В конце концов все средства в поэзии хороши, если служат своей цели – усилить выразительность слова, и нет средств «благородных» и «неблагородных». Поэтому неосторожно – высказываемое нередко пренебрежение к «темам». То, что сейчас нам кажется ничтожным, незначительным, под рукой гениального поэта может оказаться неожиданно одним из самых сильных средств – достичь желаемого впечатления. Чем именно воспользуется этот гениальный завершитель, теперь нельзя и предвидеть. Но, в ожидании его, поэты в дружном усилии должны разрабатывать, по возможности, все элементы стиха, все средства изобразительности, все технические приемы. Только такая совместная работа может раскрыть все тайны поэтической техники и сделать поэтов будущего истинными магами в области слова: их голосу слова будут подчиняться как властным заклинаниям, и осуществится мечта нашего поэта:
Крылатый сердца звукХватает на лету и закрепляет вдругИ темный бред души, и трав неясный запах!
(Фет)
Валерий Брюсов
От автора
Предпосылая собранию стихов, озаглавленному «Опыты», свою вступительную лекцию, прочитанную в московской «Студии стиховедения», я полагаю, что объясняю тем и назначение самой книги. В своей лекции я хотел бегло обозреть всю сложность поэтической техники и хотя бы только намекнуть на ее значение для искусства поэзии. Очень многих вопросов поэтической техники я не мог коснуться даже попутно; очень многие ее задачи, – задачи важные и трудные, – обойдены мною молчанием. Все, сказанное мною, только едва приподнимает край завесы над областью словесного мастерства. Тем не менее моя лекция, я надеюсь, показывает, как много еще предстоит сделать для русской поэзии в области стихотворной техники.
Над разработкой этой техники трудились тысячелетия. Величайшие поэты всех веков и народов вносили свой вклад в это дело. Только на то, чтобы изучить совершенное ими, должно посвятить всю свою жизнь. Поэзия античной древности, европейского средневековья, Ближнего Востока, Дальнего Востока, новых литератур, даже народная поэзия полукультурных племен, – представляют множество образцов разного рода технических приемов, способствующих основной цели: победить слово. Иные из этих образцов широко известны; другие – забылись за далью столетий; на третьи – еще никто не обращал достаточного внимания. А сколько еще остается технических возможностей, никем не затронутых, не использованных, не испробованных! Теоретически их число, – как мы видели, – бессчетно: их столько же, сколько можно составить «сочетаний», «перемещений» и «размещений» (говоря языком алгебры) из тысяч элементов по сотням и по десяткам. И число мыслимых метров и ритмов и количество звуковых комбинаций, и ряд возможных строф и форм – несчетны.
Задача каждого поэта, – рядом со своим творческим делом, которое, конечно, остается главной задачей всей жизни, – по возможности способствовать и развитию техники своего искусства. Искать, повторять найденное другими, применяя к своему языку и своему времени, делать опыты, – вот одна из важных задач, стоящая перед поэтом, если он хочет работать не только для себя, но и для других, и для будущего. Такими «опытами», вероятно, воспользуются другие, но они проложат им путь и облегчат им дело. Такие «опыты» – черновой труд, подобный труду инженера, ведущего дорогу в еще неизведанные края, куда за ним явятся пионеры культуры. Нечего добавлять, что такой труд особенно важен именно в русской поэзии, которая в разработке техники далеко отстала от своих западных сестер и для которой «неизведанными» остаются многие области, уже давно знакомые поэтам Запада и отчасти Востока.
Таково назначение и этой книги. В «примечаниях» я подробнее выясняю отдельные задачи, которые ставил себе. Там я точнее определяю, чему именно в разработке техники пытался содействовать тем или другим своим «опытом». Здесь достаточно сказать, что, сообразно с тремя отделами технических знаний, с тремя «науками» о стихе, книга разделена на три отдела: 1) опыты в области метрики и ритмики, 2) опыты в области евфонии и созвучий (рифм и ассонансов) и 3) опыты в области строфики.
