прекраснее, чем обычно.
— Знаком? Да я научил её всему, что должен знать первоклассный чистильщик обуви! — Незнакомец протянул Лучику перевязанную руку (не с гипсом, а другую). — Я — Джек-умелец, также известный как Умелец Джек, — представился он, пожимая Лучику ладонь.
— Вы работаете в поместье Великан-нов? — спросил Лучик.
— Да. Я чистил обувь, пока к нам не пришла Мими.
— Зачем же вы отправились в такую даль? — спросил Лучик.
— Даль? — переспросил Джек, вскинув белоснежную бровь. — Если проедете по этой дороге ещё полмили и повернёте направо, окажетесь на краю поместья Великаннов.
— Ой! — воскликнул Лучик.
Карта об этом не предупреждала. Похоже, они ездили кругами.
— Мне велели навести тут порядок, — сказал Джек, указывая на таблички Крохса, видневшиеся тут и там.
— Вижу, вы и лестницы с собой привезли, — сказал Лучик, глядя на велосипед Джека: большой, трёхколесный, с чёрной рамой и железным прицепом, он был нагружен лестницами и целой горой инструментов.
— Я хорошо подготовился, — сказал Джек.
— Может, вам помочь? — предложил Лучик, глядя на руки Джека — перевязанную и загипсованную. — Думаю,
Ворчуны ещё не скоро проснутся, — добавил он и кивнул в сторону фургончика.
Джек повернулся к колонне и посмотрел на самую верхушку.
— Вот бы ты подержал лестницу, пока я туда заберусь! — воскликнул он.
— С удовольствием! — сказал Лучик.
Умелец Джек принялся соединять свои лестницы в одну длинную. Он работал быстро и ловко (несмотря на то, что одна рука у него была загипсована, а другая — перевязана), но Лучика не оставляли сомнения.
— А это точно безопасно? — спросил мальчик.
— Ты прямо как моя жена, — сказал Джек. Речь шла об Агнес, кухарке и горничной, которая осталась в поместье Великаннов. — Вот не держи ты лестницу, было бы куда опаснее, даже не сомневайся!
Лучик взялся за лестницу и слегка её пошатал. Верхняя часть заходила ходуном (хоть я и не уверен, что слово «ходун» существует).
— Ну, я полез! Этот Ларри Крохе за всё ответит! Если я упаду и сломаю шею, виноват будет он один, — как-то слишком радостно сказал Джек. Когда он поднялся на пятую или шестую ступеньку, его начищенные до невероятного блеска ботинки оказались на уровне глаз Лучика.
Блестящие чёрные ботинки.
Ещё он заметил, что один носок у Джека был в крапинку, а другой — нет. И тут к мальчику вернулись воспоминания об отце.
— Джек? — позвал он. Даже не задав вопроса, он уже боялся услышать ответ.
— Да, Лучик? — отозвался сверху Джек.
— У вас есть дети?
— Нет, — ответил Джек.
«Нет? Ох...» — подумал Лучик. Потом ему в голову пришла другая мысль.
— А вы их никогда не теряли? — спросил он.
— То есть как это?
— Ну, у вас нет детей, но, может, это только теперь так? Может, раньше они у вас были, а потом вы их... ну... потеряли, — сказал Лучик.
— А, как его светлость? — уточнил Джек. — Нет.
Как его светлость?
— A y лорда Великанна? — спросил Лучик, сжимая лестницу так крепко, что костяшки пальцев побелели.
Джек начал свой рассказ, продолжая лезть вверх.
— У них с леди Великанн был сын, но несколько лет назад он пропал. Вели-канны не могут вспомнить, где его оставили, — сообщил Джек.
— А сколько ему лет? — спросил Лучик.
Джек остановился. Он уже прошёл больше половины пути — поднялся метров на пятнадцать от земли.
— Хм, полагаю, примерно столько же, сколько тебе, — сказал он.
У Лучика защекотало в животе, но он знал, что суп из шишек тут ни при чём. Он изо всех сил сжимал лестницу, а Джек добрался до верха, с криком «Осторожнее там, внизу!» сбросил вниз оранжево-белый дорожный конус, перерезал верёвку, на которой висела табличка, и скинул её вниз.
Порыв ветра подхватил и закружил её. Она опустилась на крышу фургончика, а затем с глухим стуком упала на землю. Джек начал спускаться. Тут Лучик снова заговорил.
— А как звали сына лорда Великанна? — спросил он.
— Гораций, — сказал Джек.
— Вы его помните?
— Ну конечно. Моя жена Агнес иногда с ним сидела. Мыла его. Переодевала. Пела ему песенки.
Когда Умелец Джек сказал «пела ему», его блестящие ботинки снова оказались на уровне глаз Лучика.
— Пела?
— О да, у моей Агнес просто ангельский голос. Она чудесно читает нараспев список названий таблеток от аллергии и других лекарств, которые ей прописали.
Господин в блестящих ботинках.
Дама с ангельским голосом.
Что, если он помнит не родных маму с папой, а всего лишь их СЛУГ? Что, если он и есть тот самый пропавший сын четы Великаннов?!
Позади Лучика кто-то чихнул так громко, что даже насекомые в траве перепугались.
Он почувствовал знакомый запах уксуса и сточной канавы.
— Где ты взял эту лестницу, Лучик? — воскликнула миссис Ворчунья. — Длиннее я в жизни не видела! — Она присмотрелась. — А ты в курсе, что к ней приделан смешной маленький старичок?
— Это Умелец Джек из поместья Ве-ликаннов, — сообщил Лучик. — Или Джек-умелец.
— Ты уж определись! — потребовала миссис Ворчунья.
— Его называют и так и так, — объяснил Лучик. — Это его лестница.
— Жаль, — сказала миссис Ворчунья. — С хорошей лестницей дело всегда спорится.
Джек преодолел последние несколько ступенек и сошёл на землю.
— Рад с вами познакомиться, мэм, — сказал он.
— Это с ней-то ты рад познакомиться? — возмущённо проревел мистер Ворчун, появившийся из фургончика. — Немудрено, ведь ты её совсем не знаешь! — Он довольно фыркнул, в очередной раз радуясь своему остроумию. — Это не женщина, это ходячее несчастье!
Миссис Ворчунья отправилась на поиски еды к завтраку (и позже вернулась с корзиной, полной грибов, в которых мистер Ворчун распознал «самые ядовитые из мухоморов». А она всё настаивала, что их вполне можно есть и что её двоюродная сестра Лил время от времени лакомилась точно такими же грибами. Когда мистер Ворчун поинтересовался, какая же из её многочисленных двоюродных сестёр — Лил, миссис Ворчунья ответила: «Та, что умерла от отравления»).
Пока она ходила,
