Оказавшаяся в окружении Льва Седова Лола (Лилия Яковлевна) Эстрин занималась в основном техническими делами, хотя подчас выполняла и задания по подбору материала, его структурированию и т. д. Еще одно лицо, участвовавшее в подготовке журнала к выпуску, Марк Зборовский, имевший конспиративную кличку «Этьен», особенно прочно втерся в доверие к Седову, а через него и к обычно осторожному Троцкому. На самом деле Этьен был агентом советских спецслужб под кодовыми именами «Марс», Мак», «Кант» и особенно часто «Тюльпан». Он передавал резидентам ОГПУ и позже НКВД (куда, с его образованием в 1934 году, вошло ОГПУ, переименованное в Главное управление государственной безопасности) детальную информацию о деятельности Седова, «Бюллетене оппозиции», контактах и всей деятельности «хорьков», как с оттенком презрения именовались сторонники Троцкого в агентурной переписке ОГПУ, а затем НКВД.[1177]
Л. Л. Седов добился того, что «Бюллетень оппозиции» установил связь со многими странами всех континентов, библиотеками, книжными магазинами, книжными фирмами, политическими организациями различных направлений. Интерес к журналу и подписка на него были довольно значительными, что позволяло выпускать его регулярно, хотя и небольшим тиражом, на протяжении свыше двенадцати лет.[1178]
В СССР журнал сначала нелегально ввозили лица, возвращавшиеся из заграничных командировок, а также иностранцы. Пытался передавать журнал упоминавшийся шифровальщик советского полпредства в Осло Куроедов.[1179] Но читать это издание в СССР удавалось лишь единицам. Зато высшие коммунистические чины имели возможность знакомиться с «Бюллетенем оппозиции» обстоятельно. Через подставных лиц журнал закупали для Сталина и его окружения, для библиотек ЦК ВКП(б).
Для Сталина и его приближенных «Бюллетень» не мог не представлять угрозы. Сам его лексикон по силе обличения и негодования не мог быть сопоставлен ни с одним изданием в мире, причем обличения с очень знакомых большевистским вождям «марксистско-ленинских» позиций. Просматривая «Бюллетень», Сталин, естественно, прежде всего обращал внимание на статьи о собственной персоне, которые публиковались почти в каждом номере. В своем журнале Троцкий вел непрерывную словесную дуэль с советским диктатором. Это было единственное в мире русскоязычное издание, где с глубоким знанием дела и к тому же на базе свойственной большевикам догматики разоблачалась диктатура «кремлевского горца».
К движению сторонников Троцкого вскоре примкнули новые лица — некоторые по заданию советских спецслужб, подобно Зборовскому, некоторые российские и советские граждане, находившиеся за рубежом, по своему почину, но почти все они вскоре оказались в руках агентов ОГПУ.
С французскими оппозиционерами установил связь проживавший в Брюсселе М. Милль, который руководил небольшой организацией русскоязычных евреев. Поскольку Милль владел немецким и французским языками, Троцкий заинтересовался этой личностью. Милль на несколько недель приехал на Принкипо. Оказалось, что он был родом из южной части Украины и в детстве жил недалеко от родной Троцкому Яновки. Оба они с удовольствием вспоминали родные места. На Троцкого Милль произвел вначале благоприятное впечатление. Ему было предложено переехать в Париж и начать там создание Интернационального секретариата Международной левой оппозиции.
Возлагая надежды на организаторские способности Милля, Троцкий обращался к нему с многочисленными инструктивными письмами, поначалу дружескими, затем критическими и даже гневными. Их содержательной стороны я коснусь ниже, в связи с рассказом о формировании международного коммунистического оппозиционного движения. Пока же только упомяну, что в конце концов с Миллем произошел разрыв. В 1932 году он обратился в советское полпредство с просьбой разрешить ему возвратиться в СССР. Разрешение было получено, и Милль отбыл в Харьков. Существует предположение, что он, подобно Зборовскому, с самого начала был агентом ОГПУ.[1180] Во время «большого террора» Милль исчез: возможно, был расстрелян.
Еще одним сторонником Троцкого из числа советских граждан, находившихся за границей, на этот раз тайным сторонником, считался какое-то время сотрудник полпредства СССР в Париже Харин. Опытный и обычно осторожный Троцкий вдруг поверил, что советский дипломат способен осмелиться оказать ему политическую поддержку. Харин передал Троцкому через посредников, что может действовать в качестве связного, в том числе между ним и его сторонниками в СССР. Через доверенных лиц Троцкий послал Харину машинописный текст первого номера «Бюллетеня оппозиции» и несколько подлинных документов, фотокопии которых предполагалось опубликовать в этом номере. Долгое время о Харине ничего не было слышно. В конце концов выяснилось, что он был сотрудником ОГПУ и передал этому ведомству все материалы, полученные от Троцкого. В числе пропавших документов был подлинник письма, полученного Троцким от Крупской после смерти Ленина.[1181] Выпуск журнала задержался.[1182] Что же касается письма Крупской, то, к счастью, Троцкий сохранил фотокопию. Оригинал же, по слухам, оказался не в советском архиве, а в кабинетном сейфе Сталина.
В отношении двух русскоязычных сотрудников Льва Седова в Берлине, участвовавших в издании «Бюллетеня оппозиции», — братьев Соболевичусов, Рувелиса и Абрахама, которые жили в германской столице под псевдонимами Роман Вель и Адольф Сенин, доверие Троцкого и Седова также оказалось неоправданным. Вель занимался распространением «Бюллетеня» в Германии, а затем и в других странах. Сенин стал помощником Седова по техническим делам. Вель и Сенин вступили в оживленную переписку с Троцким и делали вид, что исправно выполняют его задания.
Оказалось, однако, что оба они были внедрены в окружение Седова иностранными службами ОГПУ. Главное их задание заключалось не в шпионаже, а в дезорганизации сторонников Троцкого, которые и без того относились друг к другу подозрительно и легко поддавались на слухи и сплетни. Если поначалу германская группа была более или менее сплоченной, то в результате акций братьев Соболевичусов намечавшиеся разногласия раздувались «по принципиальным мотивам», происходили расколы. В конце концов еще до прихода нацистов к власти германские «троцкисты» потеряли влияние, которым вначале обладали.
Но все это обнаружится значительно позже. В 1933 году Соболевичусы эмигрировали во Францию, затем под новыми именами Роберт Соблен и Джек Собл перебрались в США.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
