только одно.
Как не струсить и найти в себе силы, чтобы поговорить с Олесей. Проезжая мимо деревни и торговых палаток, он увидел ее из окна повозки.
Олеся стала совсем взрослой, а задорный блеск, к которому он так привык, уже совсем испарился. Ее поглотила рутина, и теперь она продавала скудный набор овощей. Наверно, матушка доверила ей большую часть работы. Но это было вовсе не то, о чем мечтало жаркое сердце это маленькой девочки.
Когда она подняла глаза, Сева невольно потупился, не желая, чтобы она его увидела.
Но разве можно скрыть тот факт, что к помещику приехал племянник с невестой? Вся деревня стояла на ушах, и Сева был уверен, что Олеся обо всем узнала задолго до их приезда.
Какие мысли одолевали ее, Сева даже не предполагал, но ответ был прост.
Отправив Нину спать, он тихо выбрался из дома и направился к реке. Уже было поздно, все давно спали, но Сева знал, что его ждут.
Солнце разливало свои уходящие лучи по водной глади. Тепла не хватало, чтобы осесть на земле, и ночи становились холоднее. Сева невольно поежился, поймав порыв осеннего ветра. Над рекой курился туман, делая ее таинственной и непредсказуемой, словно сейчас на берег сойдет вся нечисть земли русской.
Но там была лишь Олеся. Ее светлый сарафан неясным пятном серебрился во тьме, а по часто вырывающемуся пару из рта Сева понимал, что девушка невероятно взволнована.
– Здравствуй, Олеся, – его голос дрогнул. – Как твои дела?
Девушка не сразу обернулась и удостоила его ответом. Она обижена, это точно, но разве Сева был в этом виноват?
– Послушай, – он старался говорить тверже, чтобы не показать рвущиеся эмоции. – Я знаю, что ты на меня злишься, но оправдываться не хочу. В этом нет смысла.
– Тогда зачем пришел? – она, наконец, обернулась. Лицо было невероятно спокойным, но подбородок нервно вздрагивал. – Если не оправдаться, что ты хочешь мне сказать? Ты хочешь извиниться за то, что почти год молчал? Я послала с десяток писем, но не получила ни одного ответа. Я думала, ты погиб, а ты просто нашел то, что искал.
Ее тихие слова рвали душу. Кольцо на его шее, ставшее лишь частью его привычного образа, внезапно оживилось и зажгло кожу. Словно оно пыталось выместить на Севе свой гнев за то, что он поступил так несправедливо по отношению к Олесе.
– Да, я нашел. Точнее, встретил девушку, которую полюбил и хочу посвятить ей свою жизнь. Мои детские мечты были слишком глупы и нереальны, чтобы стать осуществимыми. До сих пор не понимаю, что заставило меня поверить, будто моя жизнь может быть отвратительной. Мне нужен был человек, который раскрыл мне глаза на истину. Я понял одно. Можно менять окружение, мир и людей, но все будет одинаково плохо, если не научиться жить в единении со своей душой. А Нина, она открыла мне мир своей души, она невероятно прекрасна и знает, как поступить верно. Она любит меня таким, какой я есть, и верит, что наша жизнь изменится. Мы отлично дополняем друг друга, большего и не надо. И люди, видя наше счастье, осознают, что нет ничего прекраснее нашей единой души.
Это было слишком жестоко с его стороны, но остановиться Сева уже не мог. Разум продолжал говорить, а чувства внутри закипали. Он не должен был выкладывать все, ведь Олеся могла его неправильно понять.
Но она все поняла.
– Это твоя жизнь, мое мнение ничего не решит. Мог бы просто ответить на одно из моих многочисленных писем и спокойно объяснить. Я ведь не полная дура, чтобы устроить истерику. Детство осталось позади, и теперь наши пути разошлись. Удачи тебе с новой жизнью. Будь счастлив.
Олеся сказала это искренне, без холода во взгляде и голосе. Она не кричала, не роняла гневные слезы. Она казалась такой умиротворенной, что Сева от неожиданности проглотил язык, не в силах что-либо произнести.
Их последний разговор вышел слишком непредсказуемым, хоть и не плескал чувствами.
– И ты будь счастлива. Надеюсь, через пару лет мы встретимся, и каждый ответит, что нашел свой смысл жизни и встретил истинное счастье. Я очень хочу в это верить.
– Так и будет. Главное, вера, надежда и любовь.
Они разошлись на это волне, но Севу не отпускало чувство беспокойства. Кольцо продолжало гореть, звать его душу, молило проникнуть в свой богатый мир, и молодому человеку пришлось надеть его на палец.
Ты пришел ко мне, но не видел, как плачет моя душа. Я лишь хотела знать, что ты всегда будешь моим смыслом.
– А? Что это? – Сева невольно огляделся по сторонам, ища внезапный голос, но комната была пуста. Только свеча на столе легко вздрагивала от его учащенного дыхания.
Мною одолело отчаяние, ведь я считала тебя погибшим. Ночами я не смыкала глаз, а слезы затуманили разум. Ты не мог погибнуть, ты обещал, что мы будем счастливы вместе. Я жила только этой мыслью, пока не осознала, что ты действительно умер. Умер тот образ, который я боготворила и видела во снах.
Ужас охватил сознание Севы, когда он понял, что голос ему не кажется. Он звучал в самом деле. В его голове.
Он сходит с ума?
Помнишь, как ты обещал мне, что мы сбежим? Это было лучшее, что я только могла представить. Только ты и я. Это была моя мечта. С того момента, как я увидела тебя в камышах в первый раз, я поняла, что уже не смогу без тебя.
Кожа покрылась холодным, а кольцо продолжало полыхать.
Это было оно. Оно говорило с Севой, оно изливало душу.
Душу Олеси.
Это был ее звонкий голосок в его голове. Ее горькие слова, так и не решившиеся сорваться с языка.
В тебе умер тот человек, который готов был на все ради той жизни, о которой всегда мечтал. Вместе с ним во мне умерла та самая наивная маленькая девочка. Я должна была догадаться, что это были лишь слова, и тебе нет веры.
Сева не мог больше этого слушать, пытался заткнуть себе уши, но голос от этого становился все громче.
Уходи из моей головы!
Ты же все поняла!
Зачем сейчас это откровение, когда уже ничего не изменишь?
Если бы ты мог почувствовать мою боль, то сказал бы, что я никогда не была тебе безразлична. И твоя мечта стала бы нашей общей. Как ты мог все разрушить? Как ты мог озарить душу надеждой и тут же затмить ее суровой реальностью? Ты решил,
