Игорь не успел ответить, только нахмурил брови, как открылась дверь кабинета.
— Белинская, — как выстрел прозвучала моя фамилия.
— Не волнуйся, я буду рядом, — прошептал Гоша, помогая встать на мои онемевшие ноги.
Заходим в кабинет, где сидит женщина. Она рукой указывает на стулья для посетителей. Я тяжело сглотнув присела напротив врача, а Игорь отдал мою карточку.
— Так… посмотрим, что у вас тут.
Женщина внимательно читала те показания, которые я получила при обследовании в моем городе.
— Нам нужно сделать MРТ и тогда я уже смогу точнее поставить диагноз, — "обрадовала" меня врач. — Но в любом случае согласна, органы зрения здесь ни при чем. Скажи, были травмы головы, преимущественно затылка? Может не сейчас, а несколько лет назад.
— Были, — киваю, вспоминая как лет пять назад соскользнула с качелей во дворе, и они сильно ударили мне по затылку. Я об этом и думать забыла. Рассказала доктору про этот случай.
— А на прошлой неделе ей баскетбольным мячом попали по голове, — добавляет Игорь, — сознание потеряла и ничего не видела сначала, а потом зрение вернулось.
— Снова по затылку мячом попали? — интересуется женщина, записывая что-то в новую карту.
— Нет, по лбу, но я сидела у стены и стукнулась затылком, — морщусь, вспоминая ту боль, когда очнулась.
— Ну, в принципе мне все понятно, сейчас пройдете в этот кабинет и умный аппарат покажет, с чем мы имеем дело, — неожиданно по-доброму улыбнулась врач, протягивая Игорю белый лист, который я видела, как мутное пятно.
Результаты мы ждали два часа, поэтому пошли в кафешку на первом этаже при клинике. Есть я не хотела, от переживания тугой узел не давал расслабиться.
— Ангел, ну хоть немного поешь. Тем более тебе нужны силы, рухнешь ведь скоро, — взволнованно говорит Воронцов, придвигая тарелку с чем-то, по запаху распознаю картофельное пюре с котлетой.
— Не хочу, от переживаний нет аппетита, — отвечаю, зная, что он заставит проглотить хоть одну ложку, которая, кажется маячит у моего носа.
Игорь не привык, чтобы ему перечили, но со мной старается быть терпеливым. Это очень приятно, я так ему благодарна. Все же соглашаюсь немного поесть, и Игорь радуется, как ребенок. Мне стало даже смешно. Не хотелось, чтобы обед заканчивался, но пора было идти за результатами.
— Ну, что я вам могу сказать, — начала врач, когда мы уже сидели в ее кабинете, — раз вы без взрослых, скажу простыми словами, но желательно, чтобы в следующий раз пришли с родителями, — я активно закивала, отложив решение этой проблемы на потом. — Ксения, у вас обнаружена доброкачественная опухоль, которая давит на зрительный нерв. По этой причине вы теряете зрение постепенно. Любой стресс, удар или повышение внутричерепного давления провоцирует рост опухоли, если не убрать ее, то вскоре вы совсем перестанете видеть.
Я тяжело сглотнула вязкую слюну, стараясь дышать ровнее. Гоша слегка сдавил мою руку в немой поддержке.
— Мы справимся, — шепчет мне, а я не могу сдержать горькие слезы, которые против моей воли текут по щекам.
— Если у вас нет денег, то мы можем поставить вас на очередь по квоте, но лучше сделать операцию быстрее. Чем позже будет сделана операция, тем меньше шансов на восстановление.
— Мы найдем нужную сумму, — отвечает за меня сосед, — только распишите все.
Как только хотела возразить, мой парень, аккуратно сжал руку. Не стала перед посторонней женщиной спорить. Гоша забрал листочек с рекомендациями и мы, поблагодарив врача отправились домой.
— Большая сумма? — решилась спросить уже, когда мы сидели в автобусе.
— Неважно, мы ее соберем и тогда тебе не нужно будет ждать очереди на операцию. И помни, что сказала врач, тебе нужно, как можно меньше нервничать, — строго сказал Воронцов.
Вот сейчас он похож на ворчливого мужа, но мне было так приятно осознавать, что хоть кому-то я небезразлична, что не одна в этом мире. Прижимаюсь к его плечу и закрываю глаза. Но тут же спохватываюсь.
