болезни. Наш господин — сильнейший в мире волшебник!
Колдомедик снова вытер вспотевшее лицо и неуверенно промямлил:
— Несомненно, лорд Малфой. Однако статистика показывает, что, в подобном случае, от смерти не застрахован никто.
— Спасибо, целитель, вы свободны, господа, — холодно произнёс Волдеморт, взмахом руки отпуская обоих волшебников, и подумал: «Как же это всё не вовремя. Но если медик говорит, что болезнь может быть опасна, лучше на всякий случай подготовить ритуал».
Он тут же трансгрессировал в Слизерин-мэнор и с некоторым страхом понял, что сильно ослаб. Такие неприятные чувства при аппарации он не испытывал с седьмого курса, когда первый раз попробовал переместиться самостоятельно. О том, где он мог заразиться, Риддл решил подумать позже. Сначала требовалось подстраховаться.
Чаша Пуффендуй стояла на месте, пентаграмма на полу не потеряла своих свойств, всё было в порядке. Даже если он внезапно умрёт, то благополучно возродится снова, как и в первый раз. Волдеморт стал мысленно перебирать воспоминания. Требовалось выяснить, кто мог послужить источником заражения. Наверняка это был кто-то из его людей.
Мельком взглянув на себя в зеркало, Риддл заскрипел зубами от злости. Из зазеркалья на него смотрела перекошенная бледная рожа, вся покрытая фиолетовыми и зелёными прыщами, из которых сочился гной. Появляться в таком виде перед последователями было губительно для авторитета. Сейчас большинство Пожирателей Смерти считали его величайшим магом современности, практически вторым Мерлином. А если выяснится, что он в чём-то такой же, как все остальные, это может фатально повредить тому ореолу величия, который он культивировал среди последователей.
Раздражённый Волдеморт кинул «Бомбарду» в зеркало, и оно разлетелось осколками, зазвеневшими по камню. Внезапно сжалось сердце. Тело стало ватным. Последнее, что зафиксировали глаза Риддла — был быстро приближающийся пол, с осколками зеркала.
***
Заседание Международной Конфедерации Магов подошло к концу. К верховному магу подошёл представитель Англии, Альбус Дамблдор.
— Уважаемый председатель, я бы хотел получить разрешение МКМ на посещение Геллерта Гриндевальда.
— И зачем вам этот убийца? — удивлённо проговорил старый маг. — Честно признать, я не в курсе даже насчёт того, жив ли бывший тёмный лорд или нет.
— У меня в школе учится мальчик, который вероятно, является его родственником, — пояснил Дамблдор. — Возможно, у Гриндевальда были дети, о которых никто не знал, а это его внук. Вы же понимаете, что мальчик к совершеннолетию способен унаследовать слишком много имущества, украденного по всему миру господином Гриндевальдом. Я считаю, что наследство такого человека, как тёмный лорд, должно́ до последнего кната пойти на возмещение страданий мирового сообщества. Всех тех несчастных магов, которые потеряли жизнь и имущество в той войне.
— То есть вы хотите ограбить мальчишку? — усмехнулся председатель. — А деньги положить в карман себе и своим англичанам?
— Что вы! — притворно возмутился Альбус, раздражённо сверкнув глазами. — Я хочу потратить это золото на благо всего магического сообщества. Мне самому уже давно неважно, сколько всего хранится в моём сейфе.
— Ну, хорошо, — председатель поднял руки, словно защищаясь. — Считайте, что разрешение у вас есть. Однако гоблины не примут никаких записок, воспоминаний и крови, даже если она отдана добровольно. Гриндевальд только лично может взять золото в хранилище. Или же это должен сделать его кровный родственник после того, как Гриндевальд признает перед магией своим наследником этого волшебника и умрёт. Но таких нет. Уж поверьте, об этом давно бы узнали. Или вы думаете, что германцы и прочие пострадавшие не пытались их отыскать? Известна только старая писательница, которая шага не сможет ступить без вашего дозволения. А гоблины надёжно хранят свои тайны, спрятанные под клятвы, что гораздо страшней Непреложного обета. Наложить на Гриндевальда «Непростительное» и заставить отдать всё, что он награбил со своим Аненербе за годы правления, тоже не выйдет. Это уже пробовали сделать ещё тогда, после вашей дуэли. Тёмный лорд Гриндевальд имеет защиту против любого подчинения. Ему даже маггловские наркотики пытались вводить, а он только смеялся. Так что в итоге его навсегда замуровали в его родовом замке, который тот сам же и превратил в идеальную тюрьму.
— Однако охрана дежурит по-прежнему? — удивился Дамблдор.
Несмотря на то, что
