А потом сообразил. Одеяние Оракула из Храма Четырёхликой. Юджин был в Храме пару раз. На Оракулов боялся лишний раз взгляд поднять. Чтобы не спросить чего ненароком, не ляпнуть какую-то глупость. Да и смущали они своими голыми ляжками и плечами! Всё-таки он молодой, здоровый парень…
— Не бойся, — тем временем эта дурочка беловолосая во весь рот улыбалась призраку. Руки тянула… — Мы тебя не обидим.
С этим Юджин мог бы поспорить. В задании-то чёрным по белому: упокоить. Но ради разнообразия решил не лезть.
Призрак, похоже, решал, верить Авроре или нет.
— Ты откуда? — девчонка ковала железо, пока горячо.
— Не помню, — ответил призрак немного писклявым голосом. — Он меня поцеловал, а потом… всё так непонятно… и страшно, страшно! — и заметался вихрем по комнате, срывая занавески, балдахин, разметав какие-то рисунки…
— Не шевелись! — цыкнула на него девчонка, хотя он и не собирался шевелиться. — Ты её спугнёшь! И вдруг запела… Блаженная…
Юджин вздрогнул. Эту колыбельную когда-то пела ему мама.
Спи, малютка, мой прекрасный…
Призрак застыл в воздухе, прислушался.
— Мне мама в детстве пела, чтобы я не боялась, — сообщила новенькая.
— Чего не боялась? — против воли уточнил Юджин.
— Уснуть, — бесхитростно сообщила Аврора. — Мне почему-то казалось, что если я усну, то всё. Меня не будет. И вообще ничего не будет, понимаешь? — она отвечала Юджину, но смотрела на призрачную девчонку под потолком.
— Понимаю, — призрак медленно опустился и завис перед лицом Авроры, вглядываясь в него так пристально, что Юджин подумал, что если б не него так уставился призрак, он бы…
Что именно, додумать не успел.
— Я тоже думала, что после смерти ничего нет, — пропищал призрак. — Но он поцеловал меня и стало совсем нестрашно… Но потом, уже после всего, я запаниковала. Потому что теперь всё не так, как раньше. Глупо, правда?
— Кто — поцеловал?
— А ты его знаешь, — призрак лукаво склонил голову. — При встрече передай ему поцелуй!
Аврора — да и сам Юджин, чего уж там — выглядела опешившей.
— А почему сама не поцелуешь? — осторожно уточнила Аврора.
— А я не могу! — и призрак, тряхнув кудряшками, перекувыркнулся через голову. — И, если уж совсем честно, мне это больше неинтересно. Всё, что хотела, я узнала!
— Как тебя зовут?
— Игрит.
— Очень приятно. А я Аврора. А это — Юджин. Он всё время дуется, но он добрый.
Игрит посмотрела на него с опаской. И правильно. Одно его слово — и она развеется. Упокоится…
— А здесь почему буянишь? — с улыбкой спросила Аврора. — Хозяев пугаешь?
— Я здесь хозяйка! Была… Пока Храм меня не забрал.
— Вот оно что! Наверное, страшно было?
— Ни капельки. Я сама хотела. Когда в тебя вселяется Богиня, это… Это… Не передать, в общем! Но с людьми — с обычными людьми становится скучно. И громко! Слишком много знаний. Слишком много…
— Всё с тобой понятно, — кивнула Аврора. — Скучно тебе здесь?
Призрак осторожно кивнул.
— А хозяева… то есть родители тебя не видят, да? Они ведь не маги.
Девчонка помотала головой.
— Они могут меня видеть, — тихо сказала она. — Но не хотят.
Аврора покосилась на Юджина и тот вынужден был кивнуть. Всё правильно. Родственные связи иной раз посильней магии. Но не в этот раз. Отдав дочь Храму в качестве Оракула, они уже однажды с ней попрощались. И больше не хотят делать этого снова…
— Всё ясно.
— Вы меня развеять пришли?
Юджин чуть было не ляпнул «да», но Аврора вовремя отдавила ему ногу. Поэтому осталось лишь позорно простонать «ах ты ж!».
— Тебя никто не тронет, — твёрдо сказала Аврора.
— Но… — начал было Юджин.
— Её никто не тронет! — похоже, новенькая сама не поняла, как перешла на крик.
Розовые глаза альбиноса вдруг засияли турмалинами. Зачерпнув в ладони воду, девчонка окатила призрака с головы до ног. Юджину, кстати, тоже досталось.
