— Да потому что мы все здесь кагэми! — рявкнул Хесед. — Не важно, кем ты была до того, как попала сюда! Если ты здесь, значит ты одна из нас!
— Но я не понимаю почему!..
Хесед молчал. В его голове, в отличие от т'эрки, был всего один вопрос: успеет ли он все же перегрызть девчонке горло, прежде чем денром нанесет ответный удар? Т'эрка его раздражала. Злила. Нервировала. Само ее нахождение здесь казалось ему нелепым. Как и ее вопросы. Но тут перед его внутренним взором возник образ брата. Гебура, по непонятным для Хеседа причинам, благоволил к этой мелкой бесшёрстной форме жизни. Хотя расположение своядж было одной из причин ненависти по отношению к т'эрке, фурри все же взял себя в лапы. Зверь прикрыл глаза. Глубоко вздохнул и откинул все мысли, как его учили еще в самые первые дни, и как воина и как кагэми. Закончив упражнение, Хесед вновь посмотрел на сидящих перед ним девочек, освободившись от внутренних эмоций.
— Когда кагэми создали это место, — вновь начал зверь, — они уснули. Их сон длился множество веков, пока однажды, сквозь толщу сновидений, они не услышали голоса. Еле слышные. Чуть уловимые. Эти голоса пррринадлежали демеулик[19] — памяти прррошлых кагэми. Не только кагэми Цитадели смогли выжить. Остались еще кагэми. Но слишком слабые. Их сил хватило только для того, чтобы стать дррругими существами, — увидев непонимание на лице слушательницы, зверь пояснил: — Они вошли сквозь тени существ в их тела. И спали там. Когда же они пррробудились и стали чисперия[20] — сосудами для памяти — их смогли услышать кагэми, жившие здесь. Они пррривели их сюда и начали обучать.
— Значит, — неуверенно и испуганно начала малышка, — и во мне есть такое же?
— Да, как и во мне и своядж. Как во всех, находящихся здесь. Именно поэтому мы все кагэми.
— Именно поэтому я здесь? — утвердительный кивок Хеседа. — Но зачем? Для чего я здесь?
— Кагэми слишком мало. Мы защищаем себе подобных. Здесь мы в наибольшей безопасности. Поэтому всех пррроснувшихся пррриводят сюда.
— Даже если я не хочу? Неужели я не могла просто остаться человеком?
— Нет. Однажды пррробудившийся не может уснуть снова. Это может быть опасно и поэтому кагэми должны быть здесь.
Т'эрка погрузилась в размышления. Все же, она была права, когда считала, что останется здесь навсегда. Что уже не сможет вернуться. Перед ее взором быстрой чередой пронеслись воспоминания о жизни, которая ей уже больше не принадлежит. О жизни человеком. Вот она идет с матерью в парк и гоняет голубей. Первый урок игры на скрипке. Вечера в кругу семьи. А потом то чудовищное происшествие, унесшее сотни жизни и самое главное, жизнь ее матери…
— Скажи, — медленно начала девочка, — по какой причине пробуждаются демеулик?
— У всех по-ррразному. Но чаще, когда жизни угрррожает опасность. Пррробудившийся кагэми защищает носителя. Мы со Своядж стали кагэми во вррремя охоты.
Да. Теперь ей стало ясно, почему тогда она смогла выжить. Потому что не являлась человеком. Частица чужого существа, находящегося в ней, пробудилась и защитила ее. Именно тот взрыв привел ее сюда, в эту цитадель. Хотя, нет. Сюда ее привел отнюдь не взрыв. Да, пусть чужеродный организм и пробудился из-за катастрофы, но сюда, в этот мир, ее привел отнюдь не он. Здесь она оказалась по вине существа, не менее пугающего и ужасного, чем Адские врата.
— Кто тот мужчина со шрамом, приведший меня сюда?
— Мужчина со шрррамом? — Хесед дернул ухом.
— Да. Тот, которого мы видели в столовой зале.