— И где я найду столько денег? — спросила его, пока сосед вчитывался в рекомендации, которые, кстати, он так и не озвучил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— He ты, а мы! — воскликнул парень. — Забыть это слово "Я", теперь есть только "мы".
Я улыбнулась ему и, не сдержав эмоций, поцеловала в щеку. Игорь удивился моему порыву, но улыбался так, словно выиграл кубок мира.
***
— Ну, раз он так богат, что оплатил твое обследование, пусть и операцию оплатит, — скандалит Ирина, когда я рассказала домашним про результаты поездки, — а еще у тебя есть мама, которая кстати, замужем за богачом.
Бьет по самому больному. Когда вернулась домой, застала картину маслом — у них идут полным ходом сборы на море. Повсюду в гостиной раскиданы новые вещи, от которых так и прет магазинным амбре. А мне так обидно, что я еле сдерживаю рвущиеся наружу эмоции.
— Ирина! Прекрати, моей дочери нужна помощь, — начал заступаться отец, ну лучше поздно, чем никогда.
— Она встала на очередь? Встала. Вот пусть и ждет! — возмутилась мачеха. — Зачем тратить деньги, если ей и так сделают эту чертову операцию, — шипит эта змея.
А я замечаю, как хмурится Юля, впервые на моей памяти, не поддерживает свою маму. Она внимательно слушала перепалку и недовольно поджимала губы.
— Тебе не стыдно, Ира? — спросил отец.
— Саша! Ей и так сделают эту операцию, а я устала и хочу в отпуск. Мы уже давно собирались. А если ты будешь со мной ссориться, то я могу и без тебя обойтись.
Вижу, как папа начинает сдаваться, а я не могу понять, чем она его держит.
— Хорошо, вернемся с этого чертового моря, и потом решим, как быть, — удивил меня ответом мой родитель.
— А как же я? — спросила, переведя взгляд с него на мачеху и обратно.
— Летать тебе противопоказано, но зато отдохнешь от нас, — как ни в чем не бывало говорит мачеха.
Они собрались меня оставить одну? Стою словно получила мешком по голове. Я уже плохо справляюсь с обыденными делами, сегодня чуть не почистила зубы папиным кремом для бритья. Ладно Юля зашла в ванную за забытым смартфоном и отобрала у меня тюбик, вручив зубную пасту.
— Мама! — неожиданно услышала возмущенный голос Юли. — А если бы я была на месте Ксении, ты тоже со мной бы так поступила? Вот так запросто бросила?! — продолжает кричать, и даже слово не дает ей сказать в оправдание. — Я видела, как эти дни ей было тяжело, как она сбивала углы, вместо зубной пасты чуть не выдавила крем для бритья. Так нельзя… — уже тише начала говорить, — если вы не хотите, то я останусь с ней.
Последней фразой она вообще выбила меня из колеи. Удивила, так удивила. Может не все потеряно и ее можно перевоспитать?
Глава 21
Ксения
Прошло две недели, я становилась все более неуклюжей. Пару раз умудрилась упасть в душе, и как нарочно больше всего страдал мой затылок, получая новые удары. Зрение прыгало, то лучше видела, то хуже. Иногда вместо предметов видела расплывчатые пятна, угадывала наощупь больше.
— Стоять! — слышу голос Юли однажды утром, когда пыталась налить себе чай и хоть как-то позавтракать. — Замри!
Я слушаюсь, застыв на месте и держа руку над газовой плитой. Что-то булькает на конфорке, и я вижу вроде пузатый чайник с яркими клубничками на боках. Юля берет мою руку и отводит меня от плиты, усаживает на стул.
— Чего не сказала, что завтракать пойдешь? — ворчит сестрица, гремя посудой. — Я тут нам борщ варю, а ты чуть руку не сунула в кастрюлю. Вот был бы нам обед из твоей конечности. Вот, пей. Не горячо, я молоко добавила. И печенье бери.
Она вкладывает в мои пальцы чайную чашку и подвигает вазу с печеньем. Но у меня такое настроение, что вряд ли смогу проглотить хоть кусочек. Цежу теплый чай с молоком, едва сдерживая слезы. Как мне жить дальше?
Я благодарна Юле, она третий день даже моет меня в душе, постоянно рядом, одевает и расчесывает мои длинные волосы. Даже кажется, что ей нравится возиться со мной. А ведь могла бы нежиться на теплом берегу, у моря, давно туда хотела. Я ей все планы спутала.
