– Ваше величество, – Николас почтительно склонил голову. – Где это видано, чтобы королева сама ходила в порт за рыбой?
– Для снадобий мне срочно понадобилась северная мерваля. Достать и правильно выбрать ингредиенты, к сожалению, может только ворожея, то есть я.
Эйтайни показала ему садок, в котором извивалась парочка мелких рыбёшек. Их спины переливались красно-голубой чешуёй, а глаза были ясными.
– А говорили, рыба в водах Урсалии перевелась. Не подскажете, у кого её можно купить? Моему целителю тоже позарез нужны ингредиенты для снадобий.
– Боюсь, там ничего не осталось. Рыбы гораздо более чувствительны к капризам природы, чем мы, жители земли, потому и уплыли, – задумчиво ответила туата. – Придётся подождать, пока ненастье не минует нашу бухту.
– Это открыли вам фоморы?
– Морти, не начинай! Фоморы не жаждут общения ни с кем, даже с тобой. Я храню их секрет так же, как твой. Не заставляй меня идти на предательство.
– Я просто хочу поговорить. Беда грозит всем, даже вам!
– Но разбираться с ней тебе придётся самому. Я не желаю становиться между морем и небом, – отрезала Эйтайни и бодро зашагала прочь.
Пожав плечами, Николас направился к «Мейдоголде». Возле неё на табурете сидел высокий мужчина лет двадцати пяти. Он латал рыболовную сеть настолько сосредоточенно, что не замечал даже холода. В зубах был зажат росток водоросли. Когда моряк завязывал на верёвке узел, то перекатывал тёмно-зелёную нить из одного уголка рта в другой. Такой знакомый, будто они виделись раньше.
– Я бы хотел поговорить с капитаном этого судна, – наконец, заговорил Охотник.
Мужчина медленно поднял голову. В его глазах плескалась морская бирюза, переходящая в тёмно-синий оттенок глубины, будто внутри отражалось сердце океана.
– Ну, я капитан, – его голос походил на грохот прибоя об утёсы. – Моё имя Сайлус. Чем могу служить?
– Люди говорят, вы последним видели рыбу у наших берегов.
– Они, поди, ещё и не такое скажут. В последний раз мой корабль приходил с уловом три недели назад, как остальные суда в этом порту.
Пахло от него даже не рыбой, а солёной, цветущей морской водой, несмотря на то, что повсюду лежал снег.
Николас прошёлся вдоль деревянного борта корабля. Какой гладкий! Даже просмолённых швов между досками не видно, как будто его целиком вырезали из гигантской сосны. Капитан недобро прищурился. Охотник передвинулся ближе к носу, чтобы изучить манившего к себе дельфина.
– Хватит! – рявкнул Сайлус, отталкивая гостя от своей посудины. – Ты же ходячий ураган! Всё разрушаешь, к чему прикасаешься. Если меня в чём-то обвиняют, то пусть ведут к бургомистру. А мою детку оставь в покое!
Ишь, мнительный какой! Кому нужна эта его «детка»?
– Я пытаюсь разобраться, отчего пропала рыба, и был бы признателен за любые сведения, – Николас спрятал руки за спину и заговорил более вежливо.
Сайлус снисходительно ухмыльнулся:
– Тут и дураку ясно. Чуешь, откуда ветер дует?
Облизнув палец, Охотник поднял его в воздух.
– С запада, – уверенно ответил Николас. Западный ветер сеет бури и ураганы, это даже детям известно. – Хотите сказать, что будет шторм?
– Знаешь, как у нас говорят, Небесный Повелитель и Повелитель Вод поссорились. Вот-вот начнётся драка. Потому рыба рванула на юг, подальше от Ока бури. А оно, по моим расчётам, очень близко отсюда, в Поле айсбергов.
– А вам приходилось там бывать? – губы против воли растянулись в ухмылку.
Поле айсбергов соседствовало с Заледенелым морем. Никто кроме фоморов так далеко на север не забирался. Даже говорили об этих водах суеверным шёпотом.
– Может, и приходилось.
– А к северо-западным берегам Авалора вы не подходили? Лет эдак семнадцать назад?
– Ты дурак? Я ж тогда даже двумя руками штурвал удержать не мог, – скривился Сайлус и покрутил пальцем у виска.
Улыбка Николаса становилась шире.
– Не свозите меня в Поле айсбергов? Я хорошо заплачу!
