– Идеями поделишься? Хочется сравнить твои с моими, вдруг я такой же умный?
– И не мечтай, – огрызнулась я, а Марк с довольным видом принялся рассуждать:
– Девке вернули деньги. Замок на двери отсутствует, надеюсь, ты обратила на это внимание? Тысяча баксов приличные бабки, а там проходной двор. Логичнее их спрятать.
– Например, в коробку из-под обуви? – не выдержала я.
– Так деньги ты там нашла?
– Деньги и записки.
– В двух разных конвертах?
– В двух разных конвертах. Предположим, Инесса сунула деньги в коробку и тут обратила внимание, что в коробке уже лежит конверт: и обнаружила записки Деда.
– А может, напротив, обнаружила пропажу? – спросил Марк.
– Подожди, не путай меня. Алла боялась держать записки дома, чтобы они не попались на глаза ее дружкам, но оставлять их в своей гримуборной сочла не менее опасным. И тогда она спрятала их у Инессы. Должно быть, рассчитывала когда-нибудь ими воспользоваться, не то бы сразу уничтожила. Все это имеет смысл, только если Инесса не знала о том, что Алла прячет у нее записки. Предположим, убирая деньги, она их случайно обнаружила, испугалась и позвонила мне.
– А кто-то, узнав об этом, поспешил избавиться от девушки, а записки оставил, потому что это мотив для убийства. И за меньшее убивали. Валяй второй вариант.
– О записках Инесса знала: предположим, сама их и спрятала. А убирая деньги, обнаружила пропажу одной или нескольких. Дед точно не помнит, сколько раз обращался к эпистолярному жанру, записок могло быть больше. Их исчезновение ее напугало, и она позвонила мне. Вторая версия не хуже первой, знать бы еще, за что убили девчонку.
– Ты меня удивляешь, – фыркнул Марк. – Как за что? За то, что она знала, кому эти записки понадобились или кто их подложил. – Я хмурилась, и он решил мне растолковать, что к чему, досадуя на мою бестолковость. – Смотри, девчонка не знает об этих записках и вдруг обнаруживает их у себя в гримерке. Дураку ясно, подбросили их не просто так, думает девчушка, которая кое-что в жизни успела повидать и, наверное, соображала не хуже нас с тобой. Подруга убита, скорее всего, из-за этих записок, это она так думает, а не я, и нечего делать мне такое лицо, и вдруг они оказываются в коробке из-под обуви, что автоматически делает Инессу следующей жертвой. Желая этого избежать, она звонит тебе. Думаю, для того, чтобы вернуть записки.
– А если записки дала ей на хранение Алла?
– Значит, обнаружив пропажу одной или нескольких, она осознала всю опасность быть их хранителем и опять-таки позвонила тебе с намерением избавиться от них.
– Ни черта не годится, – покусав нижнюю губу, заявила я. – Во-первых, вилами на воде писано, что записки пропали, во-вторых и в главных, выходит, что убили обеих с благословения Деда. А он ведь совершенно определенно заявил: найти убийцу.
– Ну… – Марк растянул рот до ушей, став похожим на клоуна. – Вот я тебя о Деде спрашивал, в смысле большой любви меж вами… Ты небось думала, что это праздное любопытство, и была не права. Я просто хотел понять, чего следует ждать от жизни. И ты, и я фигуры незначительные, именно такими жертвуют особенно охотно. А ты с ним даже не спишь, если не врешь, конечно. Какой ему расчет о тебе особенно печалиться?
Мне очень хотелось дать ему хорошую затрещину, но я сдержалась по двум причинам: во-первых, Марк злопамятен, во-вторых, возразить ему мне было нечем, так что получится, что он пострадал за правду, а доставлять ему такое удовольствие не хотелось.
– По-твоему, мы ищем то, чего в природе не существует? – вздохнула я, чтобы показать, как мне все это тяжело и грустно.
– Почему же? – удивился Марк. – Кто-то девок действительно пришил. И мы его найдем, если постараемся. Вопрос, что из этого получится?
– Да уж, – вторично вздохнула я, на сей раз искренне, потому что прекрасно понимала: правы мы с Марком в своих предположениях или это полет фантазии, виновен Дед в убийстве или чист аки агнец божий, главное не это, главное – выборы. Какая карта ляжет и как ее разыграют – предугадать невозможно, хотя желательно, потому что Марк, опять же, прав: наше с ним существование напрямую зависит от этого и фигуры мы так себе.., пешки, одним словом, а кто же пешкой дорожит, если борьба не на жизнь, а на смерть. – Умеешь ты вселить оптимизм, – порадовалась я.
– Детка, не знаю почему, но я люблю тебя, как родную, и по неясной причине думаю, что и ты ко мне неплохо относишься, хотя, может, я дурак и очень скоро об этом пожалею. В такой ситуации хотелось бы иметь рядом родственную душу, встать, так сказать, спина к спине, глядишь, появится шанс спасти задницы. Считай это деловым предложением.
