это так, к слову. Хотите знать истинную причину смерти?
— Хлороформ?
— Возможно. Я провел аутопсию, но не обнаружил симптомов, характерных для отравления или иного воздействия. Я изъял соответствующие внутренние органы и отправил их, как вы просили, на исследование сэру Джеймсу Лаббоку, но почти уверен, что это ничего не даст. При вскрытии грудной клетки не было ни малейшего запаха хлороформа. То ли время, прошедшее с момента смерти, слишком велико, что вполне вероятно, учитывая высокую летучесть вещества, то ли доза была слишком малой. Я не обнаружил никаких признаков сердечной недостаточности, которая могла бы вызвать смерть здоровой молодой девушки, для этого на нее надо было бы воздействовать хлороформом в течение длительного времени.
— Как вы думаете, его вообще использовали?
— Думаю, да. Об этом свидетельствуют ожоги на лице.
— А также, вероятно, носовой платок, найденный в машине, — добавил Уимзи.
— Наверное, — подхватил Паркер, — потребовалась значительная физическая сила и решительность, чтобы заставить дышать хлороформом сильную молодую девушку. Она должна была ожесточенно сопротивляться.
— Должна, — мрачно ответил врач, — но, как ни странно, не сопротивлялась. Как я уже сказал, все следы борьбы были нанесены на тело уже после смерти.
— А если предположить, что она в тот момент спала, — спросил Уимзи, — это удалось бы проделать без сопротивления с ее стороны?
— О да, легко. Уже после нескольких глубоких вдохов она впала бы в полубессознательное состояние, после чего с ней можно было делать что угодно. Думаю, вполне возможно, что, пока она спала на солнышке, ее спутница отошла от нее, была похищена, а потом похитители вернулись к мисс Файндлейтер и расправились с ней.
— Но в этом не было особой необходимости, — заметил Паркер. — Зачем вообще было к ней возвращаться?
— Вы думаете, что они обе спали и их обеих обездвижили хлороформом? Как-то маловероятно.
— Нет, я так не думаю. Послушайте, доктор… только никому этого не говорите.
Паркер поделился с врачом подозрениями относительно Мэри Уиттакер. Тот слушал в ужасе и немом изумлении.
— По нашим предположениям, все произошло следующим образом, — сказал Паркер. — В силу каких-то причин мисс Уиттакер решила избавиться от бедной девушки, которая была ей безгранично предана. Она обставила дело так, будто они едут на пикник, и позаботилась, чтобы было известно, куда они направляются. Потом, когда Вера Файндлейтер задремала на солнышке, она убила ее, то ли с помощью хлороформа, то ли — что, по моему мнению, более правдоподобно — тем же неизвестным нам пока способом, каким она избавлялась от остальных своих жертв. Потом ударила ее по голове и сымитировала другие признаки борьбы, оставила на кусте кепи, которое заранее купила и смазала бриллиантином. Я, разумеется, выяснил «путь» этого кепи. Мисс Уиттакер — высокая сильная женщина, думаю, что она вполне способна нанести такой удар по уже не сопротивлявшемуся телу.
— Но как же те следы в лесу?
— Я как раз к этому подхожу. В них есть кое-что странное. Прежде всего, если эта история — дело рук какой-то неизвестной банды, зачем им было сворачивать с дороги на единственный в округе на двадцать миль сырой, вязкий участок земли, чтобы оставить там свои следы, если можно было легко приехать и уехать по сухой земле, вообще никак не наследив?
— Резонно, — согласился доктор. — Я бы еще добавил, что они не могли не заметить потерю кепи и вернулись бы за ним.
— Именно. Далее. Ни на одной из пар обуви, оставившей следы, нет ни малейших признаков изношенности. Ни каблуки, ни подошвы на ботинках ничуть не стерты, а резина на паре большего размера вообще как будто только что из магазина. Нам должны с минуты на минуту привезти фотографии — сами увидите. Разумеется, не исключено, что оба бандита были в только что купленной обуви, однако верится в это с трудом.
— Вы правы, — кивнул доктор.
— А теперь мы подходим к моменту, более всего наводящему на размышления. У одного из предполагаемых преступников нога намного больше, чем у второго. Напрашивается вывод, что этот человек выше ростом и тяжелее другого, и шаг у него должен быть шире. Но что мы видим по сделанным замерам? Во всех трех случаях — большой мужчина, маленький мужчина, женщина — длина шага одинакова. Более того, все отпечатки имеют абсолютно одинаковую глубину, как если бы у всех троих был одинаковый вес. Не буду углубляться в прочие несоответствия, уже упомянутого достаточно, чтобы исключить совпадение.
Доктор Фолкнер задумался на некоторое время, потом сказал:
— Полагаю, вы правы. Все, что вы сказали, абсолютно убедительно.
— Даже сэр Чарлз Пиллингтон, не блещущий сообразительностью, признал это, — заметил Паркер. — Мне стоило некоторых стараний и находчивости удержать его, чтобы он немедленно не выболтал эти подробности корреспонденту «Ивнинг вьюз».
— Значит, вы считаете, что мисс Уиттакер сама привезла с собой всю эту обувь и наделала следы?
— Да, каждый раз возвращаясь к машине по папоротнику. Очень умно. Она не допустила ни одной ошибки, накладывая следы друг на друга. Все было проделано безупречно: полное впечатление, что на этом месте одновременно топтались три человека. Я бы сказал, что она прилежно изучала