Но поразило не это. Новенькая каким-то образом умудрилась замкнуть водной магией прореху в призрачной оболочке — единственное уязвимое место призрака. Теперь и думать нельзя, чтобы его развеять…
— Силой Воды! — объявила она не своим голосом.
— Ты что наделала? Ты… как это сделала?
— Не знаю, — девчонка выглядела испуганной, смотрела то на него, то на призрака, беспомощно развела руки в стороны. — Оно само. И с Бусиком так было…
— С каким ещё Бусиком? Ты хоть соображаешь, что только что подарила призраку бессмертие?!
— С серым, в полоску…
— Серым, в полоску! — передразнил Юджин. — Как в академии отчитываться будем?
Аврора тряхнула головой.
— Отчитаемся… Игрит, пойдёшь с нами в Аусвер?
— А что я там буду делать?
— Работать, — уверенно ответила Аврора. — Мне кажется, вы подружитесь с леди Морвейн. Юджин, как ты думаешь?
И что ему оставалось? Только руками развести. Чего теперь-то? Но с другой стороны, им приказано «прекратить беспорядки» в доме Алвейл? Они прекратили. А остальное — детали. Ну, немного поломать голову, заполняя отчётность…
Подумаешь, одним призраком в академии больше — одним меньше.
— Кстати, у нас и со статуями поболтать можно. И картины там живые… — Аврору, что называется, «несло».
— Живые картины? Всегда хотела посмотреть… Говорят, призраки по мирам, нарисованным в картинах, гулять могут… Даже путешествовать! То-то, должно быть, интересно!
— Ну, вот видишь! Как хорошо всё складывается…
Несмотря на то, что новенькая, под эдакой безобидной, почти ангельской личиной блаженной тихони скрывала недюжинное упрямство, стальную волю (Юджин умел видеть это в людях) и действительно сильный магический дар, — подарить бессмертие призраку — это вам не шутки, такое не каждому Магистру под силу! — Юджин не мог на неё больше злиться. Вот хотел, ещё как хотел — и не мог. Никак.
Даже досадовал на собственную слабость. И, чего уж там, вредность напополам с упрямством.
Он собирался рассказать Авроре правду об Аусвер, раз уж её угораздило угодить к ним, ещё по дороге на практику. Сдержался. Ждал, когда сама попросит. Мысль о том, что новенькая посмотрит на него заискивающе, с интересом, с живым, неподдельным интересом, приятно грела. Но потом встреча со странной парочкой, вся эта эпопея с призраком… Не до того было.
А на обратной дороге и вовсе не до того.
Его вниманием, как и вниманием Авроры безраздельно владела Игрит, которая летела рядом, с интересом вертела кудрявой головой по сторонам и напевала тонким голосом:
— Порой восстанет брат на брата,
Безжалостно, неистово,
И все, что первый крикнет, — правда,
И что второй ответит, — правда,
Правда, да не истина…*
(* «Песня о правде и об истине» к/ф «Не покидай» прим. авт.)
…Засыпая в эту ночь, Юджин долго ворочался с боку на бок.
Перед глазами то возникала Аврора — светлая и лучистая, в брызгах воды и с обнажёнными плечами, и от таких фантазий бросало в жар, то разноцветная, расфуфыренная парочка, которая назвала себя Сокрушителями Оков. Жёсткие, сильные, бесстрастные. При мысли о них брови сами собой сталкивались у переносицы, а губы сжимались, как горизонт в степи.
Надо спросить у Касьяна завтра, помнит ли он некую Юлу?
И знает ли о выпускнике, которому удалось удрать из Аусвер?
Глава 13. Аврора
В комнате эдак на пятьдесят кроватей только четыре оказались заняты, причём одна — мной. Когда я практически без сил, на подкашивающихся ногах ввалилась в комнату, соседки уже сидели на кроватях в пижамах.
После знакомства (я почла за лучшее сделать вид, что не замечаю, как девочки многозначительно переглядываются за моей спиной) я удивилась вслух, что столько кроватей пустует.
— Хм, — буркнула Ветла, рыженькая, кудрявая девушка с пронзительно-синими глазами. — Жатва в самом разгаре, скоро ещё новеньких выловят.
— Что же мы, рыба, что ли, чтобы нас вылавливать? — захлопала я ресницами. По моим скромным представлениям, у ворот Аусвер должна перетаптываться очередь человек так в полтораста…