Капитан аж поперхнулся:
– Совсем рехнулся? Нас смоет первой штормовой волной, если до этого не протаранит айсберг. Ищи другого дурака себе в пару.
Сайлус проглотил свисавшую изо рта водоросль и поднялся на борт, захватив с собой табурет.
А не разнести ли эту посудину и проучить наглого демона? Нет, его помощь нужнее. Заносчивый, конечно, грубиян, но ведь людям вреда пока не причинил.
Николас направился в ратушу.
– Что насчёт рыбы? – спросил Гарольд, как только Охотник показался на пороге его кабинета.
– Напал на след. Что вы знаете про капитана «Мейдоголды»?
– Сайлуса? – бургомистр удивлённо вскинул брови. – Добрый малый. Людей в Норикию иногда возит. Рыбаков часто у нас набирает. Все с удовольствием к нему нанимаются. Говорят, удачлив, как фомор, смел, как саблезубый мелькарис. В порту на своём барке может с закрытыми глазами пришвартоваться. Знает, где рыба косяками ходит, ветер и течение угадать умеет, рифы и скалы сквозь воду видит. Зачем он тебе?
– Сайлус последний приходил с уловом три недели назад. К тому же, эти истории … Не бывает, чтобы человеку так везло.
– Странно слышать такие речи в Урсалии, да ещё из твоих уст. Что ты предлагаешь? Спалить его на главной площади за ворожбу? Чем мы тогда лучше единоверцев будем?
– Зачем палить? Да и дело тут не в человеческой ворожбе, а даже если и в ней, такие меры рыбу не вернут. Я хочу с ним в море выйти и посмотреть, насколько правдивы слухи.
– А если он к пропаже рыбы не причастен? Мы, главный порт свободной Лапии, беспочвенно обвиним человека в колдовстве? Да соседи нас на смех поднимут. Моряки перестанут заходить в нашу бухту из-за такой славы.
– Доверьтесь моему чутью, – остановил бургомистра Николас до того, как тот успел дойти в своих рассуждениях до начала новой Войны за веру.
– Хотелось бы иметь за душой нечто более весомое, чем твоё чутье, если мне придётся злоупотреблять положением, – мрачно заметил Гарольд. – Ладно, показывай своего капитана.
Николас привёл бургомистра к причалу, где была пришвартована «Мейдоголда». Сайлус сидел на табурете, надвинув на глаза шляпу с широкими полями, и курил трубку. Изо рта кольцами вырывался дым, пахнувший водорослями.
– Мастер Сайлус, из-за сложившейся в городе чрезвычайной ситуации я, властью данной мне жителями славной матушки Урсалии, прошу вас оказать содействие мастеру Мортимеру Стигсу в поисках пропавшей рыбы.
– Мортимер Стигс? Как река мёртвых, что ли? Да ты остряк! – расхохотался капитан из-под шляпы. – Никуда я не повезу этого безумца. Хотите семейное предание потомственных моряков?
Гарольд с Николасом недоумённо переглянулись.
– Так вот, у моего отц… нет, дальнего, ну очень дальнего предка был лучший друг. Даже не друг, а брат. Шебутной, с шилом в причинном месте, больше всех ему надо было. Вот прямо как наш мастер Мёртвый. Пришёл он однажды к моему предку и говорит: «А давай переплывём большую воду, новый мир откроем. Сами его обустроим и хозяевами станем». Бред, да? Безумие! Но вот беда, мой от… тьфу! Предок не мог ответить другу «нет». Потому они поплыли. И приплыли, можно сказать. И что теперь?
– Что? – потерял нить его рассуждений Николас.
– Я застрял в этом захолустье с тобой! – Сайлус обвинительно ткнул в него пальцем. – Но я не мой… предок. И вполне в состоянии ответить тебе своё решительное «нет».
– Так я не понял, открыли они новый мир или нет? – перебил его Гарольд.
– Лучше бы они сидели дома, – развёл руками капитан.
– И медленно там загнивали без возможности расширить свои горизонты и создать нечто новое, – заспорил Николас.
– Я не знаю, о чём вы толкуете, но вынужден настаивать на своей просьбе. Это для общего блага… – пытался Гарольд уговорить строптивого морского волка по-хорошему.
– Если он жаждет утопиться в ледяной воде для общего блага, я не против. Но, пожалуйста, без меня и уж точно без моей детки! – Сайлус сдвинул с глаз шляпу и с нежностью посмотрел на свой корабль. – Он же в Поле айсбергов, в самое Око бури собрался.
