- Только не кричи, и так башка раскалывается. Сижу и в город выехать не могу. Самого тормознут, прицепятся к ребятам.
Шестаков не выезжал без вооруженного сопровождения. При теперешнем раскладе это наверняка должно было вызвать большие проблемы.
- Без тебя трудно будет закрыть вопрос, - объяснил начальник порта. Не стану же я каждые пять минут перезванивать и уточнять: да или нет, так или эдак? Короче, сам понимаешь...
- Может, уладишь как-нибудь, чтоб открыли моей машине зеленый свет, не цеплялись на каждом километре?
- Попробую.
Через полчаса начальник порта перезвонил.
- Вроде договорился, пришлют тебе сопровождение. Почетный эскорт. Только не пугайся...
Шестаков в самом деле почувствовал себя не очень уютно: эскорт оказался милицейской машиной. С ментами контакт у него был отличный, но сюда они еще не заявлялись. В этот дом он допускал только друзей, а деловые, вынужденные контакты старался ограничивать рамками города.
Хорошо хоть можно сесть в свою машину, а не в эту, с чертовой "люстрой". Растянув губы в улыбке, Шестаков пожал милицейскому капитану руку, отпустил несколько ничего не значащих фраз. Голова уже была занята предстоящими переговорами в городе. Надолго ли этот чрезвычайный режим? Может, не спешить давать на лапу немереные бабки, просто переждать денька три? Договориться только о том, чтобы отпустили рефрижераторы - это обойдется не слишком дорого. Лишь бы не стали допрашивать водителей. Те могут струхнуть и заложить подпольный цех по засолке и закатке икры.
Серая лента раскручивалась быстро. На постах никто не тормозил, временные патрули, тоже пропускали беспрепятственно. Шестаков уже с большей благожелательностью смотрел на машину с мигалкой - "моя милиция меня бережет".
Бронированный "мере" шел в хвосте милицейской машины, аккуратно выдерживая безопасную дистанцию. Обе машины выдерживали скорость около ста километров в час, по прикидкам Шестакова минут через пятнадцать они должны были пересечь городскую черту.
Но случилось неожиданное. Из-за кустов вдруг показался на обочине мотоциклист с чем-то большим и темным в руке, напоминающим дождевик.
Без особого усилия бросил этот "дождевик" в сторону проезжей части.
Мотоциклист выкатился в последнюю секунду, словно из-под земли. Шестаков не успел даже разглядеть его, только головную боль вдруг как рукой сняло - холодной рукой страха.
Обе машины пронеслись на полной скорости дальше. Шестаков хотел обернуться назад, но личный охранник, сидевший впереди, вдруг заорал шоферу:
- Выворачивай!
В ту же секунду и хозяину на заднем сиденье все стало ясно. Большой кусок темной материи прилепился к лобовому стеклу милицейской машины, полностью перекрыл обзор. Только опыт удержал водителя от мгновенного резкого торможения, в этом случае удар "мерса" оказался бы сокрушительным для обоих автомобилей.
За секунду перед тем как "ослепнуть", милицейский водила видел поворот впереди. На ощупь не впишешься, так или иначе надо давить на тормоз.
Шестаковский шофер тоже был не промах.
Случись, правда, встречный транспорт, ничего бы не помогло. Но не случился - "мере" вырулил, хоть и погнул ограждение с разметкой. Ментовская тачка помяла его с другой стороны. Похоже, разбилась фара. Остановившаяся машина быстро уменьшалась в размерах, таяла, но еще можно было разглядеть выскочившую наружу фигурку - кто-то из ментов сорвал налипший на стекло плащ, чтобы ехать дальше.
- Тормозим? - поинтересовался шестаковский водитель.
- Выжимай по полной! - крикнул хозяин сдавленным голосом. - Сами догонят!
Мотоциклист уже обогнал ментов и первым успевал к "мерсу". Его силуэт вырастал ровно с той же скоростью, с какой таяла сзади машина сопровождения. Теперь уже Шестаков разглядел все в подробностях. И "Харлей", и черную лакированную каску, и клочковатую растрепанную бороду.
И обрубок кисти, повешенный на шею. Гоблин - в точности такой, как передавали из уст в уста.
Номере разгона сухая ладонь ползла вверх, к плечу, а потом задралась, болтаясь в воздухе слева от бородатого лица. Будто кто-то сидел за спиной у мотоциклиста и махал зловеще-приветственно.
- Ты слово "быстрей" понимаешь? - с ненавистью спросил Шестаков, не желая глядеть ни на водителя, ни на спидометр.:
"Мере" как будто оторвался немного, но бородатый мотоциклист, играючи сократил дистанцию до минимума.
- Тормозить надо! - крикнул телохранитель. - Это ж Гоблин, он нас сейчас по-любому скинет.
