вмешался второй:
— Уважаемый судья, во имя всего того, что вы представляете!… Я не принадлежу к классу скупцов. Меня связали с никчемными и мрачными личностями! Моя жизнь протекала среди книг, а не среди денег… Меня очаровала Наука, я предпочитал учение… Разве можно сравнивать интеллектуала с ростовщиком?
На спокойном лице руководителя отбора появилось сдержанное выражение жалости, но он твёрдо объяснил:
— Вы напрасно заявляете о своей невиновности, потому что всех вас характеризует неприятная вибрация застоявшегося эгоизма. Что вы сделали с полученным культурным сокровищем? Ваш «вибрационный тон» показывает саркастическую жадность. Человек, собирающий письма и книги, теории и научные ценности, не распределяя их ради блага других, является братом по несчастью тому, кто собирает деньги, титулы и ценные вещи, не помогая кому бы то ни было. Балансом жизни ему служит та же сцена.
— Во имя любви Божьей! — трогательно взмолилась одна из присутствовавших сущностей.
— Это место есть сцена правосудия, во имя Правителя Мира! — спокойно заверил её руководитель селекционеров.
И невозмутимо, но с явной горечью, он отправился дальше.
Он уже выслушивал группу из восьми человек; но пока он обращался к одному из своих помощников по поводу полученных наблюдений, какой-то мужчина, с исхудавшим лицом, отделился от группы и, выказывая дикую ярость, вскричал:
— Что происходит в этом таинственном месте? Я — среди известных клеветников, хотя был почётным человеком… Я вырастил многочисленную семью, никогда не предавал своих общественных обязательств, вёл правильную и достойную жизнь. Хоть я и рано ушёл на пенсию, но выполнил все свои обязанности, которые мир мне предъявил…
С холерической интонацией в голосе он угнетённо спросил:
— Кто обвиняет меня? Кто?…
Селекционер безмятежно объяснил ему:
— Обвинение просвечивает вас насквозь. Вы оклеветали своё собственное тело, придумав ему ограничения и увечья, которые существовали лишь в вашем воображении, желающем избежать благотворной освободительной работы. Вы предали недостаткам и болезням свои крепкие органы с единственной целью — обрести преждевременный отдых. Вы достигли того, к чему стремились. Вы задействовали друзей, подчинили себе их сознание и получили оплачиваемый отдых за сорок лет своего земного существования, в течение которого вы развили лишь способность спать и вести бесполезные разговоры. И теперь, естественно, ваш жизненный круг определяется всеми теми, кто бросился в болото преступной клеветы.
У несчастного не было сил ответить. Плача, он стал повторять уже приведённые аргументы и возвратился на своё место.
Дойдя до третьей группы, состоявшей из различных женщин, посланник не успел ещё установить свой особый аппарат перед вибрационным полем, исходившим от группы, как был атакован ужасно изуродованной женщиной, которая стала бросать ему в лицо жестокие обвинения:
— За что такие унижения? — вскричала она, проливая обильные слёзы. — Я была домохозяйкой. Я занималась домом, прибыла сюда, окружённая особыми оценками, положенными моему социальному рангу, и всё для того, чтобы соединиться с бесстыдными женщинами? Что это за власти, которые навязывают мне, даме благородного белья, общество проституток?
Сильные рыдания заглушили её голос.
Но селекционер, с хладнокровным спокойствием, заявил без обиняков:
— Мы находимся в сфере, где обману трудно существовать. Посоветуйтесь со своей совестью. Действительно ли вы были хозяйкой уважаемого дома, как вы утверждаете? Вибрационный фон утверждает, что вы, в основном, пренебрегали своими священными женскими энергиями. Ваш ментальный архив выдаёт эмоциональный хаос, в погашении которого вы проведёте много времени. Как мне кажется, семейный алтарь не был вашим привычным местом.
Женщина кричала, жестикулировала, протестовала, но селекционеры продолжили свою задачу.
Руководитель установил аппарат напротив нас, оттуда выдвинулись маленькие зеркала, и он сказал своим помощникам, описывая наше состояние:
— Нейтральные существа.
Он посмотрел на нас своим пронзительным и сверлящим взглядом, словно хотел узнать наши самые потаённые намерения, и продолжил свой путь.
На мои упорные расспросы Губио ответил:
— Нас не обвиняли. Мы сможем заняться своей работой.
— Что это за аппарат? — спросил Элои, опережая моё любопытство.
Ориентер не заставил себя упрашивать:
— Это уловитель ментальных волн. Индивидуальный отбор потребовал бы много времени. Власти, которые господствуют в этих областях, предпочитают групповые оценки, что возможно сделать с помощью цвета и вибраций жизненного круга, которое окружает каждого из нас.
— А почему нас посчитали нейтральными? — в свою очередь спросил я.
— Инструмент не в состоянии отметить положение духов, которые уже были направлены в нашу сферу. Это средство идентификации расстроенных периспритов, оно не может достичь высшей зоны.
— Но, — снова спросил я, — почему они говорят от имени Правителя мира?
Инструктор сделал в мою сторону выразительный жест и добавил:
— Андрэ, не забывай, что мы находимся в плане материи определённой плотности, а не в кругу славной святости. Не забывай слово «эволюция» и помни, что самые великие преступления земных цивилизаций были совершены во имя Божественности. Сколько раз мы отмечали, находясь в физическом теле, жестокие приговоры, выносившиеся невежественными духами во имя Божье?
Постепенно церемония подошла к концу в том же исполнении внешнего культа, с которого и начиналась. Под бдительными взглядами часовых мы вернулись в первоначальное место, унося с собой неожиданные медитации и глубокие мысли.
6
Наблюдения и новизна
Но возвращении в дом Грегорио нас перевели в мрачную однокомнатную клетушку с окнами в решётку, где всё вызывало неприязнь. Согласен, мыбыли обязаны этому изменению ободряющим результатом, которого мы достигли во время отборочных испытаний, но в действительности мы находились здесь в настоящей лачуге. В какой-то мере для нас было огромным утешением наблюдать несколько звёзд сквозь туман, который окутывал весь ночной пейзаж.
Прошедший через экспедиции, подобные нашей, Инструктор посоветовал нам не прикасаться к металлическим барьерам, которые препятствовали нашему побегу, объяснив, что они притянуты электрическими силами наблюдения, и настоял на том факте, чтобы мы находились в положении простых узников.
Но мы подошли к окнам, которые позволяли нам общаться с внешним миром, и я увидел, что зрелище было достойно изучения.
На дороге было огромное движение, объединявшее разные группы сущностей, которые беседовали недалеко от нас.
Диалоги и мнения могли удивить любого. Почти все они касались материальной сферы.
Детальные точки зрения и мелкие мысли касательно частной жизни анализировались с неподдельным интересом; но доминирующими нотками были чувственные расстройства и примитивные эмоции физического опыта.
Я ощутил различные выражения в «вибрационных ореолах», которые покрывали сущностей, участвовавших в разговоре, при помощи типичных вариаций цвета. Я обратился к Губио в поисках соответствующего объяснения.
— Ты ещё не представляешь размахов обмена между воплощёнными и развоплощёнными, — охотно ответил он. — В определённые часы ночи три четверти населения каждой из полусфер Земли находится в зонах контакта с нами, а самая большая часть этого процента
