Халеби молча ударил вождя Волков кулаком в живот. Ратибор согнулся и застонал от боли.
— Щенок, — сказал Ахмед. — Ты продался нам с потрохами и еще хочешь что-то требовать? Мне плевать на твоих грязных девок, понял. Мои люди будут делать что хотят. Того из ваших, кто поднимет руку на рейнджера — расстреляю.
Короче. Или ты служишь нам — или сдаешься имперцам, а ты уже натворил достаточно, чтоб тебя повесили два или три раза. Так, что выбирай, Ратибор. Служба Альянсу и щедрая награда после победы — или «орден веревки» от императора.
Молодой вождь рода Волка с трудом выпрямился. Сжал рукоять дедовского меча так, что костяшки побелели. Поглядел в глаза Халеби и сказал:
— Какие будут приказания, гражданин полковник?
— Ступай к войску. Мы будем действовать по вчерашнему плану.
Когда Ратибор вышел, один из офицеров обратился к Халеби:
— Интересно, что почувствует этот дикарь, когда поймет, что помощи не будет?
— Мне плевать на его чувства, — буркнул полковник. — Мы захватим в космопорту корабль, и, прикрывшись заложниками, отступим с этой проклятой планеты. Никаких претензий к нам не будет — только дурачок Ратибор может поверить в захват планеты с тысячей десантников. Вот пусть и расплачивается за свою глупость.
Выйдя на площадь перед своими воинами, Ратибор обнажил меч, холодно блеснувший в свете Верной.
— Мужи рода Волка, — начал он. — Пришел наш час. Мы выступаем в поход за землю наших предков. Мы щедро напоим мать-землю кровью выжлоков и их прихвостней, предавших веру отцов! С нами Перун и Сварог!
Громкими кликами ответил ему воины. А Элис стало страшно.
Конечно, она знала, что имперских солдат на Верной больше, они лучше вооружены и не трусливее горцев (сколько бы последние не рассказывали о своей немеряной крутости). Но сколько невинных людей должно погибнуть, прежде чем безумцев остановят? И не окажутся ли в числе жертв некие Элис Дрейк, Джейн Хиггинс, Пьер Руссель и Петр Власов?
Воины рода Волка — около трехсот бойцов с гауссовыми винтовками и ручными ракетометами — выступили первыми. Затем двинулись одетые в бронескафандры рейнджеры. Потеряв на высадке артиллерию и все шаттлы, десантники сохранили тяжелые пулеметы и ракетометы, передвигавшиеся рядом с солдатами на шагающих лафетах — «пауках». Последней двинулись в поход тыловая колонна — нагруженные вьюками бордоки под охраной стариков и подростков.
— Пора, — сказал Предслава. И Элис пошла вместе со всеми.
30
10 августа 2772 г. Планета Верная-3, Горы Беловодье.
С утра 10 августа Ратибор, вождь рода Волка, проснулся счастливым. Вчера древлянские воины горными тропами вышли в тыл батальону егерей, занимавшему Драконов перевал. Горцы обстреляли из ракетометов и сожгли батарею самоходных орудий, уничтожили штаб. Ратибор лично отрубил головы комбату и его заместителю, и выставил их на кольях у дороги.
Тем временем рейнджеры атаковали егерей в лоб и смяли их. Остатки имперских солдат скрылись в горных лесах, открыв дорогу к космодрому Переславль.
Лагерь разбили на самом перевале, рядом со сгоревшими самоходками. Вечером Халеби забрал Джейн Хиггинс в свою палатку, заявив, что с древлян хватит и двух профессоров. Впрочем, у Ратибора была Предслава.
Ратибор вылез из спального мешка, стараясь не потревожить спящую рядом женщину. Оделся, вышел из палатки, пнул лежащую у порога Элис. Наступала светлая фаза, и склоны гор озаряло восходящее солнце Верной. Внизу можно было увидеть Волчью степи и, у слияния двух рек, Волчье Логово. Стоп, а что это там?
Ратибор бросился к своей палатке, схватил бинокль и посмотрел на свой дом вооруженным взглядом. В лагере уже трубили подъем, а он все стоял и смотрел.
— Что там? — спросила подошедшая Предслава.
— Посмотри на Логово, и скажи, что мне показалось, — простонал Ратибор, отдавая бинокль девушке.
— Ты об имперском флаге, примотанном к идолу Перуна? — спросила Предслава, присмотревшись. — Нет, не показалось. Волчье Логово пало.
Неожиданно на дороге раздался стук копыт. К лагерю подъехал пожилой древлянин на савраске — местной низкорослой полосатой лошадке.
— Что случилось, Мстивой, — крикнул Ратибор.
— Беда, вождь, — закричал в ответ тот. — Охотников взял Логово!
— Как это произошло?
Ратибор зачерпнул из котелка ложку похлебки (интересно, что весть о поражении отнюдь не испортила вождю Волков аппетита).
— Они атаковали со стороны ворот. Одновременно отборный отряд перешел вброд Бурную, проник в город и ударил нам в тыл. Егеря перестреляли нас, как в тире. Я притворился мертвым, но Охотникова не обманул.