Некоторое число стихотворений взято из моих предшествующих книг: я не видел надобности вторично производить опыт, если в прошлом он мне более или менее удался (все такие стихотворения отмечены в оглавлении).[74] Другие стихотворения перепечатаны из сборников, журналов и газет. Но значительная часть (что также отмечено в оглавлении) появляется в печати впервые. Есть среди собранных здесь стихотворений – переводы, есть подражания, есть оригинальные пьесы. Но, хотя все стихи, вошедшие в эту книгу, представлены здесь, как образцы тех или иных технических приемов, хотя все они справедливо названы мною «опыты», все же здесь нет ни одного стихотворения, которое не было бы в то же время подлинным выражением моих внутренних переживаний. Если встречаются в книге стихотворения, которые, быть может, не удовлетворят взыскательную критику, то это уже – вина моего дарования или моей оценки, но отнюдь не сознательное с моей стороны допущение. В идеале я стремился к тому, чтобы включить в эту книгу лишь те стихи, которые являются подлинной поэзией. Я мог ошибиться в своем выборе, мог слишком снисходительно отнестись к своему произведению, но ни в коем случае не считал, что одно техническое исхищрение превращает стихи в создание искусства. Знаю, что среди помещенных далее стихотворений есть более слабые и менее удачные, но в каждом из них непременно есть «частица моей души», и мне самому каждое из них, помимо особенностей их техники, напоминает те или другие чувства, глубоко пережитые мною, то или другое раздумье, живо и остро волновавшее меня когда-то.
В заключение я должен оговорить, что в «опытах» отнюдь не предполагал – собрать образцы или примеры вcex, или хотя бы всех важнейших, технических приемов поэзии. Во-первых, для этого потребовалась бы не книга, а целый ряд томов, во-вторых, я не имею притязания соперничать с теми классическими образцами различных стихотворных размеров и форм, какие даны нашими поэтами за два века русской литературы. «Опыты» – не систематический учебник; в них собраны стихотворения, написанные мною в разные годы, под разными побуждениями, и лишь теперь объединенные с одной, определенной точки зрения. В этой книге – не те примеры, которые должно было бы дать в наше время для читателя, интересующегося стихотворной техникой, а те, которые я мог выбрать среди своих стихотворений последних лет. Это, может быть, придает книге несколько случайный характер, но зато избавляет ее от преднамеренности, для творчества губительной.
Апрель 1918
Валерий Брюсов
Опыты по метрике и ритмике (размеры и напевы)
Пляска дум
(Одностопные хореи)
Моря вязкий шум,Вторя пляске дум,Злится, – где-то там...Мнится это – к намДавний, дальний годВ ставни спальни бьет.Было то же: мы,В милой дрожи тьмы,Ждали страстных мук;Далей властных звукК счастью ближе звал,Страстью движа вал!В небе рдяный пыл —Жребий данный был.Ныне, бездны бед —Синий звездный свет!«Поздно!» – учит час...Грозно мучит насМоря в пене шум,Вторя смене дум.
1918
Вечная весна
(Одностопные ямбы)
И ночи – короче, и тени – светлей,Щебечет, лепечет весенний ручей,
Истомой знакомой пленяет апрель:Он сладко, украдкой, вливает свой хмель,
И снова иного не надо! МечтаС лучами, с ручьями усладой слита,
Нет горя! Не споря с порывом, душаВся – пенье! в волненьи счастливом спеша —
На воле, там, в поле, росточком восстать,На склонах зеленых листочком дрожать!
9 января 1918
Веретена
(Пеон третий)
Застонали, зазвенели золотые веретена,В опьяняющем сплетеньи упоительного звона.Расстилается свободно вырастающая ткань...Успокоенное сердце! волноваться перестань!
Это – парки. Неуклонно неустанными рукамиДовершают начатое бесконечными веками:Что назначено, то будет! исполняется законПод звенящее жужжанье вдохновенных веретен!
1918
Буря с берега
(Пеон третий)
Перекидываемые, опрокидываемые,Разозлились, разбесились белоусые угри.Вниз отбрасываемые, кверху вскидываемые,Расплетались и сплетались, от зари и до зари.
Змеи вздрагивающие, змеи взвизгивающие,Что за пляску, что за сказку вы затеяли во мгле?Мглами взвихриваемыми путь забрызгивающие,Вы закрыли, заслонили все фарватеры к земле.
Тьмами всасывающими опоясываемые,Заметались, затерялись в океане корабли,С неудерживаемостью перебрасываемые,Водозмеи, огнезмеи их в пучину завлекли.
Чем обманываете вы? не стремительностями лиИзгибаний, извинений длинно-вытянутых тел?И заласкиваете вы не медлительностями лиЛаск пьянящих, уводящих в неизведанный предел?
24 декабря 1914