В самом деле: "мерс" - то бронированный. Остановиться - и пусть Гоблин беснуется по ту сторону. Пусть даже у него крупнокалиберный ствол в загашнике - пали на здоровье в упор. Перевернуть не сможет - это ему не обычная машина.
Да и не рискнет он спешиться, чтобы не оказаться сбитым. А менты давно уже тронулись. Если притормозить, вот-вот будут здесь.
"Мере" встал, как по команде. Пролетев по инерции вперед, бородач быстро вернулся. Шестаков съехал по сиденью ниже То ли Гоблину не хотел попасться на глаза, то ли чтоб самому не видеть жуткой рожи.
Мимо пронеслось несколько машин - никто и не подумал остановиться. Вдруг снаружи что-то забулькало и отчетливо запахло бензином.
Шестаков вспомнил о взорвавшемся трейлере и вцепился в плечо водителя:
- Езжай! Сейчас подорвет к черту!
Мутный поток разливался по лобовому стеклу - Шестакову показалось, что бензин уже просочился внутрь салона и сейчас они все будут корячиться от пламени, запертые, как в ловушке, в тесном объеме.
Обезумев от ужаса, он дернул на себя рукоятку и выскочил наружу. Успел пробежать два шага, прежде чем удар сзади сбил его с ног, бросил на асфальт. Сначала одно, потом другое колесо проехалось по позвоночнику, ломая ребра, плюща все органы внутри. Поток крови изо рта хлынул на свежеподкрашенную разделительную полосу, голубые глаза вылезли из орбит...
Глава 20
В СВОБОДНОМ ПЛАВАНИИ
- Не знаю, как мы попали в черный список.
Но мы там сидим в самых первых строчках. Разве только Гоблин впереди. Крутые свои майки вы еще можете сменить. Но "Уралы" есть "Уралы" - что один, что другой. Выточены под фирму, бросаются в глаза. Придется переходить на езду исключительно в темное время.
- В стиле нашего общего друга, - заметил Штурман. - С кем поведешься... Вернее, за кем погонишься...
- Шутки шутками, но пора уже перекусить, - похлопал себя по впалому животу неунывающий Майк.
- Ты давай не отвлекайся.
"Урал-Вояж" сел на мель: залез картером на кочку. Попробовали столкнуть - ни в какую.
Все-таки почти по сто двадцать килограммов на каждого. Саперная лопатка была одна на троих.
Сперва подкапывать взялся Штурман, потом Майку показалось, что дело движется слишком медленно. Теперь уже он скалывал по кусочкам сухую, затвердевшую от солнца землю.
- Пока масло поменяю, раз уж стоим, - Штурман присел возле своего "Волка", и скоро вниз полилась струйка густой черной жидкости.
- А я схожу затоварюсь, - Терпухин бросил взгляд в направлении трассы. - У кого какие предложения?
- Сам знаешь. Побольше калорий на единицу веса.
- Напорешься вдруг на сгущенку, бери банок десять. Если сварить, я за один присест три штуки раздавлю.
- Смотри, задница слипнется, - добродушно подшутил Атаман.
Сам он не был поклонником сладкого, но хорошо помнил по старым временам вареную в банке сгущенку коричневого цвета.
- Супчики там всякие рассуешь по карманам, - попросил более практичный Штурман.
Прихватив пустую сумку, Терпухин отправился к придорожному магазинчику. Затоварился и собрался уже на выход, как вдруг кто-то с громким возгласом схватил его за руку.
- Вот удача!
Знакомое лицо, совсем недавно попадалось на дороге. Кто ж это есть?
Синюшный след под глазом незнакомца помог памяти окончательно сработать. Вспомнились красная "Мазда", Катя с ее подарком, мужчина с расстегнутыми манжетами сорочки, пробитое колесо.
Он, муж... Его только не хватало.
- Чего это вы майку наизнанку носите? - собеседник Атамана признал свой товар.
Выглядел он совсем не агрессивно, сводить счеты за нокдаун явно не собирался.
- Не в том возрасте, - Может, и правильно. Моя фамилия Улюкаев.
- Терпухин.
- Не в службу, а в дружбу. В курсе, где она теперь?
- Так и не вернулась? Вот баба... Извини, друг, что так вышло. Я и ей сказал: знал бы, что муж, не стал бы встревать.
- Пустяки, дело прошлое. Долго она еще с вами пробыла?
- Всего ничего. Высадили за железнодорожным переездом.
- Точно? Вы не волнуйтесь, я вас в любом случае обвинять не стану.
Атаман не оскорбился из-за проявленного недоверия. Впрочем, мужика можно понять, он ничего о своем собеседнике не знает. Разве что с весомостью кулака познакомился близко.
- Точно. Даже удочку не закидывала, чтобы с нами поехать.
- А как вообще впечатление - был у нее в голове точный маршрут, знала, куда деваться?