Майор отпустил меня, велев передать, что флот мятежников разгромлен, и подкреплений не будет. Что имперские корабли контролируют орбиту, и только из-за заложников нас до сих пор не разбомбили.
— Но ведь Владимир Охотников — наш союзник, — пробормотал пораженный Ратибор.
— Союзник… — выругался Мстивой. — Именно Владимир приказал привязать к идолу имперский флаг. Мол, верьте во что хотите, но Верная принадлежит и будет принадлежать Империи.
— И что тут удивительного? — вмешалась Элис. — Младший Охотников собирал информацию о противнике, как и подобает верному долгу имперскому офицеру. Наверняка вы от него узнали меньше, чем он от вас. Например, о месте высадки рейнджеров.
— Подлый предатель, — пробормотал пораженный Ратибор.
— Майор Охотников давал присягу императору, — напомнила Элис, а Предслава добавила: — И на четвертый день Финист Ясный Сокол увидел, что в камере нет четвертой стены.
Ратибор пристыженно молчал. Бесшумно подошедший полковник Халеби (он был без бронескафандра, только в серой форме Альянса), сказал: — От Охотникова необходимо избавиться. Рейнджеры пойдут на запад, возьмут космодром Переславль и обеспечат высадку десанта. Да, мы по-прежнему контролируем орбиту. Ваша задача, вождь Ратибор — разгромив егерей, прикрыть наш тыл.
— Да, гражданин полковник, — Ратибор встал и отдал честь. — Я устрою засаду в ущелье, ниже перевала — он махнул рукой в сторону Волчьего Логова.
— Действуйте, — важно заявил Ахмед. — Альянс не забудет вашей службы.
Когда Халеби отошел, Элис еще раз попыталась убедить Ратибора.
— Рейнджеры захватят корабли на космодроме и удерут. И будут вспоминать по дороге домой, как ваших девушек насиловали. И ты готов умереть ради… этих?
Ратибор ударил ее.
— Шлюха, — крикнул он. — Ты ничего не понимаешь! Мне нет дело до рейнджеров. Я истреблю егерей, убью Охотникова и изгоню выжлоков из нашего мира! Их число и оружие — ничто против боевого духа древлянских воинов!
— Боевого духа у тебя столько, что даже хватает храбрости бить женщин, — тихо сказала Предслава.
— И ты тоже шлюха, — заорал Ратибор, брызгая слюной. — Я ведь знаю, как ты смотрела на Владимира. Так вот. Я пришлю тебе голову твоего ненаглядного! Как свадебный подарок!
Он повернулся к девушкам спиной и начал отдавать приказы.
Ратибор поднес к глазам бинокль. Впереди дорога уходила в ущелье, склоны которого густо поросли лесом. Именно там древлянские воины устроили засаду. Теперь оставалось только ждать, когда егеря, возглавляемы ненавистным Владимиром, войдут в ущелье. И ловушка захлопнется.
Непонятно было одно — почему имперцы медлят. Длинный день Верной уже кончался; времени, чтобы пройти несколько километров от Волчьего Логова до ущелья, было более чем достаточно.
«Что ж, — подумал вождь Волков. — Остается только ждать». Сам Ратибор с отрядом отборных воинов расположился на сопке, перекрывая огнем выход из ущелья. Когда егеря попадут под перекрестный огонь, им останется лишь бежать.
Зашипел наручный комм Ратибора.
— Вождь! На сопках…
— Что?
В этот момент со стороны ущелья донесся шум боя: сухой треск гауссовок и взрывы. Поначалу Ратибор не понял, что происходит — дорога была по-прежнему пустынной — но, увидев пулеметные трассы и белые следы ракет, идущие к позициям древлян с окрестных сопок, сообразил, в чем дело.
Охотников не стал ломиться по ущелью. Его егеря обошли засаду по горам, и, заняв окрестные сопки, безнаказанно расстреливали древлян сверху вниз. Ратибор не успел даже отдать никакого приказа: мужи рода Волка, бросив позиции, побежали по дороге. И попали под огонь имперской артиллерии, бившей с закрытых позиций. Ущелье быстро покрылось трупами в буро-зеленых древлянских рубахах.
— Здесь мы не удержимся, — сказал Ратибор, вставая. — Отступаем. Но мы еще повоюем.
Когда длинный день Верной закончился, древлян отбросили обратно к перевалу. К тому времени из трехсот бойцов у Ратибора осталось меньше сотни. Молодой вождь сделал, что мог: потерпев неудачу с засадой, он разбил войско на небольшие — пять — десять человек — группы, и попытался измотать имперцев мелкими стычками. Но безуспешно: сталкиваясь с горцами, егеря не лезли под пули, а расстреливали врагов из тяжелых пулеметов и ракетометов. Поскольку древляне почти все свое тяжелое оружие (которого у них и так было не густо) потеряли в бою в ущелье, им нечем было ответить на огонь имперских пулеметчиков и ракетчиков.