— Это ОН пррривел тебя сюда?! — в голосе зверя был нескрываемый ужас. Девочка кивнула. Хесед покачал головой, опустив взгляд. Такого поворота он не ожидал. — Он Октуш Ансацу виа Сацуи. Мы уже говорррили тебе это.
— Что это значит?
— Хмм, — волколис задумался. Его уши подергивались. Зверь подбирал слова, чтобы как можно точнее передать смысл сказанного. — У нас — кагэми — есть иерарррхия. Мы ррразвиваемся постепенно. Я уже сказал тебе о демеулик — памяти кагэми, дррремлющей в нас, и чисперия — носителях пррробудившихся воспоминаний. Ты тоже была чисперия когда мы только встррретились. И она, — зверь указал когтистой лапой на мирно дремлющую денром. — Но потом, когда твой виа становится известен, ты становишься эрэдэ — кагэми, чья Судьба, путь, опррределены. Мы со Своядж эрэдэ. Спустя вррремя, эрэдэ становится тайро — кагэми[21], пррроявивший себя. Тайро обучаются иначе, и обучать их могут только Октуш — старрршие кагэми. Когда Октуш соглашается взять на обучение тайро, то становится Амо[22] — тем, кто обучает лично. Октуш возглавляет какой-либо из виа: Сацуи — те, кто убивают; Халлар[23] — те, кто ищут и Декен[24] — те, кто сррражаются. Октуш Ансацу главный сррреди Сацуи. Он единственный Октуш сррреди Сацуи. Скрытный. Опасный, — шерсть на загривке Хеседа встала дыбом и пасть непроизвольно оскалилась. — Никто не знает, о чем он думает. Его лучше сторррониться. И если ты не лжешь, то это очень стррранно, что именно он пррришел за тобой.
— Почему?
— Обычно за демеулик отпррравляют эрэдэ. Это считается одним из их пррривычных заданий. Но чтобы Октуш… Да еще Октуш Ансацу. Такое вперррвые, — зверь замолчал и погрузился в себя. Девочка ждала, когда же кагэми-фурри продолжит, но тот все молчал и словно забыл о ее существовании.
— А что это были за странные знаки, появившиеся на мне в столовой? — задала т'эрка еще один из волновавших ее вопросов, чтобы привлечь зверя. Ей это удалось. Хесед мотнул головой и снова посмотрел на малышку. — И почему была такая странная реакция? Они как-нибудь связанны с ним?
— Больше, чем тебе хотелось бы. Эти знаки — дэне эшекей[25]. Мы получаем их как только попадаем сюда. У тебя они тоже должны были появиться пррри выходе из Зеррркала. Они подтверррждают, что ты кагэми. В них рррассказывается кто ты. У каждого из нас своя дэне эшекей. Со вррременем, ты научишься их читать. Они изменяются вместе с тобой. И когда выбирррается твой виа — тоже, — Хесед исподлобья посмотрел на человека. — В столовой был выбррран твой виа. Но не только. Ты должна была стать эрэдэ, но вместо этого ты тайро. Тебе дали возможность найти себе Амо… Хотя это не верррно. Ты тайро и твой Амо уже назначен.
— О чем ты? Ты только что сказал, что когда кагэми становятся тайро, они только ищут себе Амо среди Октуш.
— Да, но здесь рррешили за тебя. Ты тайро виа Сацуи. Октуш Ансацу твой Амо. Вы связаны. Так рррешила Цитадель.
* * *
В полной тишине прошло минут двадцать. Хесед ждал реакции от девочки, но ничего не происходило. Т'эрка продолжала смотреть вперед себя, не замечая ничего вокруг. В ее руках зашевелилась денром. Отстранившись, она посмотрела той в лицо т'эрке. Но маленькая брюнетка все еще не обращала внимания на окружающих. Фурри поднялся с земли и подойдя к молодой кагэми положил ей лапу на плечо. Стоило ему это сделать, как т'эрка резко оттолкнула его и денром от себя.
