Делаю два огромных быстрых шага к ней, но вовремя даю себе пощечину трезвости. Что я собирался только что сделать? Обнять ее? Ева поджимает губы, дергая подбородком, будто пытается не засмеяться.
— Ты такой бледный, словно увидел привидение.
Страх отступает, и на его место приходит злость. Какого хрена?! Стоит тут лыбится. Хоть бы дала знать, что с ней все в порядке. Но куда ж королеве до простого холопа?
— Максим, ты чего? — произносит Ева, пятясь к двери, из которой вышла, потому что я наступаю, даже не представляя, что теперь собираюсь сделать.
— Ева!
Останавливаюсь. В коридоре появляется третья личность. Мирон направляется к нам, хмуря темные брови.
— Максим, добрый вечер. Вы по какому-то вопросу?
— Добрый, — отвечаю я сдержанно.
— Он ко мне, — довольно произносит стерва.
Начальник становится еще более суровым и сверлит меня взглядом, ожидая объяснений.
— Мы хотели обсудить вечеринку, — продолжает Ева. — Максим раньше работал в караоке и рассказал мне много всего интересного. Вот я и подумала, что мы можем устроить что-то подобное и у нас. Как тебе идея? Аппаратура ведь есть, да и гостям должно понравиться.
— Ты хочешь заняться организацией? — Мирон переключает свое внимание только на нее.
— А что? Какие-то проблемы? Раньше мне доверяли подобные вещи.
Мужчина улыбается, но быстро стирает эту искреннюю эмоцию с лица.
— Хорошо. Я не против, — выносит он свой вердикт.
— Максим, давай обговорим все детали у меня в номере, — Ева хватает меня за руку и утаскивает за собой, под гнетущим взглядом Мирона.
Вот черт! Теперь он меня точно уволит. Курица! А я уж было подумал, что она хочет мне помочь. Ева хлопает дверью и поворачивает защелку, а после смотрит на меня своими сияющими лисьими глазами. Довольная, обосраться!
— Что ты творишь? — говорю шепотом.
— Не бойся, сладкий. Он тебя не тронет.
— Я не боюсь. Просто мне не нужны проблемы из-за твоих тупых выходок.
Ева качает головой, снова улыбаясь.
— Что ты здесь делаешь?
У меня нет ответа на ее вопрос, как и желания оставаться в закрытой комнате с этой сумасшедшей. Делаю шаг к двери, а Ева прислоняется к ней спиной, закрывая собой замок и ручку.
— Соскучился? Так иди сюда… Продолжим то, что начали на пляже.
— Там мы все закончили.
— Ты такой правильный, аж блевать тянет от запаха сладкой ваты. Апчхи! — Ева закрывает рот ладонью, громко чихая. — О! Видишь! Правда, — расплывается в улыбке.
Только сейчас отчетливо замечаю чуть припухший нос и покрасневшие глаза. Бросаю взгляд вправо и на тумбочке рядом со скомканной кроватью замечаю кучу баночек и пузырьков. Ведьма заболела? Не смогла сварить себе оздоровительное зелье?
— Не пожелаешь мне здоровья? — недовольно произносит она, вновь привлекая мое внимание.
— А мозгов можно тебе пожелать? Может прибавится и ты поймешь, что нельзя спать на пляже?
— Просто ты меня не согрел, — Ева надувает губы.
Ага. Так я и повелся на эти ужимки.
— Заткнись!
— Че ты псешешь? Я тебя даже не трогаю. Хоть и очень хочу.
— Откуда ты знаешь, где я работал? — меняю тему, потому что эта меня заебала.
— Я знаю о тебе все, сладкий.
— Отойди от двери, — мое терпение заканчивается.
Эта псевдо милая Ева бесит еще больше, чем обычная.
— Заставь меня, — дергает бровью, бросая вызов.
Хватаю ее за плечо, освобождая себе выход, но эта идиотка прижимается к моей спине, обхватив руками.
— Ты волновался за меня… — говорит так тихо, что приходится прислушиваться. — Спасибо.
— Убери руки!
— Мне нельзя тебя обнять? Даже просто по-дружески?
— Нет.
— Почему?
Потому что я хочу обнять эту дуру в ответ. Так крепко, чтобы ей стало тяжело дышать. Я сам себя теряю в этих чувствах. Чертова химия или как это называется? Та хрень, что не контролируется здравым смыслом?
— Потому что я ненавижу таких, как ты, — щелкаю замком.