– Принято, – кивнула я. Марк протянул мне руку, и мы скрепили соглашение рукопожатием.
– Ты сняла с моей души здоровенный булыжник, – хихикнул он, потому что в любой ситуации вел себя как законченный придурок. – И в знак моего к тебе безграничного доверия сообщаю новость: к нам едет ревизор. – Я сурово нахмурилась, а потом отвернулась. Марк взял меня за руку и заговорил почти как нормальный:
– Не злись. Ты в курсе, что у Деда в Москве большие друзья?
– Ну…
– Должно быть, Дед пожаловался на свои трудности, и нам присылают специалиста по кризисным ситуациям.
– На кой черт, – не поверила я, – когда у Деда есть такое сокровище, как ты?
– Я по какой-то причине не подхожу. Может, роль у меня другая: овца на закланье или еще чего. Словом, к нам едет ревизор, разобраться, что тут не так, и внести коррективы.
– Откуда знаешь?
– Не лаптем щи хлебаем, сведения надежные, отвечаю головой. Паренек он известный в определенных кругах и, говорят, с паршивым характером. Стоит больших денег. Видно, друзья нашего Деда решили, что старикана надо спасать, только вот от чего?
– Ты можешь говорить по-человечески? – взмолилась я, а Марк погрустнел.
– Не могу. Сноровки нет. А ты думай, если мозги есть. Мы ищем черную кошку в комнате без света и с нашим азартом найдем непременно, а когда мавры сделают свое дело, на сцену выйдет Саша Тихий и подредактирует финал.
Никому неинтересные персонажи канут в Лету, а Дед въедет в этот город верхом на белом коне.
– Ты очень умный, – хлопнув глазами, заявила я. – Многих слов я даже не знаю, но уже прониклась. Осенью пойду на курсы повышать свой интеллектуальный уровень. К примеру, что значит “кануть в Лету”?
– Кердык, по-нашему.
– Кердык – это хорошо, – протянула я, – то есть не нам хорошо, а врагам нашим. Значит, главное – не проглядеть, к какому берегу прибиться.
– Почему бы тебе опять не завести шашни с Дедом? Были бы в курсе. Он по большой любви намекнет тебе, ты мне, и все у нас с тобой будет хорошо.
– Не уверена. А вдруг он спятил и в самом деле вспорол девке живот? Как поставишь на такого друга? И я с любовью к Деду, а ты с любовью ко мне окажемся в братской могиле.
Могу поклясться, Марк этого не ожидал, физиономия его приобрела комическое выражение: растерянность пополам с досадой. Выходит, подобная мысль действительно не приходила ему в голову, хотя чего проще?
– Я не хочу жить, – изрек он и тут же поправился:
– То есть я не хочу жить в этом продажном мире. Хорошему человеку здесь не место. Не ухмыляйся так паршиво, – я хороший человек на фоне всех этих слуг народа, я сама честность и доброта…
– И простота, – добавила я. – Ладно, может, мы зря друг друга пугаем? Приедет какой-то тип, а нам что с того? Наше дело маленькое… Кстати, Тихий – это что, неужто фамилия?
– Не смеши.
– И за что парень заслужил такую кличку?
– Вот я начну объяснять, а ты непременно скажешь, что я умничаю.
– Хорошо, умничай, я потерплю. Так почему Тихий?
– Ты глуповата, и образование у тебя два класса церковно-приходской школы. А я имею склонность к хорошей литературе и смог почерпнуть оттуда ряд умных мыслей и выражений. Тебе известно словосочетание “тихо как в могиле”?
– Нет, откуда? Я ж телик не смотрю и книжки принципиально не читаю, только комиксы. А в них про это ни, словечка.
– Не буду врать, что знаю, в чем там дело, – ухмыляясь, продолжил Марк, – только слышал: там, где появляется этот Саша, там воцаряется спокойствие, потому что шуметь по большей части уже некому. По-нашему: нет человека, нет проблем. Парень так преуспел в этом, что получил прозвище Тихий.
– Это ты все сам выдумал, – проворчала я.
– Ну и что, так веселее. А вот сейчас я тебе серьезную вещь скажу: Саша Тихий очень интересовался тобой. То есть наверняка всем Дедовым окружением тоже, но тобой особо. Скажи, к чему такое?
– Откуда знаешь? – насторожилась я, – Не задавай глупых вопросов. Я поставил себе целью дожить до пятидесяти, а с моей профессией это сложно, вот и держу ухо востро, порхаю, точно птаха божья: там кусочек, здесь крошечка… Может, это как-то связано с твоим отцом?
– С отцом? Он десять лет как умер.