— Это обидно… Потому что мне нравятся такие, как ты.
— Ты меня не знаешь!
— Как и ты меня.
— Ева, — вздыхаю. — Перестать. Последний раз прошу по-хорошему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Разве ты еще не понял? — говорит она и кусает меня через футболку между лопаток, а после отпускает, скользнув руками по животу. — Я предпочитаю по-плохому.
Открываю дверь, и перед тем, как выйти, получаю шлепок по заднице.
Ну, все, сучка!
Ты доигралась!
5
Макс
Медленно закрываю дверь. Во мне просыпается разгневанный тигр. Поворачиваю голову, закрывая замок. Ева покачивается на носочках, кусая губы. Думает, будет весело? Мне да, а вот ей…
— Сладкий, ты что, обиделся? Я же любя, — хихикает она.
Разворачиваюсь полностью, не отпуская голубые насмешливые глаза. Ева приподнимает подбородок в своем безумном бесстрашии.
— И что теперь? Что будешь делать? — она продолжает меня выводить.
— То, чего ты добиваешься последние несколько дней.
Делаю первый шаг.
Она стоит на месте.
Второй.
Ведьма не двигается.
— Уложу тебя в постель, — рычу я, перекидывая ее через плечо.
Бросаю смеющуюся идиотку на кровать и накрываю одеялом с головой, заворачивая, точно гигантскую шаурму. Она брыкается, не переставая хохотать, и умудряется свалить меня с ног и влезть сверху, скинув импровизированный лаваш.
— И кто кого уложил, сладкий? — говорит она, наклоняясь к моему лицу. — Любишь, когда девушка сверху?
— Нет!
Меняю наше положение, опрокидывая ее на спину. Она сжимает бедра, сцепляя ступни за моей спиной. Не сдается, стерва. Чувствую в пальцах ее мягкие тонкие волосы. Наши дыхания сталкиваются, веки становятся такими тяжелыми. Чувства берут верх, заставляя склонить голову, и оставляют лишь сантиметр безопасности между нашими губами.
Бью ей в лоб своим. Не больно, но должно быть обидно. Сжимаю зубы, выстраивая мысленно баррикады между нами. Ева хмурится, сжимая мои плечи.
— Почему? — спрашивает она. — Что во мне не так? Я не прошу тебя жениться или еще о какой-то фигне. Нам будет просто хорошо… У меня есть презервативы, если ты волнуешься о…
— Какая же ты все-таки дура, — тяжело вздыхаю, собираясь подняться и уйти, но Ева вцепляется в меня, точно обезьянка в ветку.
— Нет! — твердо заявляет она, не желая меня отпускать. — На этот раз…
— Ни в этот раз, ни в какой-либо другой…
Сверлим друг друга взглядами. Она в своем обычном превосходстве, а я с арктическим холодом нежелания мараться.
— Один поцелуй. Если после него ты все-таки скажешь мне нет, то я отстану.
— Ты ставишь мне условия?
— Да! — усмехается она. — Иначе я устрою тебе такое веселье, что будешь готов трахнуть даже Гошу, лишь бы я угомонилась.
Что-то мне подсказывает, что она действительно способна на это. Черт! Ну, за что мне этот гемор магический? Да и похер! Один поцелуй. Я выдержу, и она, наконец, отъебется. Тем более, что он не первый, да и мы уже перешагнули черту куда более интимную, чем обычные поцелуи.
— Ладно… Валяй, — спокойно отвечаю я, чем злю белобрысую ебанашку еще больше.
Как же больно падать с вершины, на которую ты возвел себя сам. Учитывая, что и прыгнул ты тоже по своей воле.
Ева прищуривается и толкает меня назад. Заставляет сесть на кровати, а сама занимает место напротив. Она упирается ладонями в матрас, я сгибаю ноги и кладу локти поверх колен, расставив их в стороны. Мы точно к психологическому тренингу готовимся. Хотя... Ведь так и есть.
— Готов? — Ева тянется ко мне ближе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тело лижет пламя, и чем больше она медлит, тем горячее оно становится. Вот уже дышать получается с трудом, а сердце ограничивается сильными резкими ударами.
Ну, сколько еще?!
Хочу схватить ее за затылок и обрушиться на манящие влажным блеском розовые губы. Но я держусь. Уже из последних сил. А она их выкачивает своей игрой. Пьет и наслаждается вкусом моей энергии.
